Пенни Джордан - Ты дал мне все

– Да, конечно, но у ее шефа здесь тоже есть деловые интересы. В любом случае он тебе понравится, – счастливо заверила Брайони мать. – Он помоложе тебя – ему тридцать, Сюзи говорила мне, – и он одинокий. У них с Сюзи одно время даже был роман, но теперь все уже закончилось.

Полли поморщилась.

– Значит, нас будет восемь человек, если, конечно, ты не собираешься пригласить кого-либо еще…

Брайони задумчиво наморщила лоб.

– Нет, я думаю, что…

– Нет? Надеюсь, ты не собираешься приглашать еще двоюродных дедушек и бабушек Криса или его кузину с мужем? – мягко предположила Полли.

Брайони была в замешательстве.

– У Криса нет двоюродных дедушек… – начала она честно и остановилась, на губах у нее заиграла хитрая улыбка. – Хорошо, возможно, я зашла слишком далеко, но подумай сама, мам, дяде Маркусу нужна жена. Ты же знаешь…

– Я знаю? – неопределенно протянула Полли и добавила: – Не предполагала, что тебе придет в голову такое. Думаю, он способен сам… устроить свою судьбу. В конце концов, у него могут быть возможные претендентки на совместную жизнь.

Брайони взглянула на нее.

– А тебе не кажется, мам, что ты ревнуешь?

– Ревную Маркуса к его подружкам? Конечно, нет, – мгновенно отреагировала Полли.

– Нет, не к ним, – тут же поправилась Брайони. – Я хотела сказать, ты недоброжелательно относишься к самому факту, что в жизни дяди Маркуса может кто-нибудь появиться…

– Разве можно ревновать ко многим? – насмешливо проговорила Полли.

– Ну, мам, ты не права, – возразила Брайони. – Их было не так уж и много. Скажи, а тебе самой никогда не хотелось… познакомиться… встречаться с кем-нибудь? Я знаю, ты сильно любила папу, – добавила она, поколебавшись. – Все это знают. Но прошло уже столько лет… – Она замолчала, а затем закончила: – Вы были так молоды, когда папа умер… Но ты же живая энергичная женщина… и ты все это время…

– Если тебя интересует, занималась ли я сексом после смерти мужа, отвечаю: нет. Я слишком любила твоего отца, – сообщила она дочери.

Но, к ее смущению, Брайони как будто подслушала ее мысли и неожиданно сказала:

– Я знаю, ты не считаешь себя сексапильной. Помнишь, как мы праздновали первую годовщину нашего отеля? Дядя Маркус подарил тебе тот золотой браслет. А когда надел его тебе на руку, он поцеловал тебя, но ты отшатнулась от него, как будто к тебе прикоснулся дьявол! – Девушка весело засмеялась. – Бедный дядя Маркус! Наверно, это был единственный случай в его жизни, когда женщина так отреагировала на его поцелуй…

Помнит ли она? Полли с усилием заставила себя улыбнуться и начала лихорадочно и бессмысленно переставлять посуду в шкафу. Конечно, она все помнит. Но почему Брайони до сих пор не забыла о том эпизоде? Она ведь была тогда еще ребенком, совсем крошкой…

– Когда ты собираешься устроить свой ужин? – хрипловато спросила Полли.

– Так, сегодня среда. Ты не будешь возражать, если в пятницу вечером? – предложила Брайони. – Обычно в этот день ты отдыхаешь, а мы с Крисом в понедельник возвращаемся в колледж…

– Хорошо, пусть будет пятница, – эхом повторила Полли.

– Замечательно. Пойду, позвоню Крису, чтобы он все организовал со своей стороны. На какое время назначим? От половины восьмого до восьми?

– Я думаю, это нормально, – согласилась Полли.

Она задумчиво смотрела на грациозную фигурку дочери, когда та торопливо выходила из кухни… Ей было тревожно, грустно и одиноко.

Полли до сих пор хранила золотой браслет, подаренный Маркусом, тяжелый, усыпанный небольшими сверкающими бриллиантами. Это был подарок, который не мог оставить равнодушной ни одну женщину и который любая с удовольствием носила бы. Но Полли так ни разу и не надела браслет. Она вспомнила теплый поздний весенний вечер. Они с Маркусом стояли у открытого французского окна в маленькой гостиной, которую, по настоянию Маркуса, она оставила за собой и Брайони.

– Мне не нужна гостиная, – протестовала она, когда они обсуждали проект реорганизации дома.

– Может быть, тебе и не нужна, но Брайони просто необходима, – настаивал Маркус. – «Фрейзер-Хаус» – ее дом, Полли, она должна расти с этим ощущением. Думаю, Ричард был бы доволен, – мягко втолковывал он ей.

Полли согласилась и спустя годы была довольна, что сделала это. Он был прав, предполагая, что Брайони понадобится хотя бы маленькая частичка дома, где они с матерью могут побыть только вдвоем.

– О, Маркус, – пробормотала она, когда развернула маленькую подарочную коробочку, которую он вложил ей в руку. – Зачем?..

– Это в честь годовщины нашего совместного бизнеса, – холодно произнес Маркус.

Он вернулся рано утром, но Полли не видела, как он приехал, потому что еще спала. Маркус сразу же отправился отдыхать, и она целый день взволнованно ждала встречи с ним. Вечером он появился в гостиной – такой загорелый и мужественный, в белой рубашке и джинсах, подчеркивавших его фигуру, что Полли с трудом отвела от него глаза, страшно смутившись.

К счастью, Маркус был слишком занят разговором с Брайони и не обратил внимания на то, что происходило с Полли. Они без умолку болтали в восторге от встречи – племянница и дядюшка. А потом он вручил подарки: ей коробочку с браслетом, а Брайони изящный маленький золотой медальон.

«Кто помогал ему выбирать для нас подарки? – подумала тогда Полли с ревностью. – Женщина?..» А когда она поблагодарила его, Маркус обнял ее за плечи, слегка сжав их, как бы ощупывая, и сказал: «А ты немного похудела».

– Если только чуть-чуть, – запротестовала она смущенно.

– Мамочка всегда так занята, что ей некогда поесть, – проинформировала его Брайони, еще больше смутив мать.

– Нет, неправда, – начала Полли, подняв голову, чтобы посмотреть на него, и запнулась, когда поняла, что он стоит гораздо ближе к ней, чем она предполагала. Так близко, что его губы почти касаются ее.

Полли напряглась. У нее перехватило дыхание и приоткрылся рот – ей не хватало воздуха. Но Маркус неправильно понял это ее движение – он наклонился к ней и нежно поцеловал!

Ричард, как муж и любовник, был нежным и мягким, так что секс превращался для Полли в приятную любовную игру, которая никогда не смущала и не пугала ее. А вот Маркус, совершенно не похожий на своего кузена, обладал, как инстинктивно чувствовала Полли, более страстной натурой.

Секс с Маркусом не мог быть поверхностным. Он затронул бы самые глубины ее существа. Как до трагической гибели мужа, так и после нее Полли старалась не думать о сексуальности Маркуса, не сознаваясь даже себе самой, что он ее волнует.

Прежде чем отпустить Полли, Маркус пристально взглянул ей в лицо. Его глаза были совершенно черными, угольными, в них появился гнев, который он не собирался скрывать, его рот скривила гримаса.