Не играй со мной, мажор - Кристина Майер

Спускаясь вниз, я не ощущала под ногами ступеней, будто скользила по воздуху, а все потому, что не чувствовала ног от волнения. Остановившись в коридоре, перевела дыхание, будто не с лестницы спустилась, а совершила забег на сто метров.

Я знала, где находится кабинет Егора Борисовича, нужно только пройти несколько метров, но продолжала стоять, не в состоянии двигаться дальше. Меня съедало нехорошее предчувствие — если я войду туда, уже никогда не будет так, как сейчас. Позвали меня не просто так, что-то произошло. Что-то, связанное со мной. Я точно знаю, что с мамой всё в порядке. Тогда что? Отец? Стоя здесь, я ни о чём не узнаю.

Надо идти. Меня ждут….

Проходя мимо гостиной, заглянула в открытый проем двери, на диване сидела Рада, смотрела в одну точку на стене. Руки зажаты между коленей, спина напряжена. Мама Вани глубоко ушла в свои мысли, не замечая ничего вокруг. И вновь холодок неприятного предчувствия прошелся по спине, накалывая на острые ледяные иглы мои нервные окончания.

Дверь кабинета была приоткрыта, но я все равно постучалась, прежде чем войти.

— Входи, Видана, — отреагировал Егор Борисович на мой стук. Он сидел за столом, а рядом с ним стоял Стас — начальник безопасности. Они оба сосредоточенно смотрели в монитор открытого ноутбука.

Переступив порог, дверь оставила открытой. Лютаев не взглянул на меня, всё его внимание было сосредоточено на экране монитора, а вот Стас как-то странно на меня посмотрел.

Егор Борисович выглядел уставшим. Сурово сведенные брови и узко поджатые губы свидетельствовали о том, что увиденное его злит. Присесть мне не предложили, хотя у стены стоял небольшой диван.

— Вы хотели меня видеть, — заговорила первой, потому что стоять, испытывая невероятное нервное напряжение, мне было сложно. Лучше сразу покончить с неприятной темой, а в том, что она будет неприятной, сомнений у меня не было.

— Да, Видана, я хотел с тобой поговорить… — подняв на меня взгляд, произнес Лютаев, складывая руки в замок. Повисла недолгая пауза, в ходе которой Егор Борисович смотрел невидящим взглядом в монитор. — После того, как Ульяна сбежала из школы, моя служба безопасности провела расследование.

— Расследование? — зачем-то переспросила. Мысли хаотично стали крутиться в голове, тело сковало страхом. Я могла представить, какая картина нарисовалась в голове Егора Борисовича, если, просматривая записи с камер наблюдения, он увидел, что его дочь преследует мой отец. Неужели мои подозрения не были беспочвенными?

— Расследование, Видана, — повторил Лютаев. Я люблю свое полное имя, но Егор Борисович будто специально меня так называет, устанавливая таким образом между нами дистанцию. — Нетипичное поведение нашей дочери насторожило нас. Мы хотели выяснить, чем она занималась, пока находилась вне стен школы, — говоря, он смотрел на меня так, будто ждал, что я в чем-то сознаюсь. — В наше распоряжение поступило несколько записей, на которых, помимо дочери и ее друзей, в кадр попадает ещё один человек. Ты понимаешь, о ком речь? — поинтересовался строгим тоном, а я чувствовала себя как на допросе.

— Догадываюсь, — с трудом выдавила из пересохшего рта.

— Твой отец следил за моей дочерью, — не вопрос, утверждение. — Чего он хотел?

— Я не знаю, — пожимая плечами.

— Я думал, мне удалось доказать, что мне стоит доверять, — в его голосе слышалось разочарование. — Твой отец запугивал тебя, шантажировал?

— Я не понимаю, в чем вы меня подозреваете? — мотая головой. — Вы же знаете, что запугивал… — под их давящими взглядами мой голос просел, мысли разбегались в разные стороны. Чего они от меня хотят?

— Ты поддалась шантажу и помогла ему выманить Ульяну из школы, — прозвучало как утверждение.

— Что?! — несмотря на подавленное состояние, возмутилась я довольно громко. Зря я рассказала Уле о том, что в начальной школе сбежала с уроков. Не пойму как, но этот факт обернулся против меня неоспоримой уликой в глазах Лютаева и его начбеза. — Отплатить черной неблагодарностью за все, что вы для меня сделали?! Я бы никогда так не поступила! — сдерживая слёзы, которые готовы были сорваться с глаз. — Я не предательница! — несмотря на ком в горле, кричала я, пытаясь себя защитить. Но чём громче кричишь, тем меньше тебе верят. Я видела это по их лицам.

— Что происходит? — на пороге кабинета появился Ваня, обводя всех хмурым взглядом. Я не знала, радоваться его присутствию или расстраиваться. Он всегда верил мне, защищал, но обвинения его отца настолько серьёзные, что я не знаю, как он к ним отнесется.

— У нас есть подозрения, что Видана помогала отцу выманить Ульяну из школы, — вмешался молчавший до этого момента Стас.

— Бред! — не раздумывая, Иван бросился меня защищать.

— Факты упрямая вещь, — резко произнес Стас. — Она звонила отцу в тот день, когда Ульяна покинула школу. Это был не первый звонок, — он выдержал многозначительную паузу.

— Я не звонила, — я обращалась только к Ване, он должен мне поверить. В воздухе повисло напряжение. Я почувствовала, как воздух стал густым и тяжелым. — Я не звонила, — мотая головой, повторила я. — Проверьте камеры.… — повернувшись к Стасу.

— Может, ты и в торговом центре не пересекалась с отцом? Не общалась с ним возле отделения полиции, когда Иван приехал за Ульяной? — обвиняющим тоном. — О чём вы говорили? — я чувствовала себя преступником, попавшим на допрос к следователю. Лицо Вани закаменело. Я ведь скрыла от него этот факт, а значит солгала. Если бы я знала, что все так обернется…

Что бы я сейчас ни сказала, они мне не поверят, но я должна себя защитить.

— Он угрожал мне….

— Чем? — пристально смотрел на меня Егор Борисович.

— Что навредит вашей семье…. — произнося эти слова, я уже знала, что подписываю себе приговор. Мужчины понимающе переглянулись, Ваня смотрел на меня, как на предательницу. — Если я не буду выполнять его требования. Но я ничего не делала, — по щекам катились слёзы, голос дрожал. — Я не знаю, как доказать свою невиновность.

— Он собирался похитить Ульяну? — сжимая руки в кулаки, спросил