Семь дней уходящего года (СИ) - Ночь Ева

— Я ночь не спал, — сообщает он душевно, отчего сон окончательно оставляет попытки меня покорить. Где-то глубоко внутри становится тепло. Неужели я настолько впечатлила Сергея, что он провёл бессонную ночь?

— Да? — спрашиваю осторожно.

— Срочный вызов, — вздыхает доктор Айболит. — Собаку спасали. Операция. И, в общем-то, через пять часиков я могу спать без задних ног. Но часов в четыре вечера приглашаю тебя в одно замечательное место.

— Мне там понравится? — спрашиваю и понимаю, что улыбаюсь. Надо же: совсем не романтично, никаких бессонных ночей из-за моих прекрасных глаз, а мне почему-то всё равно приятно.

— Надеюсь, что да.

И я понимаю: это очередной квест. Загадочный и непонятный, но почему бы и нет? Планов у меня — никаких. Разве что с Соней собирались встретиться, может быть, если звёзды лягут в нужном порядке. Но после того, как я упустила потомка Антонио Бандераса, она на меня дулась. Расстроилась.

— Тогда до вечера?

— Я позвоню, — кажется, кто-то счастлив.

Он уже отключился и, видимо, упал спать, а я всё сидела с телефоном в руках и улыбалась. Самое невероятное утро в этом году. Шесть утра. Одеяло. И я то ли мечтаю, то ли грежу.

Кажется, я всё же уснула, но ненадолго: снова раздался телефонный звонок.

— Тебе повезло, бестолочь, — вещает подруга. Она тоже радостная.

— На нашей улице перевернулся грузовик с пряниками и конфетами? — спрашиваю и чувствую: опять улыбаюсь.

— К сожалению, нет, но есть кое-что получше. Ты понравилась Саше, и он хочет с тобой встретиться.

И словно отключили свет. Ушат холодной воды на голову вылили.

— Сонь, ну ты чего, — начинаю ныть я. — Мы же перевернули эту страницу с часами, трусами и шляпой? — спрашиваю в надежде, что она меня услышит.

— Ну, знаешь, иногда и назад вернуться не мешает, перечитать то, что пропущено. У женщины всегда должен быть не один вариант, запасной аэродром, если хочешь.

— Зачем? Меня вполне устраивает нарисовавшаяся взлётная полоса.

— Может, ты перестанешь спорить со старшими?

Это неубиенный аргумент. Старше Соня меня на два года, но так как она замужем и уже мать, есть у неё желание мной покомандовать.

— Не могу и не хочу, — артачусь из последних сил. — У меня свидание. Мне подготовиться нужно, то, сё.

— Ладно, — ни капли согласия в её голосе я не нахожу, — но над моим предложением ты всё же подумай. Не каждому дано шанс перелистать книгу жизни назад. А тебе выпал. Так что…

И пока она не передумала, я быстренько отключаюсь. Выдыхаю облегчённо. Нет, ну где это видано, чтобы лучшая подруга так усердно меня подсовывала какой-то статуе бандерасовской. Глупейшая ситуация: то ни одного кандидата на моё сердце, то сразу двое. Хорошо что я не обезьяна с гранатой, и мне не нужно делать выбор: к умным или красивым пристраиваться. Вполне довольна статусом почти счастливой девушки. Почти — это потому что мой рыжий кот так и не нашёлся пока что, но я не теряю надежды. Я ж его загадала? Да. Загаданное сбылось? Да. Значит кот найдётся? Трижды да!

Ровно в четыре — телефонный звонок. Пунктуален, как английский лорд.

— Я жду тебя, Настя, — всё тот же солнечный голос. И я лечу. На лифте, конечно же. Хотя могла бы вниз семь этажей запросто одолеть.

Сергей улыбается. Наверное, это состояние души у него такое.

Конечно же, мы садимся в машину. Там он вручает мне букет. Розы, но не красные, а жёлто-розовые. Большие бутоны, крепкие стебли.

— Я не ошибся: тебе идут, — он рассматривает, как я опускаю лицо в цветы. Поколебавшись, кладу их на заднее сиденье.

Счастье моё не может быть полным. И есть вопросы, которые я хочу узнать сейчас, пока, кроме улыбок и встреч нас ничего не связывает.

— Как поживает Ирина? — спрашиваю и ловлю каждое движение его лица, все эмоции, что отражаются так легко в его облике.

— Понятия не имею, — говорит он спокойно и на красном сигнале светофора поворачивает ко мне лицо. — У нас не сложилось. Иногда так бывает. Ирина красивая, эффектная, умная девушка. Но не моя. Не сошлись. Не совпали. И в театре я это понял окончательно.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Расстались? — я всё же хочу услышать чёткий ответ.

— Можно сказать и так, — сейчас он не улыбается и глаза у него грустные. Сожалеет? — Мы… Да не было никаких «мы». Притяжение, а потом — в разные стороны. Это всё равно что пытаться вновь и вновь пытаться пересаживать один и тот же орган, который уже не прижился. Произошло отторжение. Заведомо провальная затея. А ты?..

— А у меня нет никого, — опускаю я плечи. — Кроме Пети, конечно. Но, как говорит моя подруга, кот не может быть семьёй. Он — домашнее животное.

— Твоя подруга ошибается, — на лице его снова улыбка. — Семья — это дом и домочадцы. Не важно, люди они или животные. Главное — это любовь, взаимопонимание и умение заботиться друг о друге.

Вот! Он меня понимает! И это прекрасно!

— И что у нас по программе? — спрашиваю деловито. Если честно, очень хочется есть. Я как бы на свидание собиралась, как бы нервничала.

— Увидишь, — Сергей полон загадочности, а я заинтригована.

Это кафе. Небольшое и уютное, но битком забитое людьми. Как-то не так мне воображалось романтическое свидание. Но я креплюсь, стараюсь не показать виду, что разочарована.

К счастью, нас ждёт столик. Не на двоих, к сожалению, зато мы садимся рядом, плечом к плечу, как боевые товарищи. И всё же слишком шумно, чересчур волнуется людское море. Многие стоят, но почему-то это никого не смущает.

С тоской думаю, что останусь голодной — здесь пьют преимущественно кофе, но заведение приятно радует: есть и меню, и кое-что посущественней напитков и сладостей в нём.

— Ешь, не спеши, — ласкает глазами моё довольное лицо Сергей. — Как раз успеем.

Куда успеем, зачем успеем, если передо мной горячий салат из овощей и золотистые ломтики картофеля? Наслаждаюсь, улыбаюсь, млею. Кто говорил, что мужчины добреют, когда поедят? Глупость! Добреют все, когда сытые!

А когда приходит черёд кофе и десерту, на столики ставят свечи и внезапно меркнет свет.

— Начинается, — шепчет горячо Сергей. И дыхание его опаляет ухо моё и щёку, а я замираю в предвкушении. Это как Новый год и ёлка. Дед Мороз и подарки. Ждёшь чуда — и оно случается.

Где-то там появляются звуки. Плачет скрипка то тягуче, то рвано. Впереди, из полумрака и полукруга свечей на полу, образуется неровный круг — импровизированная сцена, куда выходит он — странный то ли юноша, то ли привидение. Смешной и лохматый. Волосы падают на бледное лицо замусоленными прядями. У него огромный нос и нескладная фигура. Длинные, как у гориллы, руки. Но когда он начинает говорить, затихает всё вокруг. Людское море становится прибрежным песком — безмолвным и раскалённым от слов, что летят в каждого из нас, не выбирают жертву, но рассылают пули, разящие точно в сердце.

Он читает стихи — то тихие, то страстные. И куда-то уходит невольный смех, что рождался во мне, как только я увидела его в круге свечей.

Плачет скрипка. Рвутся трассами слова. Сплетаются с дыханием людей рифмы. И, кажется, я снова плачу от восторга — так это прекрасно.

Некрасивый носатый мальчик растворяется в ритме музыки и стихов. Его поэзия прекрасна.

Горячие ладони накрывают мои руки. Я отрываю взгляд от сцены, чтобы погрузиться в другой омут — бездонный вихрь глаз, что смотрят на меня с пониманием.

— Спасибо, — шепчут мои губы, и Сергей вытирает ладонями мои мокрые щёки.

И когда включается свет, снова становится шумно. Людское море дышит и волнуется, кричит от восторга и улюлюкает. Поэта больше нет. Он не выходит ни покланяться, ни на «бис». Атмосфера таинственности рассеивается, а ощущение волшебства — нет.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Он приходит сюда каждую субботу, — говорит Сергей. — Почитатели зовут его Нос, и, наверное, лишь немногие знают его настоящее имя. Но кто знает — молчит. И, наверное, это неважно. Он Поэт — и какая разница, как его зовут? Я хотел подарить тебе немного радости. Что-то такое необычное под Новый год. И я не ошибся. Тебе понравилось.