Вильям Райс - В тихом омуте

Она запнулась и уставилась в окно.

— Ага, вот, наконец, и Китти!

Джеймс насторожился.

— Какая Китти?

Тетя Агата нахмурилась.

— Ты забыл Китти? Это моя дочь, и твоя двоюродная сестра, между прочим.

Джеймс с трудом удержался, чтобы не застонать. Входная дверь хлопнула, затем в прихожей послышались шаги. Натужно улыбаясь, Джеймс пробормотал про себя: «Здравствуй, Китти. Счастлив тебя видеть». Между тем тетя Агата смотрела на дверь гостиной и улыбалась. Джеймс напрягся — воспоминания о Китти, сохранившиеся с детства, были тошнотворны. Длинная тощая и мосластая образина в очках и с вечно нечесаными патлами — Господи, может, она хоть немного изменилась? Дверь открылась, и Джеймс встал с колотящимся сердцем.

В проеме стояла высоченная, тощая, мосластая и длинноносая образина в очках и с нечесаными патлами. Близко посаженные глаза за толстенными линзами казались совсем крохотными.

Бледная костлявая рука взлетела к носу и сняла очки.

— Джеймс, это ты? — прогнусавила мымра.

— Китти! Как я рад тебя видеть!

Прыщавая физиономия его кузины так до сих пор и не познакомилась с косметикой, а в парикмахерскую эта дылда, похоже, не заглядывала уже несколько лет.

— Да уж, да уж, — проскрипела она.

Джеймс не нашелся, что на это ответить.

— Китти, лапочка, хочешь шерри? — проворковала тетя Агата.

— Нет, спасибо, мамуля, — процедила Китти, едва шевеля тоненькими, еле различимыми губами. Затем уселась, плотно сдвинув костлявые коленки. — А ты совсем не изменился, Джеймс. То есть, подрос, конечно, но в остальном — все такой же.

Джеймс промолчал. В горле его словно комок застрял.

— Мы виделись в последний раз, когда нам было лет по двенадцать, припомнила Китти.

Джеймс кивнул. — Ты в отпуск приехала? — Он вспомнил, что Китти жила в Новой Зеландии с мужем-фермером. Должно быть, коз разводит, — подумал Джеймс, — коль скоро прельстился на такую швабру.

— Да, на несколько месяцев. Мамочка попросила, чтобы я приглядывала за домом в её отсутствие. — И Китти небрежно описала рукой круг.

— Так вы уезжаете? — спросил Джеймс, переводя взгляд на тетку.

Леди Кутилоу кивнула.

— Да, Джеймс, я как раз собиралась тебе сказать. Я отправляюсь на пару недель в Пертшир, к Форсайтам. Так что Китти останется здесь, в моем доме. Что же касается тебя, то Бернард, наверное, предложит тебе пожить в его доме, где расположены приемный покой и смотровой кабинет. Разумеется, только в том случае, если ты произведешь на него благоприятное впечатление. А дом его вон там, за «Темной лошадкой».

— За чем? — вылупился Джеймс.

— Так называется местный паб — «Темная лошадка». Да, вот ещё что, Джеймс. Китти великолепно готовит, поэтому обедать и ужинать ты будешь…

— О, что вы, тетушка, не стоит взваливать на неё такие заботы! запротестовал Джеймс. При одной мысли о том, что придется встречаться с этим бледнолицым пугалом, ему сделалось дурно.

Ее муж и то, небось, старался есть прямо в поле, чтобы пореже видеть такую страшилу.

— Какие там заботы, — проворчала Китти, затем встала и деревянной поступью приблизилась к окну. После чего, не поворачиваясь, произнесла: Должна тебе сказать, Джеймс, что я живу в стране, где люди не привыкли ходить вокруг да около, и всегда говорят то, что думают. Так вот, я с самого начала была против этого эксперимента, и сказала маме, что ничего хорошего из него не выйдет.

Джеймс в полном недоумении обратился к тете Агате:

— О чем она говорит, тетушка? Я что-то не понимаю.

Китти обернулась. Ну, вылитая метелка, подумал Джеймс. Или — древко от флага.

— Я имею в виду твою практику, Джеймс, — отчеканила она. — Скажи по чести, неужто ты и правда думаешь, что здесь для тебя — самое подходящее место?

— Ну, я точно не знаю, — сконфуженно пожал плечами Джеймс. — Нужно осмотреться, поговорить с этим Кайтом-Как бишь его… — Он улыбнулся. — Но ты за меня не беспокойся, Китти — как-нибудь управлюсь.

Кузина медленно приблизилась к нему. Щеки её, заметил Джеймс, были покрыты легким светлым пушком. Бедняжка, нужно же было уродиться такой страхолюдиной! Что ж, он будет с ней учтив и обходителен, покажет Китти, каков он, истинный английский джентльмен. Китти вполголоса промолвила:

— Я наслышана о твоих похождениях, Джеймс. И должна тебе заметить, разлюбезный кузен, что с такими повадками этот тихий и тесный мирок, где все друг друга знают, едва ли — самое подходящее для тебя место. Я, конечно, не хочу тебя обидеть и все такое, но, сам понимаешь…

Джеймс снисходительно улыбнулся и, пожав плечами, посмотрел на тетку.

— Врач, — продолжила Китти, — который способен войти в интимную близость со своими пациентками…

— Да брось ты! — отмахнулся Джеймс. — Если под словом «интимную» ты подразумеваешь…

— Ты отлично знаешь, что я подразумеваю! — отчеканила Китти.

— Сексуальную? — уточнил Джеймс.

Китти вспыхнула. И процедила:

— Я вовсе не обязана тебе все разжевывать.

— Для человека, не привыкшего ходить вокруг да около, и предпочитающего резать правду-матку в глаза, ты довольно робка, ухмыльнулся Джеймс, довольный тем, как отбрил эту зануду. И, не дожидаясь ответа, спросил: — А кто, кстати, рассказал тебе о моих «похождениях»?

Китти нервно покосилась на мать. Затем вяло пояснила:

— Я знаю — доказать ничего не удалось. И тем не менее…

— Дыма без огня не бывает, — подсказал Джеймс.

— Вот именно, — оживилась Китти. — Спасибо, кузен. И еще…

— Чушь собачья! — презрительно фыркнул Джеймс.

— Я и не ожидала, что ты будешь хвастать своими любовными интрижками, — пожала плечами Китти. — Ты, конечно, считаешь, что я сую нос не в свое дело…

— Вот именно! — торжествующе провозгласил Джеймс. Он посмотрел на тетю Агату, затем снова перевел взгляд на тонкогубую и бледную как полотно Китти. — Я очень рад, что ты это сказала, поскольку и сам думаю в точности то же самое.

Безгубый рот Китти скривился, словно в него выдавили целый лимон.

— Нет, Джеймс, теперь, когда я увидела, какую угрозу ты представляешь для душевного покоя моей мамочки и для окружающих её друзей, это уже стало и моим делом. Попробуй только снова взяться здесь за свои штучки, и ты увидишь, что тебе это даром не…

— Черт побери, Китти, какие ещё штучки? — не выдержал Джеймс, старательно пытаясь не смотреть на нее. — У меня нет ни малейшего намерения рисковать…

— Я знаю только, что как волка ни корми, а он все в лес смотрит, вздохнула Китти и, пристроившись на подлокотнике кресла, близоруко прищурилась. — Видишь ли, любезный кузен, я хочу защитить от тебя свою мать. — Заметив, что Джеймс уже готов возразить, она предостерегающе подняла руку и продолжила: — Во-первых, от дурацкого положения, в которое ты её неминуемо поставишь, а во-вторых, что куда важнее — от финансовой ответственности за тебя. Оказывается, она готова даже выложить собственные деньги за то, чтобы сделать тебя компаньоном доктора