Эллен Чейз - Оправданный риск

— То, что вы сделали, просто замечательно, — одобрила Стефания. Следуя за Бобби, она прошла в просторную комнату, которая, вероятно, и была центром семейной жизни. В большущем камине потрескивал огонь. — Ты играешь? — спросила Стефи, кивая в сторону рояля.

— Мы с отцом берем уроки музыки, — усмехнулся Бобби. — Но, откровенно говоря, мне больше нравится слушать, чем наигрывать бесконечные октавы.

Стефания по-матерински взглянула на него.

— Я думаю, что ты по-настоящему сможешь оценить музыку, когда узнаешь, как она делается. Самые радостные чувства рождаются из эмоций, а эмоции идут отсюда, — она легонько постучала его по карману на груди.

— А вы… вы играете? — его взгляд так и замер на ее женственной руке.

— Да. На пианино, ударных и гитаре. — Она задумчиво улыбнулась. — Моей первой кроваткой был большой басовый барабан, — призналась она. — Моя мама пела в хоре, а отец играл на саксофоне в джаз-банде. Мы жили, как цыгане, переезжая из города в город. Музыка всегда окружала меня. Я не представляю себя вне музыки.

— У вас такая… — он подыскивал нужное слово, — интересная жизнь.

Стефи испытала неловкость от этих попыток обожания. Кашлянув, она заговорила более профессиональным тоном:

— Бобби, ты не справляешься со своими обязанностями гида. — И, подтолкнув его локтем, заставила двигаться дальше.

Столовая блестела зеркалами, украшавшими стены, и огромной люстрой, состоящей, казалось, из водопадов струящегося света. Банкетный стол был украшен скульптурной композицией и заставлен разными блюдами.

— Кухня самая что ни на есть современная, вплоть до микроволновой печи. — Проведя рукой по волосам, он добавил: — Я думаю, она не стоит вашего внимания. — Чертя носком ботинка по ковру, он глубоко вздохнул и осторожно взял ее за запястье. — Давайте поднимемся по лестнице на второй этаж.

— Хм, я прямо не знаю… — Кашлянув, она замялась. Стефи почувствовала, что не может больше изображать из себя чопорную даму. — Не стоит ли нам вернуться к гостям? Звонок постоянно наигрывает мелодию, и отец, должно быть, ожидает твоей помощи. — Она с улыбкой освободила руку.

— С ним все в порядке. Он любит играть роль хозяина. — Не обращая внимания на протесты, Бобби снова взял ее за руку и по деревянной лестнице повел наверх. — Со второго этажа открывается прекрасный вид на большой зал. В этом году на Рождество мы ставили шестиметровую елку.

Несколькими секундами позднее она поняла, что он был абсолютно прав. Зрелище было потрясающим. Освещенный свечами, камином и обставленный старинной мебелью, зал предстал во всем великолепии.

Облокотившись на деревянные перила, Стефания заметила среди гостей много и своих знакомых: тут мелькали и местные политики, и дельцы индустрии развлечений.

«Как странно, что мы с Квентином Уардом прежде не встречались», — подумала она. Отыскав его среди толпы, к своему удивлению, обнаружила, что и он внимательно смотрит на нее, только в его взгляде не было приветливости.

— Наши спальни располагаются в этом крыле. Моя совсем рядом, а отцовская чуть дальше, — голос Бобби прервал ее размышления.

Она посмотрела на его ладонь, накрывшую ее руку.

— Я слишком стара для подобных авантюр, — сухо заметила Стефи и увидела, как он непонимающе моргнул.

Он включил свет, и комната преобразилась.

— Посмотрите, как я оформил те плакаты, что вы дарили мне и… — Бобби порылся в бумагах, разбросанных на столе. — Вот обзор, который вы попросили меня сделать.

— Обзор? — На лбу у нее появились складки. — Я… я просила тебя написать обзор?

— В понедельник, когда я забирал у вас пакеты, — подсказал Бобби. — Вы вручили мне новый альбом группы «Пит Стопс» и спросили мое мнение.

— Да, я… — она почувствовала смущение и оглянулась в поисках стула. Поскольку единственный в комнате стул был завален одеждой и книгами, она присела на край постели. — Видишь ли, Бобби, — в голосе слышались теплые нотки, — когда я сказала «что ты об этом думаешь», я вовсе не имела в виду, чтобы ты делал обзор.

— О, не беспокойтесь. Это совсем не отняло времени от занятий. Я понимаю, что вас это взволновало. — Он поставил колено на кровать и обнял ее руками за плечи. — Я знаю, как вы ко мне относитесь.

Стефи уставилась на него широко раскрытыми глазами.

— Как я отношусь к тебе? — Сейчас до нее стало доходить, что она не владеет ситуацией. Похоже на то, что Бобби собирался воплотить свои фантазии в жизнь.

— Я читал разные книги и не думайте, что я глупый. Я кое-что понимаю и знаю язык тела и могу распознавать сигналы, посылаемые женщиной.

— Неужели? — Во рту у нее пересохло. — И какие же сигналы я посылала тебе?

Его лицо приобрело мечтательное выражение.

— Вы всегда преображаетесь, когда видите меня, и улыбаетесь особенной улыбкой.

«Я всем так улыбаюсь, — подумала она. — Специально три года носила скобки, чтобы ослепительно улыбаться».

— Вы всегда мне рады. Я так составил школьное расписание, чтобы встречаться с вами каждый день.

Про себя она сказала: «О, Бобби, я действительно рада тебя видеть, потому что ты приносишь мне почту».

— И те подарки, что вы сделали мне… — Он обвел рукой комнату. — Плакаты, диски, кассеты, билеты на концерты.

— Они представительские… Их получают все сотрудники.

— На прошлой неделе вы позволили мне называть вас Стефи. — Бобби погладил ее плечи. — А тот поцелуй на Рождество… — он сладостно вздохнул.

— Бобби, — она пришла в себя. Понимая, насколько хрупки его чувства и ощущение происходящего, продолжила: — Все называют меня Стефи. В нашем бизнесе отброшены некоторые условности, и люди быстрее находят общий язык, если становятся фамильярнее, да и потом, гораздо проще обращаться на «ты» вместо того, чтобы говорить «мисс», а «мадам» я просто не выношу, — она похлопала его по руке. — А что касается того поцелуя на Рождество… ну, видишь ли, я целовала всех мужчин-сотрудников, — осторожно намекнула она.

— Именно это мне в вас и нравится, — он вздохнул. — Вы такая простая, с вами легко общаться.

— Конечно, — пробормотала она, затем терпеливо проговорила: — Бобби, боюсь, что ты… — она уперлась ему в плечи, стараясь оттолкнуть его приближающееся лицо. — Бобби! Бобби! — Она успела отвернуть голову как раз вовремя, и его губы прикоснулись не ко рту, а задели подбородок.

— Роберт, — прозвучал в дверях сердитый голос Квентина Уарда, — пришли дедушка с бабушкой, они хотят видеть тебя. Сейчас же.

— Увидимся позднее, — проговорив с хрипотцой, Бобби поднялся с кровати и вышел.