Кристин Лестер - Поцелуй на берегу

— Знаю. Только не верю в это утверждение.

— И абсолютно напрасно! — Он провел ладонью по блестящим волосам, и Николь показалось, что в этот момент он переигрывает.

Неприятный холодок снова пробежал по ее лопаткам: да кто он такой на самом деле?

— Послушайте, мистер Голдфилд…

— А вы знаете, что у меня двойная фамилия?

— Да что вы?! — не очень вежливо отозвалась Николь и тут же получила пинок под столом от Лили.

— Да-да. Обычно я называю себя Бертом Голдфилдом, но в документах моя семья записана еще и как Мерисвейл. Полковник Мерисвейл, чью фамилию носила благородная Берта, и ее сын, ваш прадед, и ваша бабушка по матери — Николь.

Он сделал выразительную паузу, и Николь нахмурилась.

— Бабушка?.. Вот черт!

Девичья фамилия ее бабки по материнской линии, в честь которой назвали Николь, и правда была Мерисвейл.

— Получается, что моя бабушка приходилась…

— Она была дочерью того самого Патрика-младшего. И моей троюродной бабкой.

— Ой-ой. Я сейчас запутаюсь. А как же так вышло, что и вы?.. Ничего не понимаю!

— Нет, в этом нет ничего сложного. Раньше было принято заключать браки между родственниками. Особенно не очень близкими… Фамилия рода потерялась в поколениях, но, думаю, если порасспросить вашу бабушку и тезку — Николь Мерисвейл, то она…

— Она ничего не скажет. Она умерла три года назад.

— Жаль. — Берт с искренним разочарованием покачал головой. — А мама?

— Ну, мама, может быть, что-то и знает. Только я так и не поняла: вам-то что за дело?

— А мне… Скажем так: у меня есть на то свои причины. Помните, я сейчас упомянул про грехи отцов?

— Ну.

— Так вот, если сами они не смогли исправить их, то обязательно нужно, чтобы в роду нашелся человек, который возьмет на себя эту миссию. Иначе род погибнет.

— Чушь! — воскликнула Николь.

— Прекрасно! — простонала Лили, уезжая на локте по столу куда-то далеко-далеко. Мистер Голдфилд-Мерисвейл ей очень нравился. Прежде всего своей родословной.

— Ну так что? — торжественно проговорил тот, словно ждал вердикта Николь.

— А что я должна вам сказать? Благословить вас на оформление наследства? Это вопрос не ко мне.

— Разумеется. Поэтому я хочу, чтобы вы познакомили меня со своими родителями как можно скорее. Особенно с мамой.

— Хорошо, познакомлю. — Николь пожала плечами. — Это все, зачем вы приходили?

— Да. То есть нет! Конечно, я хотел бы… познакомиться и с вами поближе. — Он многозначительно улыбнулся. — Мы же все-таки дальние… очень дальние родственники! — Лили шумно вздохнула, и Берт повернулся к ней. — И, разумеется, с вашей очаровательной подругой! Меня интересует все, что имеет отношение к вашей семье.

— А почему вы сразу не пошли к моим родителям? — упрямо продолжала Николь.

Берт задумался.

— Ну вообще-то… я решил… мне легче будет найти общий язык с вами. Мы оба молоды и…

— Ну что ж. — Николь встала, давая понять, что разговор окончен. — В любом случае, мне приятно было познакомиться с вами и чрезвычайно интересно выслушать историю моего рода. Оставьте свою визитку, я передам ее отцу. Потому что все равно все финансовые вопросы решает он.

Берт вынул из кармана три белых прямоугольника:

— Это — вам и вашему отцу, а это, — он с улыбкой повернулся к Лили, — это вам. Позвоните мне, если будет скучно.

— Да, непременно, — строго ответила за подругу Николь. Ей не терпелось выпроводить его и обсудить услышанное.

Но, кажется, Лили возымела на Голдфилда и заодно на этот вечер совсем другие планы. Она улыбнулась ему самой обольстительной улыбкой:

— О, но, я боюсь, мне начнет быть скучно прямо сейчас.

— Лили, мистер Голдфилд уходит.

— Да, конечно!

— Но, может быть…

— Нет! Ему пора домой! — ледяным голосом заключила Николь. — Да и нам тоже.

— Вот и иди! — обрадовалась Лили. — А мы с мистером Голдфилдом немного посидим… Здесь так уютно, не правда ли?

Николь подняла брови вверх:

— То есть как?

— А так! — просто ответила нахалка подруга и отвернулась, словно вопрос уже был закрыт.

Берт стоял в нерешительности. Видно было, что он не прочь остаться, но холодный прием Николь немного настораживал его. Было бы неосмотрительно с самого начала нарываться на ссору.

Тут хочется повторить его же волшебные слова: «неизвестно, чем закончилась бы эта история, если»… Если бы за соседним столиком не появилось знакомое лицо. Парень сел на диван, кивнул Николь и принялся, улыбаясь, разглядывать ее.

Она ничего не понимала. Кажется, этого человека она недавно видела, но где и кто он такой, не могла вспомнить. Широкие плечи, маленький хвостик темных волос на затылке, смокинг…

Лили между тем, пользуясь ее замешательством, уже усадила Берта обратно, они поднимали за что-то тост, а Николь все продолжала стоять, размышляя, как поступить.

Наконец незнакомец поднялся и подошел к ней.

— У вас что-то случилось?

— Нет. С чего вы взяли?

— Но просто вы стоите, и… мне показалось.

— А вы кто? — напрямик спросила она, потому что миндальничать уже больше не могла.

— Вы помните сегодняшнее утро?

— Утро?.. А! — Она улыбнулась своему «чудо-мастеру» по прическам. В смокинге он выглядел совсем иначе, чем в рваных джинсах и майке! — Э-э-э… Льюис?

Он кивнул:

— Люк.

— О. Я так и подумала. Но что вы тут делаете?

— То же, что и вы. Ужинаю.

Она недоверчиво осмотрела его.

— Но вы… вы ужинаете в самом дорогом ресторане.

Он рассмеялся:

— А вы не можете понять, откуда у меня столько денег?

Именно об этом она и подумала!

— Ну что вы. Вовсе нет.

— Вы знаете, есть у меня такая причуда. Иногда поужинать в свое удовольствие, даже если на это уходит… половина зарплаты.

— О.

— Да.

— Прекрасно.

Она не знала, что еще сказать.

Он кивнул куда-то вдаль, позади нее:

— Вы отдыхали с друзьями?

— Мы пока еще отдыхаем! — с нажимом сказала Николь и повернулась, чтобы напомнить Лили, что все-таки эта встреча с Бертом не совсем относится именно к ней, но…

Лицо ее вытянулось: за столиком никого не было, а подруга с «кузеном» уже выходили из зала. Лили обвивала рукой плечо Берта, а он придерживал ее за талию.

Глядя им вслед, обнявшимся совсем неподобающим для этого заведения образом, да и, что там говорить, для той высокопарной манеры, в которой Берт только что изъяснялся, Николь зло усмехнулась. И неожиданно задала себе вопрос: а почему, собственно, этот человек ничего не рассказал о себе самом?