Сандра Мэй - Первое свидание

— То есть...

— Нет, у нас все как у всех, но вы внештатник. Десять баков строчка, но то, что Диззи вычеркнет, в оплату не войдет.

— А, понятно. Что ж, это справедливо.

— Вы так думаете? А по мне, это свинство. Профсоюзы молчат, потому что трусят, но на месте журналюг я бы подавала в суд.

Кэти мечтательно улыбнулась:

— Хорошее начало карьеры — подать в суд на Диззи Дэй... и выиграть его.

Сэнди расхохоталась.

— Действительно! Жаль только, что это фантастика. Так, вот чек — командировочные расходы. Рейс в пятницу, в семь вечера. Я понятно все объяснила?

Кэти кивнула, горячо поблагодарила Сэнди и покинула безумное заведение под названием «редакция глянцевого журнала».

Весь ужас собственного положения она осознала только на подъезде к вилле дяди Фила. Сначала ее заколотило, а потом Кэти впала в некоторое подобие оцепенения, из которого ее мягко, но настойчиво вывел таксист.

— Мисс, мне тоже очень приятно, что такая хорошенькая девушка предпочитает мою старую развалюху красивой вилле, но... счетчик щелкает.

— Ой! Спасибо. Извините. Я немножко... не в себе. До свидания.

На негнущихся ногах она прошла в калитку, миновала прохладный и пустой холл, вышла в садик и уселась в кресло, глядя прямо перед собой и прижимая к груди папку с логотипом «Космо».

Красотка Зета, лениво нарезавшая круги по бассейну, с интересом рассматривала оцепеневшую Кэти, потом хмыкнула и вылезла из воды. Она была совершенно голой, но Кэти никак не прореагировала на эффектное появление своей потенциальной тетушки, продолжая пялиться в пустоту. Зета налила себе виски, сыпанула в бокал льда и выразительно им позвенела.

— Эй! На палубе! Прямо по курсу — айсберг! Кэт!!!

— А? Что? Да. Нет.

— Выпьешь?

— Нет. Да!!! О господи...

Зета приготовила бокал для Кэти, а потом решительной рукой высыпала ей за шиворот пригоршню льдинок. Кэти заорала в голос и окончательно пришла в себя. Зета рассмеялась, накинула прозрачный пеньюар и уселась в кресле поудобнее.

— Слава богам, я уж думала, у тебя столбняк, дорогуша. Выпей — и расскажи тете Зете, что с тобой делала мерзавка Диззи Дэй. Приставала?

— Нет, что ты... Она со мной говорила ровно десять секунд. Так, вернее... гавкала...

— Мамаша Дэй как живая! И что дальше?

— Дальше я ничего не поняла и пошла к секретарше. Ее Сэнди зовут. Вот она-то мне и сказала...

— Что? Что Диззи Дэй ложится на операцию по смене пола и передает весь журнал тебе? Что Элтон Джон — натурал? С чего тебя переклинило-то?

Кэти торопливо осушила бокал с виски и безумными глазами уставилась на Зету.

— Я убью дядю Фила!

— Я тебе убью.

— Я думала, мне нужно будет задать пару-тройку дурацких вопросов какому-нибудь старому пню-миллионеру здесь, на Лонг-Айленде, а вместо этого в пятницу вечером я отправляюсь в Сингапур, чтобы взять интервью на шесть полос у миллиардера Брюса Блэквуда, который не любит их давать, потом сесть на обратный рейс, провести в воздухе в общей сложности тридцать пять часов, подготовить за оставшееся время материал, сдать его Диззи и получить за него... максимум десять баков, потому что все остальное она вычеркнет и не оплатит!

Зета издала пронзительный индейский клич и наполнила бокалы.

— Класс! Блеск! Супер! Шик! Отпад! Давай выпьем за папочку, он — лучший!

— Он — авантюрист!

— Он лучший из авантюристов. Ты хоть понимаешь, какую лотерею выиграла?

— Я? Я не умею брать интервью, я не умею писать для глянца, я ни разу в жизни не была в Сингапуре, у меня нет вечернего платья, и я... я...

Зета со спокойным интересом наблюдала за красной и возмущенной Кэти, потягивая янтарную жидкость из бокала и катая на языке льдинки. Кэти задохнулась и яростно уставилась на бесчувственную блондинку.

— Что ты так на меня смотришь?!

— Жду, когда до тебя дойдет.

— Что именно? То, в какой жопе я оказалась?

— То, как тебе повезло.

— Я... Ты... Взззфвххх... ой, не могу...

Зета поставила бокал на стол и начала загибать длинные пальцы с кровавым маникюром.

— Ты не умеешь брать интервью — а тебе поручают статью на три разворота. Ты никогда не работала для глянца — а тебя нанимает «Космо». Ты ни разу в жизни не была в Сингапуре — ты летишь туда на халяву... ну, вечернее платье я даже не упоминаю, это дело трех минут. Но самое главное: ты летишь брать интервью у самого Брюса Блэквуда!!! Прости, дорогуша, но если ты всего этого не ценишь, то ты просто неблагодарная дрянь. Твое здоровье.

Кэти некоторое время хлопала ресницами, а потом вдруг захохотала. Зета присоединилась к ней, и они вдвоем смеялись до тех пор, пока не начали стонать от смеха. Кэти вытерла слезы и прерывающимся голосом пролепетала:

— Спасибо тебе... вернула мозг на место... только... Зе... та... Я все равно не знаю, кто такой... Брюс Блэквуд...

Зета фыркнула и удалилась в дом, погрозив Кэти пальцем. Вернулась она через пять минут, уже относительно одетая, неся перед собой нежно-розовый ноутбук. Сбоку болталась «мышь», скромно инкрустированная стразами.

— Так-с, посмотрим, что тут у нас есть о Красавчике Брюсе...

При виде Брюса Блэквуда, лениво улыбающегося с обложки журнала, дыхание у Кэти Спэрроу на секундочку перехватило. Она уже довольно давно решила для себя, что мужчина не должен быть красавчиком — в этом есть что-то неестественное, — но здесь...

Высокий, широкий в плечах, но не мощный. Идеальная осанка танцора, длинные ноги бегуна, красивые руки пианиста. Загорелое лицо, четкие, медальные черты: довольно крупный, но не массивный нос, резко очерченные губы, высокие скулы, волевой подбородок. И глаза — ах, какие глаза! Ледяные норвежские озера, отражающие голубизну неба. Топазы! Или про мужчин так все-таки не говорят?..

На загорелом лице эти ярко-голубые глаза смотрелись удивительно и завораживающе, а в довесок к ним прилагались густые, причудливо изогнутые брови и длинные, словно девичьи, ресницы.

Зета горделиво хмыкнула, будто именно она была автором столь выдающегося произведения искусства, как Брюс Блэквуд.

— Поняла, племяшка? Если бы на твоем месте была я... о, я бы даже притворяться не стала, что умею писать. Ну что, ввести тебя в курс дела?

— Д-да... ох, что-то жарко...

— То ли будет в Сингапуре. Смотри. Это он на Карибах. Это — на Багамах. Это его поместье в Англии — видно плохо, потому как близко туда подлетать нельзя, но и так ясно, что чистый Диснейленд. В смысле дворец. Та-ак... это «Золотой глобус», он с актрисками...

— Это же сама... Что ж она так рот открыла?!

— Ну да. Я ее понимаю. Это он на борту собственной яхты, это — его личный реактивный самолет, это — его конюшня и он сам в ней, делает вид, что убирает навоз... впрочем, вилы держит правильно, не удивлюсь, если действительно иногда балуется физическим трудом. Все эти молодые миллиардеры любят вспоминать босоногое детство и бедную студенческую юность. Правда, Блэквуд, насколько я помню, родился уже миллионером.