Владимир Купрашевич - Утром, в чужой постели

– Ты собираешься там развести костер?

Валерка тотчас спрыгивает на землю и не отвечает.

– Ах вот оно что! – не унимается вредина рассматривая Валеркино сооружение. – В стране и так кризис, чтобы содержать еще одного инвалида… Мы его просто пережжем на костре.

– Ты наверное к старости будешь летать на метле, – не выдерживает Валерка.

Девчонка выдергивает бревнышко из рогатины и оборачивается к нему.

– А я и сейчас могу.

– Вот садись и лети.

– Так кто же тебя немощного оберегать будет?

Валерка молча отталкивает ее и перехватывает непокорный обломок.

– Пока я буду разводить огонь, накопаешь картошки. Это-то получится? – собрав оставшийся валежник продолжает рулить опекунша.

– Получится еще не то, если будешь занудствовать…, -пробираясь сквозь заросли отзывается Валерка.

Сбросив непокоренное бревнышко к сосне он подхватывает полиэтиленовый пакет который ему сует девчонка.

– Чем копать то?

– Ну как чем? Руками.

Валерка идет в сторону речки. Глаза, привыкшие к темноте уже яснее различают окрестности. Вдалеке видны даже мачты электролинии, пересекающей долину. Поле густо заросло сорняком и искать картофельные кусты приходится наощупь. В деревне ему приходилось помогать деду с бабкой в огороде, потому добыча картофеля проходит глаже, чем заготовка дров. Отыскав с десяток картофелин он стряхивает с них землю и складывает в пакет. Обратно он идет уже на разрастающийся огонь костра, в свете которого, словно ведьма мечется его ненормальная спутница. Может она и вправду летает на метле?

– Ну, ты не безнадежный! – удивляется она, заглянув в пакет.

– Рад стараться! – рявкает Валерка.

– Да ладно, без обид. У женщин это врожденное, – вытряхивая клубни на траву оправдывается баба-Яга.

Он хмыкает, находит свой рюкзак и сворачивает, намереваясь устроить себе сидение.

– Кстати, нет ли у тебя в багажнике еще чего– нибудь, на подстилку? – останавливает его приготовления командирша.

– Не знаю…Разве что чехол от коляски. Брезентовый.

– Что же молчал?! То, что надо. Неси!

Валерка швыряет рюкзак на землю и молча отправляется в лес. Насмотревшись на пламя костра он первую минуту ничего не видит перед собой и пытается найти направление по интуиции. Вероятно, она его подводит, потому что сзади снова слышит голос зануды.

– Куда?! Правее!…

Спутник, расшвыривая попадающие под ноги невидимые коряги и, цедя сквозь зубы сомнительные комплименты неожиданной подруге, меняет маршрут.

– Может быть проводить?! – не унимается ведьма.

– Пошла ты…, – ворчит Валерка.

На мотоцикл он выходит неожиданно быстро. Обойдя его вокруг, садится на сидение. Напрасно не купил он перед поездкой фонарь, а ведь крутился у витрины, терзался сомнениями… Решил сэкономить, вот и вышло боком! Можно, конечно подключить к аккумулятору лампочку, где-то в бардачке валялась, да не дай бог сядет аккумулятор, тогда уже точно «туши свет!». А так оживил бы старого друга, по стартеру и гуд бай! Вот бы нечисть заметалась! Но, видно, не судьба! Валерка слезает с мотоцикла, достает из коляски чехол, еще раз оглядывается на виновника приключений и отправляется в обратный путь.

Корректировать маршрут голосом некому, огонь костра не просматривается, и он пробирается в зарослях «наобум святых»… Святые не дремлют, и Валерка выходит на картофельное поле, правда значительно левее костра.

– Вроде бы рыба есть, – бормочет он, бросив чехол к стволу сосны.

Девчонка насмешливо хмыкает.

– Ну, я тебе не какой-то там бродяга, нюх не начищен, – психует Валерка.

– Да ладно, хоть не ушел в обратную сторону… Что, по лесу раньше не ходил?

– Не по ночам же, в отличие от некоторых, – усаживаясь на брезентовый сверток ворчит Валерка.

– И ночевать у костра не приходилось?

– Дом для этого есть, – отрезает парень.

– Неинтересный ты тип, – заключает девчонка.

На время их трепотню прерывает чей-то крик, похожий на птичий.

– Удод, – уверенно поясняет девчонка.

– А ты чего шляешься по ночам? Выгнали из дому что ли?

– Это меня-то?! – встряхивается бродяжка.– Просто люблю путешествовать, природу…

– Да врать-то…, -хмыкает парень.– Небось натворила чего.

– Ну да, где уж тебе понять. У мамки под юбкой романтичней. В каком классе то учишься?

– Чего это в классе. Я на подготовительных…

– К чему? – язвит девчонка.

– Ко всему, – огрызается Валерка.

– Да ладно, не напрягайся. Мне то что…Скоро запечется картошка.

Некоторое время они сидят молча. Костер уже не буйствует пламенем, а горит ровно, от него тянет жаром и запахом хвои. Лишь когда ведьма принимается ковырять в золе обуглившейся палочкой, ввысь, вместе с легким дымом уносятся крупные искры и теряются среди таких же звездочек на небе. Разве что помельче размером, но отсюда, с земли разницы почти нет.

– Хорошо, правда? – допрашивает она разомлевшего Валерку.

– Почти, – без энтузиазма, но соглашается тот.

Девчонка живо оборачивается к нему.

– Тебе правда понравилось?!

– Что? – уже не понимает Валерка.

– Ну, эта ночь, костер, воздух такой…

Со стороны реки снова раздается короткий крик птицы.

– Сова это, а никакой не удод, – уходит от темы Валерка.

– Ты знаешь как кричит сова? По-моему они молчуны.

–Все кричат, – упирается Валерка. – Наверно сцапала кого-то.

– Так с чего ей тогда орать?

– На радостях, наверное.

Девчонка всматривается в ту сторону откуда раздался крик и мотает головой.

– Трепло. Зовет наверное подругу, а у тебя все какой-то криминал, – отзывается она и начинает устраиваться у костра – достает из своего рюкзака одеяло расстилает его рядом с собой и кивает парню.

– Садись. Будем ужинать. Картошка готова.

Мысли о еде уже начинают доставать, и Валерка колеблется недолго, присаживается на край одеяла и той же палочкой, которой орудовала девчонка, принимается перекатывать круглые черные предметы.

– Это и есть картошка? На какие-то угли похожа…, -ворчит он, – выкатывая картофелины на траву и протягивая к ним руку.

– Подожди, пока остынет, – предупреждает девчонка.

Валерка немного пережидает, потом все же хватает одну картофелину и тотчас бросает обратно.

– Ну вот… Обжегся?! Дай посмотрю.

Она порывается к нему, но Валерка отмахивается.

– Да ладно, мелочи… Сама то чего?

–Да я уж потом… Руку надо в холодной воде подержать.

Валерка дует на пальцы и снова тянется к картошке. Выбирает ту, что подальше от костра и перекатывает на ладонях.

– Хорошо бы содой присыпать, – не унимается опекунша.

– Ты что, медсестра?

– Ну, вроде того…, – неопределенно тянет девчонка.– Возьми соль.

Она бросает к его ногам пластиковую баночку.

– А спать то где будем? – справившись с очисткой и бросая кожуру в костер, интересуется парень.

– Я думаю там, где сидим. Правда, одеяло одно, потому придется сблизиться. Ты готов?

– Да мне что. Было бы тепло!– бодрится Валерка.

– Ну да… Крым или крематорий, лишь бы было тепло, – бормочет девчонка, разворачивая чехол.

Валерка смотрит в ее сторону, но та вся в делах. Затем он присаживается к костру и принимается сковыривать с дымя-

щейся картофелины черную корку.

После ужина Валерка получает задание подбросить в костер валежника и следовать за впередсмотрящей.

– Придется немного лапок срубить, – поясняет она в ответ на его вопросительный взгляд.

Он не ропщет, сгребает охапку хвороста и бросает в затухающий костер. Язычки пламени быстро превращаются в полноценный огонь, и они при его свете принимаются ломать сосновые лапки с ближайших деревьев. Когда охапка хвои кажется предводительнице достаточной они тащит ее к костру. Определить его не сложно не только по всполохам пламени, просвечивающим сквозь ветви кустарника, но и по мирному потрескиванию горящего валежника. Неожиданно но на этом фоне, совместно со вспышкой возникает звук, похожий на шипение фейерверка. Девчонка озадаченно смотрит на Валерку.

– Ты спички с хвороста убрал?

– Я их и не видел!– оправдывается Валерка.

Дурные предположения девчонки оказываются пророческими. Коробка со спичками исчезла.

– Будем дежурить всю ночь, чтобы не погас огонь.

Весть безрадостная, но возражений у Валерки не находится.

– Сможешь разложить без меня лапки?

– А ты что? – не доходит до Валерки.

– Любопытный больно…схожу, пописаю перед сном, – насмешничает девчонка. – Девочкам налево.

Валерка фыркает, подбрасывает в огонь еще несколько веток и принимается строить лежбище. Разложив лапки ровным слоем он расстилает брезент, но, еще не закончив работу понимает, что оплошал. Разгоревшееся пламя жжет нестерпимо, и он начинает перестраивать постель поближе к сосне.

– Не занимайся ерундой. Огонь скоро ослабнет, – оста