Кристина Лестер - Синий бриз

– О! – простонал голос дамы без шарфа и теперь уже без туфель, – как же хорошо в доме! Я как будто сошла с корабля на сушу. Все-таки в автобусе оставаться было бы опасно!

– С вами все в порядке, мадемуазель? – участливо спросил у Жозе Себастьян, – а то у меня есть еще коньяк. Все равно, видать, ему суждено остаться здесь…

– Нет, спасибо. Я просто хочу спать. И мне нужен телефон.

– Я сейчас все приготовлю и затоплю камин и печку, – сказал Шарль, – но прежде всего – пойдемте, я покажу вам ваши спальни. У меня их как раз четыре.

Жозе не пошла за остальными, она увидела телефонный аппарат, висящий на стене. Когда ей удалось встать с пола, она дрожащими руками набрала свой парижский номер и на всякий случай – мобильный Марка. Он, наверное, все морги уже обзвонил, с ума сходит… Она ясно представила его: на журнальном столике лежат две трубки, над ними, сидя в кресле, нависает Марк, буравя столик свинцовым взглядом. Так всегда было, если ему долго не удавалось кого-то разыскать…

Было три часа ночи. Ни один телефон Марка не отвечал.

2

Жозе проснулась утром от острого чувства голода. Часы, висевшие на стене, показывали половину двенадцатого, в доме стояла глубокая тишина. Гроза закончилась, но дождь продолжал хлестать по окнам, и от этого мир казался абсолютно серым. Внезапно до нее дошло: половина двенадцатого! Марк уже, наверное, потерял всякое терпение. А ведь у него сегодня праздник!

Мобильной связи по-прежнему не было. На телефон в холле скорее всего выстроится очередь, и лучше бы, конечно, всех опередить, заодно и разведать обстановку насчет еды. Она встала с постели, заправленной разноцветным бельем, натянула на себя полусырую одежду, от которой сразу стало холодно, и направилась к выходу.

Надо отдать должное хозяину дома: комнаты здесь, по крайней мере та, в которой спала Жозе, были очень уютными и теплыми, хотя и немного аскетичными по интерьеру. Кроме кровати, на которой Жозе обнаружила себя, в окружающем пространстве имелся низкий столик между двумя стульями-креслами, небольшой шкаф, несколько полок с какими-то журналами и бульварным чтивом и большое окно с пышными шторами и широким подоконником, которое делало комнату уютной и светлой. Во всем чувствовалось присутствие женской руки и, пожалуй, даже женской фантазии. Интересно, подумала вдруг Жозе, а этот Шарль часто меняет женщин? И ей почему-то стало жарко от этого вопроса, как будто она снова глотнула Себастьянова коньяка.

Она вышла на внутренний балкон. Холл был абсолютно пуст, а телефон абсолютно доступен. Судя по всему, остальные путешественники спали. Она спустилась, набрала номер Марка и вдруг поняла, что аппарат мертво молчит. Несколько секунд до нее доходил чудовищный смысл этого открытия, потом она судорожно поползла по полу. Изучив розетку, потом кабель, тянувшийся к входной двери, и не найдя ни малейшего разрыва или неполадки (Жозе хорошо разбиралась в технике), она вернулась на место. Телефон молчал, как кубинский партизан. Жозе уселась по-турецки и совершенно определенно поняла: аппетит, ее здоровый и никогда не подводивший аппетит, пропал насовсем.

Где-то рядом в камине потрескивали дрова. Интересно, кто их туда подкладывал всю ночь? Жозе осмотрелась. Второй этаж занимал не все пространство над первым, а как бы по кругу, вернее, по квадрату, образуя длинный балкон, тянувшийся над центральной комнатой первого этажа. В каждом углу балкона была дверь, ведущая в спальни. Их соответственно было четыре, как и говорил Шарль. Грамотно придуман домик – решила Жозе и, еще раз оглядев верх, стала прикидывать, где искать хозяина.

Надо починить телефонную линию, да и вообще: пора всех будить. Жак собирался ремонтировать автобус, который, кстати, до сих пор на дороге! Жозе стала искать другую лестницу на второй этаж, и тут же, в тесном пространстве между входом на кухню и боковой стенкой, загораживающей ступеньки, столкнулась с Шарлем нос к носу. От неожиданности она шарахнулась назад, пятясь, залезла на несколько ступенек, но оступилась и с грохотом упала к его ногам. Шарль осторожно поднял ее, взяв за плечи, внимательно посмотрел в лицо и прислонил к стене. При этом оба не проронили ни слова, только Жозе громко сопела, глядя на него исподлобья.

– Зд… здравствуйте, – наконец выдавила она, криво улыбнувшись. – У вас телефон, между прочим… Я уже ползала-ползала, а он – молчит! – У нее почему-то стучали зубы. Наверное, из-за мокрой одежды.

– В самом деле? Какой негодяй!

– Кто?

– Мой телефон. Вы ползали-ползали… А он молчит! – Теперь он не казался ей таким серьезным, как вчера вечером.

Шарль убрал руки с ее плеч, и дрожь стала проходить. Они смотрели друг на друга просто так, без всякого выражения.

– Вы постарайтесь больше не падать на ступеньках, это очень опасно.

– Хорошо.

– А…

– А?

– Вы хотели подняться наверх? Давайте я вас провожу.

– Нет! Мне уже не надо! Я, видите ли… – Жозе, наконец, обрела дар речи, потому что он стоял теперь от нее подальше и не обнимал. – Я искала вас.

– Это очень приятно. А зачем?

– Я же говорю – телефон молчит!

– Сломался?

– Да. Я проверила кабель – вроде целый.

– А вы как определили? – Шарль улыбался, как всякий мужчина, когда женщина пытается сама что-то починить.

– Да я умею. В доме повреждений нет, а на улице… Понимаете, у меня сегодня… мне срочно, в общем, надо позвонить!

– В самом деле? – Шарль стал серьезным. – Я сейчас проверю телефон. А вы пока идите и приготовьте кофе для нас двоих, если не трудно. Пока все спят, мы можем поболтать в тишине.

– Да, конечно. – Жозе поплелась в кухню и стала рассеянно наливать воду в чайник.

Шарль не появлялся долго. Она уже успела выпить свой кофе, его – давно остыл. Потом он вошел очень озадаченный:

– Похоже, там и вправду серьезные проблемы. И, наверное, с электричеством, а не с кабелем. Придется подождать, пока его не включат, либо… – Он сделал таинственную паузу.

– Либо – что? – Жозе в ужасе округлила глаза и приоткрыла рот.

– Либо – пока не кончится дождь. А вы, – он кивнул на ее рубашку, – наверное, мерзнете в сырой одежде. Почему вы вчера не попросили развесить ее просушить?

– А как бы я…

– Ах, да… Ну пойдемте. Высокой моды не обещаю, но кое-что из одежды найду.

Через десять минут кокетливых примерок и восторженного хохота хозяина одежды, Жозе предстала облаченной в длинный свитер темно-зеленого цвета и узкие мужские джинсы. На голове у нее снова красовались косички. Она сама не поняла, как это произошло, но в какой-то момент в зеркале вдруг появилась прежняя Жозе, трехгодичной давности, и поначалу очень испугалась сама себя. Шарль, напротив, зааплодировал: