Джоан Смит - Этот беспутный лорд Хавергал

Спустя час Летти захотелось выпить чашечку кофе. Она позвонила, чтобы ей принесли. В одиннадцать она заказала печенье – не потому что ей очень хотелось, просто от скуки. Она пожалела, что не захватила с собой шитья или толстого романа. Еще через полчаса она стояла у окна, стараясь разглядеть в толпе, не идет ли Том. Когда он наконец появился, она приняла это за игру воображения. Ее уже одолевало сомнение, что он вообще придет.

Подбежав к двери гостиной, она окликнула брата.

Он радостно бросился навстречу, безупречно элегантный, в новом сюртуке и жилете, которых она раньше не видела. Немного похудел, слегка осунулся. Уже не мальчик, а юноша, молодой человек. Темные волосы аккуратно уложены, карие глаза запали несколько глубже, чем она помнила. Лицо стало тоньше.

– Черт возьми, что ты здесь делаешь, Летти? Подумал, что меня разыгрывают, когда получил записку Нортона. И каким образом вы оказались вместе?

– Мы не совсем вместе. Он собирается жениться на Виолетте.

– Серьезно?! Когда это все случилось?

– Недавно. Проходи, Том, располагайся, нужно поговорить.

Она провела его за стол, налила еще теплый кофе.

– Том, что означает затея с продажей сада?

– А, старик Телфорд наябедничал тебе. Не понимаю, что ему не сидится. Занимался бы своим делом. Вечно поднимает шум из-за пустяков.

– Продажа отцовского имущества – не пустяк, Том. Скажи, зачем тебе нужны деньги. Ты ведь получил тысячу фунтов на жизнь. Не мог же ты все истратить так быстро.

– В Лондоне все ужасно дорого, – сказал он, нахмурясь.

– Не настолько дорого. Ты увлекся азартными играми?

– С чего ты взяла? Уж не Телфорд ли подал эту бредовую мысль? – Вдруг он опустил глаза и стал внимательно разглядывать чашку с кофе, почувствовав себя набедокурившим мальчишкой.

– Неважно, кто сказал. Я хочу знать, как глубоко ты увяз.

– Если продать сад, хватит с лихвой. Еще останется пара сотен.

– Значит, тебе нужно около пятисот фунтов?

– Да.

– Это сверх того, что ты получил! С такой прытью ты через год потеряешь Лорел-холл. Промотаешь имение, которое отец создавал для тебя всю жизнь! И не стыдно тебе? Ты уже месяц в Лондоне и до сих пор не нашел работы. Боюсь, что и не собираешься заняться делом.

– К черту! В Лондоне никто не работает. Ты не понимаешь жизни, Летти. Все живут доходами от имений. Я не бедняк какой-нибудь. Почему я должен корпеть в офисе, царапая писульки для хитроумных политиканов?

– Ты не так богат, как думаешь. Жизнь, которую ты нарисовал себе в воображении – не для тебя. Слышала, ты виделся с лордом Хавергалом?

– Об этом отдельно. Ты написала, чтобы я зашел к нему и герцогу. Не успел я зайти, как ты пишешь, чтобы я этого ни в коем случае не делал. Теперь это чертовски трудно повернуть назад. Он был очень добр ко мне, познакомил с друзьями, ввел в свой клуб.

– Вот оно что. И ты закрутился в этом светском водовороте. Вот что, Том, или займись делом, или возвращайся домой.

– Имение принадлежит мне, – заявил Том агрессивно, но в его голосе послышались нотки страха.

– Это мы еще посмотрим. Есть вполне веская причина не считать тебя достаточно зрелым, чтобы взять в свои руки управление поместьем. Я добьюсь, чтобы над тобой установили опеку, с некоторых пор в этих вопросах я разбираюсь, – напомнила она. – Если человек не в состоянии вести разумно собственные дела, ближайший родственник назначается попечителем. Ты прекрасно знаешь, что отец завещал тебе имение, чтобы ты управлял им, а не проматывал его. Я сделаю, о чем говорю, Том. Не потерплю, чтобы ты погубил свою жизнь из-за нескольких месяцев беспутной жизни. В конце концов ты еще будешь мне признателен за это.

– Выдумала тоже, «беспутная жизнь», – сказал он, насупившись.

– Я не имею в виду доступных женщин, хотя не сомневаюсь, что новые друзья и в это общество тебя ввели.

– Я позволил себе только несколько ставок. По правде говоря, Летти, мне казалось, они играют на шиллинги. Оказалось, когда говорят «один», имеют в виду один фунт. Я чуть сознание не потерял, когда понял истину. Нечто подобное однажды было в университете, мне нужно было сразу сообразить. Я больше не показывался в этом клубе, – закончил он, чуть не плача.

– Что это за клуб? Брукс? Сент Джеймс?

– Частный клуб, миссис Рено – хозяйка.

– Да ведь это осиное гнездо, специально для одурачивания таких простачков неопытных, как ты! Ты и в самом деле не дорос, тебе нельзя доверять дела!

– Клуб первоклассный, Летти. Все наши умирают от желания попасть туда. Но нужна рекомендация. Кто-то, кого миссис Рено знает и кому доверяет, должен представить новичка. Там подают устриц и шампанское. Фактически, одна еда стоит тех денег, которые платишь за вход.

– Еда стоит пятьсот фунтов?! Ради этого стоит терять такую ценную часть земель?! Чем дальше ты собираешься расплачиваться за свои пороки – конюшнями? Пастбищами? Домом? А чем ты будешь платить, когда останешься ни с чем? Или ты рассчитываешь на мои скудные десять тысяч в год? Подумай хорошенько. Я тебя долго баловала. Ты получил львиную долю имущества родителей, но из моего приданого ты не увидишь ни пенса. И если ты надеешься поправить дела выгодной женитьбой, то можешь выкинуть эти мечты из головы. Дочери богатых коммерсантов хотят получить титул в обмен на свои деньги. Твои дружки, наверное, нарисовали самую заманчивую картину про несметные богатства в придачу к жене. Такие жены не интересуются бедными сельскими помещиками, да еще с подмоченной репутацией. Твои расчеты, Том, неверны, и ты знаешь это сам.

– К черту, прекрасно понимаю, что вел себя, как идиот. Но этим не заплатишь долгов! – воскликнул он.

– Кому ты должен деньги? – спросила Летти, ожидая услышать худшее.

– Одолжил у ростовщика, некий Уайдмен, на Поланд-стрит. Вот его чек.

Она посмотрела бумагу и вернула ему.

– Хорошо. Давай сделаем так: продадим мое бриллиантовое ожерелье.

– Нет!

– Очевидно, Лорел-холл мне дороже, чем тебе. По мне, если выбирать из двух зол, я скорее расстанусь с маминым ожерельем, а ты знаешь, что оно для меня значит. Это не подарок. Считай, что это залог, и тебе придется уплатить все деньги сполна. Мы оформим этот долг официально под пять процентов годовых.

Том заплакал.

– Прости меня, Летти. Я вел себя как последний подлец. Мне так стыдно. Боялся сказать тебе. Хотел, но боялся. Знал, что ты подумаешь что-нибудь плохое.

Она прижала его к себе и, несмотря на решимость проявить строгость, почувствовала, как любит его.

– Ничего, Том. Ты еще молод. Слишком молод для своры мошенников, с которыми связался.

– Поеду домой с тобой, Летти. Должен сказать, я не в восторге от Лондона. Все время думаешь, где бы взять денег. Девушки, с которыми меня знакомили, все стараются подцепить титул и состояние. Так что на мою долю выпадало мало удовольствий. Дома я пользовался успехом, а здесь я ничто. Квартира, которую я снял, – жалкая дыра, пища ужасная. Ты не замечаешь, что я похудел? Я имею в виду вес, помимо денег, которые пришлось спустить. Совсем как Джонни-Молокосос. Меня нужно высечь как следует.