Самая желанная - Натали Андерсон

почувствовал слабый рывок, увидел краску смущения на лице Хестер и вздохнул. Медленно и неохотно он выполнил ее молчаливую просьбу и отпустил ее руку.

— Что ты здесь делаешь? — Фиорелла шагнула вперед. Ее удивление было очевидным. — Что вообще здесь происходит?

Алек резко вздохнул и мгновенно принял решение. Он все сделает в высшей степени осмотрительно.

— Мы не хотели удивить тебя, — сказал он. — Но дело в том, что Хестер и я помолвлены.

— Ты помолвлен? С Хестер? — Глаза принцессы стали круглыми, как блюдца. — Но это невозможно.

Алек взглянул на Хестер и увидел, что она сильно побледнела.

— Хестер? — Фиорелла обратилась к помощнице. Ее безупречный лоб перерезала морщинка. — Я знаю, что в последнее время ты была довольно рассеянна, но…

Алек посмотрел на Хестер и увидел, что она стала еще бледнее. Его инстинкты в одночасье включились — что-то отвлекало ее. Ее уязвимость проявилась со всей отчетливостью.

— Она работает на меня! — сообщила Фиорелла. — И я не желаю, чтобы ты ей мешал.

Глаза Хестер расширились, краска вернулась к щекам. Но к немалому удивлению Алека, ее бесстрастное лицо озарила прелестная улыбка. У него отвисла челюсть, и на мгновение появилось странное желание — чтобы она так улыбнулась ему.

— Я большая девочка, принцесса Фиорелла, — сказала Хестер, — и вполне могу о себе позаботиться. Я знаю, что ты понятия не имела, — добавила Хестер и махнула рукой в сторону Алека, — но у нас были причины скрывать.

Принц инстинктивно потянулся к Хестер и взял ее руку. Его охватило довольно необычное собственническое чувство.

Фиорелла снова некоторое время таращилась на их соединенные руки, и в ее глазах появилась обида, даже боль.

— Это из-за того глупого требования?

— Просто именно этого хотим и я, и твой брат.

— А мне жаль, что все это стало неожиданностью для тебя, — добавил Алек. — Ведь я забираю Хестер с собой немедленно.

— Куда? В Трискари? Сейчас? — Фи хлопнула в ладоши и сложила руки на груди. — Значит, все по-настоящему?

Румянец на щеках Хестер стал ярче, когда Алек подтвердил серьезность своих намерений.

— Это как в сказке! — воскликнула Фифи. — Ах, Алек, это чудесно.

Рука Хестер в руке мужчины дрогнула, и он сжал ее сильнее.

— Вы действительно уезжаете сейчас? — спросила Фифи.

— Ситуация довольно сложная, — честно признался Алек. — Нам лучше вернуться в Трискари. Хестер предстоит еще многое узнать.

В глазах принцессы полыхнула паника, но она взяла себя в руки и вежливо улыбнулась брату.

— Ладно. — Фи вздохнула. — Мне пора. У меня встреча с другом. Я зашла только для того, чтобы сказать Хестер… Не важно. Я справлюсь сама. Занимайтесь своими делами. — Она внимательно посмотрела на брата, потом на помощницу. — Я все еще не могу поверить.

Алек нежно обнял одной рукой сестру.

Он встретился глазами с Хестер над головой Фиореллы и увидел смешинки в ее глазах. Ей отлично удавалось управлять и своими эмоциями, и непостоянной Фиореллой. Непостоянство было свойственно и ему тоже. Иногда.

Когда Фиорелла ушла, он отпустил руку Хестер — с явным нежеланием.

— Спасибо, — сказал он. Ему самому было необходимо время сосредоточиться на важнейших вещах. Например, придумать их историю. — Ты хорошо врешь.

— Я хорошо говорю то, что необходимо для самозащиты, — возразила она. — Это другая наука.

Его чувства моментально обострились. Самозащита? О чем это она?

— Ты действительно хочешь, чтобы мы поддерживали эти «отношения» на виду у твоей сестры? — спросила она спокойно… даже слишком спокойно.

— Пока да. — Алек кивнул. — Я не хочу давать повода для сплетен и не хочу, чтобы она волновалась. Судя по всему, игра началась, Хестер. Это твой последний шанс пойти на попятную.

Она молчала целую минуту, потом подняла глаза.

— Нет. Пусть будет так, как мы решили. Ты должен быть коронован.

Правда? Алек не верил, что она согласилась ради него. Она станет богатой — вот истинная причина, разве нет? Хотя, если честно, он так не думал. Но что же все-таки она хочет сделать с деньгами?

Алек думал о Хестер. Его интересовало, почему она живет в такой крошечной спаленке, больше напоминающей клетку? И почему в ее комнате нет ничего личного, если, конечно, не считать помоечного кота, сломанной деревянной коробочки и стопки подержанных книг?

Она была похожа на пазл, в котором не хватает нескольких фрагментов. К счастью, Алек любил пазлы и у него был год, чтобы сложить этот. После романтических приключений последних месяцев ему совершенно не нужны были настоящие отношения. И речи нет о настоящем браке.

— Мы должны составить план. — Алек подошел к ее столу. — Мне нужно связаться с дворцом. Тебе необходимо уложить вещи. — Он взглянул на свою невесту, которая стояла без движения с весьма обеспокоенным выражением лица. — Что?

— Как мы все это закончим? — задумчиво спросила она. — Через год? Что мы скажем?

Такого вопроса Алек не ожидал.

— Я возьму вину на себя.

— Нет, это должна сделать я. Ты — король.

— Нет. — Алек не желал идти на компромисс в этом вопросе. — Пострадает твоя репутация.

— Я не хочу, чтобы меня использовали как куклу, — нервно сказала она. — Я сделаю это сама. Заботься о своей репутации. Моя не имеет значения.

Принц, молча, уставился на девушку. Она стояла без движения, строгая, даже немного чопорная, но определенно готовая в любой момент вспыхнуть.

— Ты пожертвуешь всем, — сказал он.

— На самом деле я ничем не пожертвую, — возразила она. — Мне все равно, что обо мне говорят.

Никому не может быть все равно. Ни одному человеческому существу. И он видел, как изменилось выражение ее лица, когда вернулась Фи. Иными словами, ничто человеческое не было чуждо Хестер. Она была в ужасе из-за реакции Фио реллы — боялась ее неодобрения. А это значит, что она искренне любила Фи. И тем не менее, выразила готовность самой инициировать разрыв их отношений.

Теперь принц смотрел на Хестер с еще большим интересом, предпочитая не спорить.

— Мы поговорим об этом позже.

Хестер немного смягчилась.

— Ты понимаешь, они захотят пышную, помпезную свадьбу. — Он картинно закатил глаза, желая, чтобы она улыбнулась. — Будут извлечены на свет божий все королевские регалии.

— Ты не слишком уважаешь традиции своей страны, не так ли?

— На самом деле я очень уважаю свою страну, свой народ и большинство традиций. Но мне кажется, что перья на военной форме смотрятся не слишком уместно.

— Перья? — Она выглядела удивленной и наконец — Алек этого ждал долго — слабо улыбнулась.

— Боюсь, все это нелепо, но вовсе не обязательно неправильно.

— Хорошо. Дым. Зеркала. Перья. — Тут она, казалось, одернула себя и устремила на жениха внимательный взгляд. — По-твоему, люди не