Будь моей - Мария Летова

и у меня это получается. Возможно потому, что я была готова увидеть его снова, хотя не думала, что это произойдет вот так скоро. Один на один.

– Извини, опоздала. Пробки. – Отодвигаю для себя стул через одно место от Влада.

Нас разделяет почти метр, и мне этого мало. Хочется оказаться в другом конце комнаты, а еще лучше – на улице.

Раскладываю перед собой буклеты и планшет, телефон опускаю экраном вниз, так же, как и Градский, и наконец-то поднимаю глаза.

Он одет в джинсы и серую футболку. Неформальный настолько, насколько это возможно. Футболка идет ему не меньше, чем деловой костюм. Она подчеркивает отличную форму и то, что на правильном питании у него пунктик.

Андрей мог бы предупредить. Мог бы предупредить меня, черт возьми!

В последнее время в голове моего брата такая каша, что ему не помешал бы отпуск. Я не знаю, говорили ли они обо мне хоть когда-нибудь. Судя по всему – нет, иначе его друг не был бы так удивлен сейчас.

– Я сам только что приехал, – Влад смотрит на буклеты и возвращает взгляд к моему лицу. – Ты работаешь у Андрея? – спрашивает с легкой озадаченностью.

– Да, уже больше года.

Я не собираюсь ему рассказывать, как дошла до этого, поэтому быстро перевожу тему:

– Так что тебя интересует в Индонезии? Конкретно вилла на Бали? Или рассматриваем и другие острова?

– Погоди, – тянет Градский. – Ты забросила музыку ради работы риелтором?

Я слышу в его голосе разочарование, какое слышу каждый раз от любого из тех, кто знал меня как повернутую на музыке студентку консерватории.

– Музыка меня больше не интересует.

– Почему?

Болтать с ним как старые добрые друзья? Обходить углы. Делать вид, будто той недели нашей жизни никогда не было или она в таком далеком прошлом, что и вспоминать не стоит?

Я думала, что способна на такое, если придется, но сейчас понимаю – нет. Мои нервы натянуты и звенят вкривь и вкось, как гитарные струны под пальцами дилетанта.

– Это долгая история, – небрежно взмахиваю рукой. – А у меня времени мало, – натягиваю на лицо улыбку. – Так значит, Бали? Смотрим виллу, апартаменты или таунхаусы? – Беру в руки один из ярких буклетов.

Влад изучает меня пристальным взглядом бесконечно долгие секунды, в течение которых мы зависаем в тишине. В задумчивости он стучит пальцами по бедру, обтянутому голубой джинсой, и наконец-то прерывает эту молчанку, отвечая:

– Вилла в кондоминиуме в Zen Quarter, – произносит на идеальном английском. – Возможно California quarter.

Он подается вперед и упирается локтями в колени, наблюдая за мной из этой позиции. Наблюдая. Раздражающе пристально и не скрывая этого. Я ощущаю его внимательный взгляд каждой клеточкой своего тела. На лице, плечах, груди и скрещенных лодыжках.

Это нервирует.

Кожа покрывается мурашками.

– Хороший выбор… – Ныряю в планшет, концентрируя на нем внимание. – В «Калифорнии гарден» виллы дешевле.

Молча листаю предложения в оговоренных районах. Секунды тянутся бесконечно долго, словно кто-то решил подшутить надо мной и поставить время на паузу. Я продолжаю чувствовать на себе его взгляд и уже готова попросить, чтобы прекращал пялиться, но от необходимости творить глупости спасает ненавязчивый стук в дверь.

Наталья, помощница Андрея, заходит в переговорную, держа перед собой поднос. На нем небольшой кофейный набор и два стакана с водой.

– Кофе… – предлагает выверенным профессиональным голосом. – Сахар? – интересуется у Влада.

Тот отрицательно качает головой, вновь обращая ко мне взгляд.

Успеваю отвести свой до того, как наши глаза опять встретятся.

– Ты определился с количеством спален?

Жду его ответа, глядя на дисплей, по которому бездумно скольжу пальцем.

Мой вопрос гораздо больше, чем просто рабочий момент. В нем много опасного смысла для меня, ведь прямо сейчас я узнаю, есть ли у Градского семья.

У него нет кольца, но ведь это ничего не значит, уж я это точно знаю. Пять лет назад он был женат, и об этом никто не знал. Мало кто, по его же собственным словам.

– Четыре спальни, – отвечает он, когда Наталья выходит за дверь, оставляя нас наедине. – Одна хозяйская, две гостевые и детская.

Я делаю бессмысленную пометку у себя в блокноте, зависнув на секунду.

Детская.

– Бассейн?

– Конечно.

Внутри меня скручивает.

Я и была, и не была готова. Я не хотела ничего о нем знать, но реальность тычет меня носом в его дела против моей воли!

Глушу любые чувства, замораживая их в зародыше.

Я спрашиваю его о предпочтительной удаленности от основных точек инфраструктуры и понимаю, что обсуждаемые районы острова он знает гораздо лучше меня. Знает как человек, который прожил в этом регионе какое-то время. Он разбирается в вопросе. Судя по всему, решение приобрести там недвижимость не секундный порыв. В любом случае это хорошая инвестиция. Кому, как не ему, об этом знать, ведь инвестиции – его работа.

– Ты там был?

– Да, – отвечает, поднимая чашку с кофе. – Жил там последний год.

– Тогда ты знаешь, что на этом побережье много местных, это не всем подходит. Еще там почти нет хороших школ и медицина ниже среднего… Может быть, для ребенка лучше подойдет… – Хмуря лоб, листаю страницы лежащего передо мной каталога.

Я не успеваю закончить свою нервную мысль.

Он обрубает ее спокойным заявлением:

– У меня пока нет детей. И эти районы активно развиваются. Слишком много новой недвижимости, инфраструктура не будет стоять на месте.

Пока нет детей.

То есть, он их планирует. Это нормально даже для него, чему я должна удивляться?!

Меня смущает то, что он дает мне урок, а не наоборот. Это моя работа: знать о недвижимости в продаваемом месте все. Но сейчас все, о чем я могу думать, – что верну этого клиента своему брату вместе с пожеланием катиться в задницу.

Пусть катятся туда оба.

– Ладно… посмотри тогда вот эти два варианта. Это то, что можно оформить в собственность прямо сейчас, сегодня. Это на тот случай, если ты спешишь. Если нет, я поищу еще и подготовлю тебе полное портфолио.

Мазнув взглядом по открытым на моем планшете вкладкам, Влад спрашивает:

– Ты нервничаешь?

Сжимаю пальцами планшет.

– Да, – смотрю на Градского. – Не могу вспомнить, выключила утюг или нет.

Он кривит губы в так хорошо знакомой мне усмешке.

В ответ на нее стрелой меня пронзает ощущение, что изменения в нем только видимые, а не проросшие с корнем. Что он такой же, каким я его помню. Но это не может быть так. Он другой… он изменился. Он и раньше был уверен в себе, а сейчас… от