Эбби Грей - В этот раз – навсегда

– Я слышала о ней.

Бекки взглянула на нее с любопытством.

– С вами все в порядке? Выглядите так, будто увидели привидение. – Она протянула Трейси чашку дымящегося черного кофе. – Я забыла спросить, может быть, вы хотите сахара или сливок?

– Я в полном порядке, – солгала Трейси. – И спасибо, я выпью черный.

Она пила кофе, не ощущая вкуса, пока высокий темноволосый мужчина не пробился сквозь толпу и не остановился прямо перед ней. Трейси глубоко вдохнула и приготовилась к знакомству и обмену любезностями.

Мужчина заговорил первым:

– Привет, позвольте представиться. Я – Деймиан Маршалл с химического факультета. Я вас раньше не видел.

Его глаза начали с кончиков ее сандалий и медленно продолжили путешествие вверх, к ее округлым бедрам, тонкой талии, задержались на минуту на именном значке и закончили осмотр на голове, где ее длинные почти красные волосы кудряшками выбивались из заплетенной ею французской косички. Затем он соизволил наконец взглянуть ей в глаза.

– Это Трейси Уокер, – раздался ледяной голос Бекки. – Она новый преподаватель английской композиции.

– Приятно познакомиться. – Трейси пожала его руку, не переставая вежливо улыбаться. – Деймиан Маршалл, так? – Она попыталась найти словесную ассоциацию. Деймиан… Дьявол. Да, он похож на дьявола с этими черными глазами.

Бекки потянула ее за руку:

– Трейси, вы должны пойти познакомиться с доктором Бенсоном. Он мой любимый профессор английской литературы.

Трейси едва успела извиниться перед Дьяволом – нет, Деймианом! Его имя она бы запомнила, если бы постаралась.

– Держитесь от него подальше, – прошептала Бекки, как только они отошли на достаточное расстояние, чтобы их нельзя было услышать. – Он пытается заставить каждую новую преподавательницу или студентку снять ради него колготки. Считает, что он Божий дар всей женской половине человечества. Смотрите, не окажитесь с ним ночью в темном здании. Даже в библиотеке. – Бекки вздрогнула.

– Он приставал к вам? – Трейси не верила своим ушам.

– Да, мэм! Я случайно налетела на него, еще на втором курсе. В библиотечном лифте. Думала, придется ударить его по голове учебником по литературе. Никогда не знала, что у одного мужчины может быть так много рук и он может пытаться запустить их одновременно в так много разных мест. Я была рада до беспамятства, когда двери открылись. Теперь я проверяю все лифты, прежде чем зайти внутрь. Если он делает хоть шаг, чтобы войти в ту же кабину, я выскакиваю наружу.

– Да это же сексуальное домогательство! – возмущенно сказала Трейси.

– Так и есть, и не одна я жаловалась, – заявила девушка. – О, доктор Бенсон, познакомьтесь с Трейси Уокер, нашим новым преподавателем первого курса композиции, – проговорила она.

Трейси повернулась и оказалась перед долговязым профессором, на лице которого морщин было больше, чем линий на карте Оклахомы. У него были ясные синие глаза и теплая искренняя улыбка. Трейси сразу поняла, что сумеет подружиться с этим удивительным человеком.

– Хэлло, доктор Бенсон, – сказала она. – Рада с вами познакомиться.

– Просто Мэтт для коллег, – ответил он. – Я бы пожал вам руку, но это непросто с пончиком в одной руке и чашкой кофе в другой.

– Все в порядке. Вы давно в университете Оклахомы? Я училась здесь шесть лет назад, но вас не помню.

– Всего пять лет. Я преподавал в Уэйко, в Техасе, и решил, что мне нужна смена обстановки. – Тут кто-то хлопнул его по плечу, и он повернулся и растворился в другой группе, прежде чем Трейси успела что-то сказать.

– О, вот мой другой любимый преподаватель. Вы непременно должны с ним познакомиться, – позвала ее Бекки.

– Сколько же у вас любимых учителей? – Трейси последовала за ней сквозь небольшую группу к дальнему углу помещения.

– Доктор Бенсон мой самый любимый. – Бекки остановилась. – Он самый прекрасный человек во всей университетской системе. Бог мой, да если б у меня была ветрянка и он пришел навестить меня, то я бы не беспокоилась, даже если бы встретила его в пижаме с коровами и домашних тапочках. Он душка, и все его обожают. А сейчас вы готовитесь встретиться с моим самым любимым во всем мире преподавателем. Во всем университете нет девушки, которая не легла бы посреди шестиполосной автострады и не умерла счастливой, если бы он улыбнулся ей хоть однажды. – Она сокрушенно вздохнула.

– Великий Боже. Я не знала, что здесь, в южной Оклахоме, преподают кинозвезды, – громко рассмеялась Трейси.

– Ха, – фыркнула Бекки. – Никто из кинозвезд не может тягаться с ним: в обаянии ему нет равных. А уж как он выглядит в джинсах…

– Ну, хорошо, я действительно хочу с ним познакомиться. Вам не кажется, что мне стоит освежить помаду? На платье нет крошек? А от кофе не осталось усов? – поддразнивала Трейси.

– Вы выглядите замечательно. Вы ему понравитесь, особенно с этими рыжими волосами. У него маленькая рыжеволосая дочурка, на которую он буквально молится. – Бекки снова двинулась вперед. – Проклятие. Он только что вышел. Придется нам подождать.

– Дочь? А где его жена? – спросила Трейси.

Бекки потрясла головой. Ее длинные прямые волосы взметнулись вокруг плеч.

– У него нет жены.

Бекки была хорошенькой девушкой, стройной и на несколько дюймов ниже Трейси. На ней были джинсовая юбка, красные на шнуровке сапожки и белая без рукавов рубашка, отделанная спереди серебряными кончо[1] на тонких полосках красной кожи. Веснушки украшали ее вздернутый носик. Карие глаза не отрывались от двери.

Трейси повернулась к одному из длинных складных столов с расставленными вокруг них стульями. Она поставила свою пустую чашку из-под кофе и начала опускаться на стул в ожидании появления звездного создания, но тут Бекки тронула ее за руку:

– Он вернулся. Направился к той группе, с которой беседует доктор Бенсон. О, вы спрашивали о его жене. Здесь столько всяких слухов. Он женился, а она оставила его– никто не знает почему, – и он растит маленькую дочурку один. Малышка очень хорошенькая и такая умная, что даже страшновато. Когда он приводит ее с собой в университет, мы все буквально деремся за право поиграть с ней, – говорила Бекки на ходу.

Трейси была не уверена, о ком именно из преподавателей она рассказывает. Четверо мужчин стояли к ним спиной, лицом к доктору Бенсону, рассказывающему какую-то захватывающую историю. Когда профессор поднял глаза и увидел двух приближающихся женщин, он призывно помахал им рукой:

– Идите сюда, познакомьтесь с другими преподавателями. Я уже забыл, как вас зовут, – хихикнул он, обращаясь к Трейси. – Может, моя жена и права. Может быть, я действительно старею. Не могу запомнить даже такую красавицу, – поддразнил он ее. Когда он сказал «красавицу», четверо мужчин обернулись, чтобы взглянуть на нее.