Оливия Уэдсли - Горькая услада

— Он не умрет, — возразил Васси. — Я не собираюсь угрожать вам этим.

Монти облегченно вздохнул.

— Это мне напоминает случай под Верденом, где я был заживо погребен, но меня откопали, — сказал он. — Вы спасли меня. Я страшно рад.

— Сильвия тоже будет рада, — сухо заметил Васси.

Монти прищурил глаза.

— Имейте в виду, что я женился по любви, — сказал он, — и я еще до сих пор люблю Сильвию.

— И, несмотря на это, вам даже в голову не пришло отыскать ее, — несколько насмешливо возразил Васси. — Прошло уже около двух недель, а вы все еще ничего не сделали в этом направлении. Кто любит по-настоящему, тот не дает любимой женщине погибнуть.

Монти густо покраснел.

— У Сильвии есть, по-видимому, деньги, друзья… — ответил он.

— Сколько и кто? — вспылил Васси. — Много вы о ней знаете вообще!

Одним прыжком он поднялся на ноги и, перегнувшись через стол, в упор взглянул на Монти.

— Послушайте, Ривс, вы женились на этой девушке потому, что вбили себе в голову, что хотите этого. Вы отлично знали, что она еще совсем дитя, и вы заставили ее поверить, что для нее единственный исход — это брак с вами. Можете ли вы утверждать, что она виновна? Вы уверены, что она любит Рентона и, конечно, не ошибаетесь, но что вы можете сделать против этого? Я могу привезти ее в Лондон, но больше я, при всем желании, ничего не смогу для нее сделать. Остальное зависит от вас. Послушайте, Ривс, сделайте доброе дело — дайте ей свободу.

— Для того, чтобы каждый твердил: «Вот старый дурак, не сумел удержать ее. Женился на молодой и думал, что она не уйдет от него», — с горечью ответил Монти. — Всюду будут твердить это, всюду. В клубах, на собраниях, на бегах, в театре. «Слыхали, что случилось с Монти Ривсом? Та красивая девочка, на которой он женился, сбежала с Рентоном». Мне кажется, что я уже слышу все эти насмешки!

— И это вы называете любовью? — воскликнул Васси.

Он подошел к Монти и сердито уставился на него своими глубоко сидящими серыми глазами.

— Итак, я проиграл… До свидания! — сказал он и, не оборачиваясь, вышел из комнаты и громко хлопнул дверью.

«Какое, черт возьми, ему до всего этого дело?» — подумал Монти.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ

Сильвия сидела в маленькой гостиной пансионата и просматривала французскую газету в надежде отыскать объявление о какой-нибудь работе. Внезапно на узких грязных столбцах газеты мелькнуло имя Роднея… он серьезно болен…

Было уже три часа, а экспресс в Париж отходил из Канн в три тридцать пять. У Сильвии не было билета и было очень мало денег.

Она поехала в третьем классе. В узком, неудобном отделении было тесно и душно; семь итальянцев заняли все места; они вначале ели колбасу с чесноком, а после сняли ботинки и улеглись спать.

Сильвия забилась в угол и сидела все время, прижавшись лицом к окну. Она не спала всю ночь и видела, как занялась заря — вначале розовая, потом лиловая, и, наконец, солнечные лучи золотым блеском озарили небосклон. Новый день начался.

В Лароше она вышла на станцию и выпила чашку шоколада с булочкой. В десять часов поезд прибыл в Париж.

В восемь часов вечера Сильвия приехала в Лондон; шел дождь, и улицы мягко блестели.

Сильвию охватило странное чувство: она снова в Лондоне. Но когда такси остановилось у дома, где жила Китти Брэнд, Сильвии показалось, что она никуда не уезжала. Ярко освещенные улицы, движение, Лондон — на нее повеяло чем-то родным.

Она хотела повидать Китти, посоветоваться с ней, немного привести себя в порядок и отправиться к Роднею.

Но всегда ярко освещенная, уютная квартира Китти была погружена во мрак. Сильвия позвонила, потом постучала. За дверью послышались шаги, и пожилая женщина, которую Сильвия видела впервые, выглянула оттуда.

— Миссис Брэнд уехала. В Южную Африку, — сказала она.

— Спасибо, спокойной ночи! — ответила Сильвия.

В вестибюле, перед пылающим камином, сидел швейцар. Роскошь этого помещения, тепло и комфорт навеяли на Сильвию отчаяние, она почувствовала себя усталой и выбитой из колеи.

Швейцар встал и очень вежливо поздоровался с Сильвией, когда она прошла мимо него.

Она подошла и остановилась, чтобы пропустить вошедшего в вестибюль мужчину.

Это был Монти, который пришел, чтобы просмотреть корреспонденцию Китти и переслать ей письма.

При виде жены он замер на месте, тупо уставившись на нее, а Сильвия невольно подумала о том, что он отлично выглядит и совсем не кажется несчастным.

— Китти уехала в Африку. Я заглянул сюда, чтобы просмотреть ее письма, — бросил он.

— Ага, да… — пробормотала Сильвия. Ей больше нечего было делать здесь. Она неуверенно улыбнулась Монти и, широко распахнув дверь, стала спускаться по мраморным, мокрым от дождя, ступеням. Тихая улица была погружена в темноту, которую прорезывали фонари автомобиля, стоявшего у подъезда.

Внезапно за спиной Сильвии раздался голос Монти:

— Послушайте, куда же вы идете? Ведь на улице дождь и… — он схватил ее за руку. — Что вы намерены делать?

Он испытывал какую-то странную неловкость в ее присутствии, чего совсем не бывало раньше. Вот перед ним Сильвия, его жена, она призналась ему в том, что любит другого…

Но все это не трогало его, в его душе умерли прежние чувства. Он не мог с уверенностью сказать, что совсем разлюбил Сильвию, но то, что она не имела сейчас прежнего значения в его жизни, было ясно. Кроме того, она как-то нехорошо действовала на него, навевала на него тоску.

Все эти мысли беспорядочно громоздились в его мозгу, пока он стоял на подъезде, держа Сильвию за руку и морщась от ветра и дождя. Монти заехал сюда по дороге в клуб, где должен был обедать: тетерев, камбала, бокал номера четырнадцатого, потом партия в бридж и танцы в Эмбэсс, или где-нибудь в другом месте.

И как раз в тот момент, когда продрогший от дождя Монти понял, что пережил свою любовь к Сильвии и что ее присутствие только тяготит его, к дому подъехало такси, за которым следовал второй автомобиль, доверху нагруженный багажом. Из такси вышла Китти, закутанная в меха, и радостно позвала: «Монти!»

Он бросился к ней навстречу и повел ее в теплый, ярко освещенный вестибюль. Сильвия молча вошла вслед за ними, усталая и побледневшая.

Китти, весело улыбаясь, говорила:

— Подумайте только, как мне повезло. Я заболела в Саутгэмптоне и пропустила пароход… Потом поехала в Париж, оттуда в Гавр, но по дороге решила вернуться домой. Что пользы от этих поездок, если дома ждут друзья?

Она внезапно заметила Сильвию и воскликнула: