Дженни Адамс - Большое сердце маленькой мышки

Она стояла лицом к раковине и не знала, как продолжить разговор. В ее жизненные планы не входили легкие романы с мужчинами без обязательств. Симпатия и обоюдное влечение не имели ровным счетом никакого значения.

До ее слуха донесся сдавленный вздох. Крисси обернулась. Злость на то, что он не уходит, и любопытство мешали ей расслабиться. Ей нужно сбежать, пока она не натворила глупостей, например, не предложила снять одежду. Нейт неожиданно схватил ее за руки. Их взгляды скрестились, огонь желания полыхнул ярко и неудержимо.

Ладно, она сдается, ей ужасно хочется, чтобы он целовал ее до исступления.

— Мы совсем не знаем друг друга, ― прошептала девушка.

— Не знаем? А мне кажется, я знаю тебя целую вечность, ― в его голосе прозвучали нотки смущения.

Его слова эхом отозвались в ее голове. Нейт глубоко вдохнул запах ее волос.

— Твои волосы сводят меня с ума. Я хочу распустить их и посмотреть, насколько они длинные.

— Тебе не следует это делать. ― Наконец она нашла подходящий тон. ― Мы ― двое людей, сведенных вместе обстоятельствами и общей целью. ― Она с трудом дышала от возбуждения и молила бога, чтобы Нейт не заметил ее состояния.

— Согласен, я сам не понимаю, что происходит. Обычно я не связываюсь с женщинами, которые… ― Нейт взмахнул рукой, не в состоянии выразить свою мысль.

— Прекрасно, я тоже нахожу тебя отталкивающим. ― Она постаралась уколоть его больнее.

— Ты меня боишься?

Крисси смутилась: он стоял слишком близко и ей было неловко отвечать честно.

— Нет. Почему я должна бояться? Мы здесь, чтобы помочь Генри выздороветь. ― Она старалась придать голосу больше уверенности.

— Что-то не дает тебе возможности приблизиться ко мне. ― Он задумчиво провел рукой по волосам. ― Если не страх, то что? Нас влечет друг к другу, но мы сопротивляемся, ни ты, ни я не желаем признавать этой симпатии, хотя могли бы наслаждаться моментом.

— Я не из тех, кто сближается с незнакомцами. ― Его слова задели ее за живое, впрочем, от предателя не ждут благородства души.

Его пытливый взгляд снова скользнул по ней.

— Или ты плохо относишься ко всем мужчинам?

— Просто на моем пути еще не встретился достойный человек, но когда он наконец появится, я брошусь в омут чувств, не раздумывая.

— Ну-ну. ― Он поднял брови.

Крисси захотелось стереть с его лица надменное выражение. Этот человек без спросу пролез в ее сердце и выведал все секреты, на которые не имел права. Пусть не думает, что она бросится в его объятия на день или на неделю.

— Я тебя не боюсь, Нейт, просто ты мне не нравишься. Ты бросил своего деда на шесть лет. У того случился удар, теперь второй. И что ты от меня ожидаешь? Что я заинтересуюсь отношениями с человеком, который оскорбляет меня своими пошлыми предложениями? ― Чем больше она говорила, тем больше распалялась. ― Самое большее, на что я способна, ― это совместная работа. Я не та женщина, которая может возбуждать в тебе желание. Поэтому нам лучше забыть об этом разговоре. Мне нужно заняться организацией собрания. Прошу прощения за то, что прерываю разговор.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

― По крайней мере сообщений от Маргарет больше не поступит.

Нейт ввел пароль и выключил компьютер. Он чувствовал себя отвратительно. И не только из-за Маргарет, хотя эта женщина была настоящей фурией. Он надеялся, что убедил ее не звонить в офис и не присылать ему сообщений с призывами наладить отношения, которых, как он считал, никогда не существовало. Его юристы доказали ей, что настойчивость с ее стороны приведет к тому, что она останется без гроша. Нейт надел пиджак и взял в руки пальто.

— Благодарю вас, мистер Димитри, ― раздался голос Крисси. ― Вероятно, у мистера Барретта не было времени приехать, но я доведу до его внимания ваше предложение по рекламе.

Он услышал, как она задвигалась по комнате, раскладывая папки или собирая вещи. Слово «предложение» всколыхнуло в памяти тот день, когда она обвинила его в недостойном поведении.

— Готова? ― крикнул Нейт, закрывая свой кейс. ― Я не могу запереть комнату-сейф.

Хотя только и мечтаю убраться отсюда восвояси и забыть о тебе, мисс Гэбл. Быстрее домой, в коттедж Генри.

Коттедж на окраине был единственным местом, где Маргарет не могла найти его. По неким причинам Генри никогда не рассказывал жене об этой небольшой собственности.

— У меня был телефонный разговор, ― сухо сообщила девушка. ― Сделайте мне взыскание, если я отношусь к своей работе несерьезно!

— Хмм.

Первый раз в жизни он желал заполучить женщину, которая ему совсем не подходила. Нейт прошел в ее кабинет.

— Кто такой этот Димитри? Что он хочет? ― Он остановился так резко, что полы пальто обвили его ноги.

Крисси складывала какие-то папки в сумку, у нее было много бумажной работы, и он бы ничего не заподозрил, если бы в глаза не бросился логотип «секретно». Щеки девушки вспыхнули, она засуетилась и виновато потупила голову.

Нейт почувствовал, как заныл живот от неприятных предчувствий.

Объясни мне свое поведение, Крисси, потому что я не хочу верить в твое предательство.

Президент грузовой компании звонил утром, его повышенное внимание к документам насторожило Нейта и натолкнуло на мысль о внутреннем расследовании в доках. Он заподозрил нечестную игру кого-то из сотрудников фирмы. Неужели Крисси имеет к этому отношение?..

— Может, ты скажешь, что за документы кладешь в сумку? ― В его голосе звучали стальные нотки, лицо застыло, словно маска. Босс требовал разъяснений.

Она задергалась, резко застегнула молнию.

— Ерунда, нужно поработать дома с бумагами.

— Дома? Почему ты берешь работу на дом?

Просто приведи мне разумные доводы, избавь меня от подозрений, мысленно молил Нейт.

— Не думала, что ты обладаешь таким всевидящим оком, ― усмехнулась Крисси. ― До свидания, если наши дороги не пересекутся в больнице, увидимся в понедельник.

Он не мог отпустить ее, не убедившись в ее невиновности.

Девушка прошла к двери, изящно покачивая обтянутыми красной юбкой бедрами. Красный цвет ― символ огня, но эта женщина холодна как лед.

— Ты не можешь вот так сбежать от меня. ― Он запер кабинеты и последовал за ней в коридор.

— Я никуда не бегу. ― Крисси бросила из-за плеча недовольный взгляд, но не остановилась. ― Я иду домой после трудового дня. Это позволено, ты же знаешь.

Ее сарказм был неуместен, ему очень хотелось верить в ее честность и искренность, экономический шпионаж ― дело грязное, и он не хотел подозревать женщину, подарившую свою преданность деду. Вина за то, что он оставил Генри на шесть лет, не давала ему покоя, терзала и мучила.