Рэчел Стайгер - Демон соблазна

Внешность женщины, открывшей дверь, полностью соответствовала тому голосу, который слышала Флорри. Стройная, с темными волосами, слегка подернутыми сединой. Ее доброе, безмятежное лицо выражало одновременно интерес и любопытство.

— Вы куда это удрали, негодники?

— Ходили на соседний участок знакомиться с Флорри, — невинно заявил Арчи.

Его бабушка нахмурилась.

— Безобразники! — негромко сказала она. — Вы прекрасно знаете, что нельзя уходить из сада без разрешения.

— Мы забыли. — Арчи неловко переступил с ноги на ногу и юркнул в дом.

— Извини, — с таким же удрученным выражением пробормотал Джерри и устремился за братом.

Пожилая женщина огорченно покачала головой и протянула руку.

— Санни Гриффитс. Спасибо, что привели их домой.

— Флорри Барнард, — ответила Флорри, отвечая рукопожатием. — Я думаю, где-то в заборе есть дыра.

— Мой сын все равно будет ставить новый забор, так что это ненадолго. Надеюсь, они не вытоптали ваши клумбы?

— Учитывая нынешнее состояние моего сада, ему не повредило бы и нашествие целого стада слонов, — усмехнулась Флорри. — Но за садом протекает ручей. Он защищен заборчиком, в котором есть калитка, однако...

— Разве существуют какие-нибудь препятствия для двух любопытных сорванцов, оставшихся без присмотра? — улыбнулась в ответ Санни Гриффитс. — У меня только что вскипел чайник. Не выпьете чашечку?

Отвергать дружелюбное приглашение не совсем прилично, решила Флорри. Но что скажет Энтони Гриффитс, если по возвращении обнаружит ее уютно устроившейся в его доме? Флорри слегка, замешкалась, но затем поблагодарила хозяйку и вслед за ней прошла по коридору на кухню, окна которой смотрели на запущенный сад. По дороге они миновали Арчи и Джерри, сидевших на полу и сосредоточенно игравших с тремя пластмассовыми горшками, двумя палками и длинным куском водопроводного шланга. Для сторонних наблюдателей правила этой игры были абсолютно непостижимы.

— Садитесь. — Санни Гриффитс указала на большой обеденный стол и налила две чашки чаю. — Только сбросьте куда-нибудь весь этот хлам, — бодро сказала она.

Сняв с табуретки пластмассовые лопатку и ведро, Флорри придвинула ее к столу и осторожно поставила игрушечную пожарную машину и пакет с цветными мелками на стопу бумаги. Вдвое превосходившая размерами ее собственную, безукоризненную кухню, уютная, не слишком прибранная, солнечная комната явно была средоточием жизни семьи. Одну стену украшали ярко раскрашенные карандашные рисунки.

— Спасибо. — Флорри приняла протянутую ей чашку, улыбнулась и покосилась на один из рисунков. В отличие от остальных, он был исполнен рукой взрослого. Маленький мальчик, в котором легко узнавался один из близнецов, был окружен кошками. Морда каждого животного имела свое собственное неповторимое выражение. Ленивое, любопытное, надменное, хитрое...

— Это Энтони нарисовал для Арчи, — улыбнулась Санни, проследив за направлением взгляда Флорри. Она поставила стул так, чтобы можно было приглядывать за внуками, и села.

— Замечательно. — Продолжая изучать рисунок, Флорри сосредоточенно сдвинула брови.

Не просто замечательно. Профессионально. Стиль рисунка был смутно знакомым. «Мой папа не ходит на работу. Он только рисует». В мозгу возникло смутное подозрение. Она покосилась на стопку бумаги, на номера ежедневной газеты, которую ей доставляли в коттедж, и все поняла. Каждое утро Флорри начиналось с лицезрения карикатуры на первой странице. Тони. Она всегда думала, что это псевдоним. Но с таким же успехом эта подпись могла быть сокращенным «Энтони». Нет. Это просто совпадение. Она попала пальцем в небо.

Поняв, что Санни Гриффитс следит за ней, Флорри подняла глаза и увидела на добром лице ответ, подтверждавший ее подозрения.

— Я каждое Рождество покупаю сборник лучших комиксов Тони.

Флорри тут же пожалела о своем невольном вторжении. Оставалось надеяться, что ей удастся уйти до прихода автора книг, ежегодно возглавляющих список бестселлеров.

— Снабжаю экземплярами всех друзей и родственников. И всегда оставляю один в приемной моего мужа, зубного врача, — тоном заговорщицы призналась Санни Гриффитс и улыбнулась. — Разумеется, тайком от сына.

Флорри рассмеялась. Эта веселая, непринужденная женщина нравилась ей все больше и больше. Однако смех замер, когда послышался звук отпираемой двери. Тут же на кухню влетели двойняшки, видимо слышавшие, как к двери подъехала машина.

— Папа вернулся!

Когда на пороге показалась худощавая фигура, они радостно бросились к отцу, как два щенка, которым некуда девать энергию.

— Ну, хорошо провели день?

При звуке голоса Энтони Гриффитса сердце Флорри дало сбой. Она подняла глаза и как загипнотизированная уставилась на доброе, мягкое лицо человека, гладившего две темноволосые головки. Выражение цинизма куда-то испарилось.

— Да, папа! — хором воскликнули двойняшки и тут же выскочили в сад.

— Миссис Барнард...

Застигнутая врасплох, Флорри слегка вспыхнула, когда Энтони Гриффитс подтвердил, что заметил ее присутствие в своем доме, и повернулся к матери.

— Отец вернется примерно через час, — сообщил он, но красноречиво приподнятая темная бровь спрашивала: «Что ей здесь понадобилось?»

Да нет, наверное, просто она чересчур чувствительна, подумала Флорри. Ей двадцать семь лет, она воспитывалась с тремя старшими братьями, ее коллегами были по преимуществу мужчины, и все же этот человек совершенно выбивал ее из колеи. Даже в юности она не испытывала такого стеснения в присутствии мужчины.

— Двойняшки отправились в самоволку, а Флорри привела их домой, — спокойно объяснила Санни Гриффитс. — Чайник горячий. О Боже, пирог! — Она вскочила и устремилась к плите, стоявшей в дальнем конце кухни.

— Спасибо. — Синие глаза устремились на Флорри.

— Я подумывала, не перебросить ли их через изгородь, — с озорной улыбкой сказала Флорри, вспомнив его реплику про футбольный мяч, но пожалела о своих словах, увидев, что хозяин нахмурился.

О Господи, она ведь только пошутила. И лишь для того, чтобы восстановить пошатнувшуюся уверенность в себе. Но тут она с опозданием поняла, что ее легкомысленную реплику даже не услышали; Гриффитс не сводил глаз с ее лица. Он рассматривал ее высокие скулы, широко расставленные глаза и прямой веснушчатый носик с таким вниманием, что Флорри и в голову не приходило чувствовать себя обиженной.

В глубине синих глаз не было ни признания ее женской привлекательности, ни мужского одобрения, к которому она уже успела привыкнуть и даже научилась давать отпор. Нет, в них было что-то другое. Но прежде чем Флорри успела понять это, Гриффитс резко отвернулся.