Киран Крамер - Желанная награда

Молли огляделась.

Боже! Вот он, насквозь промокший, сидит с закрытыми глазами, прислонившись к стволу дерева. Не может быть, чтобы он спал! Навес из ветвей был не настолько плотным, чтобы защищать от дождя.

— Гарри! — позвала она, перекрикивая шум дождя. — Что ты там делаешь?

Он открыл глаза.

— Пытаюсь заснуть.

— Но ты не можешь спать под дождем.

— Ты забыла, что я был в армии.

— И что это меняет? — В Молли проснулся инстинкт наседки, опекающей своих цыплят. — Иди сюда. Ты простудишься.

— Со мной все в порядке.

— Ничего подобного. Иди сюда, Гарри!

— Я все там намочу.

— Чепуха.

Дождь полил еще сильнее.

— Иди спать, — не сдавался Гарри. — Я уже так промок, что хуже не будет.

Молли едва слышала его за шумом непогоды.

— Иди сюда. Или ты хочешь, чтобы я вышла и втащила тебя внутрь?

— Только попробуй.

— И попробую!

Их взгляды скрестились. Потребность в Гарри выходила за рамки ее материнских инстинктов. Она ощущала томление внизу живота и хотела быть с ним под любым предлогом.

— Все, я иду.

Молли выставила из шатра одну ногу.

— Оставайся там!

Гарри вскочил и направился к ней.

Молли убрала ногу внутрь.

— Не вздумай выходить, — сказал Гарри.

Несмотря на угрожающие нотки в его голосе, она не могла не коснуться рукой его щеки. Кожа была шершавой, холодной и мокрой.

— Я доверяю тебе, Гарри, — сказала она. — Я верю, что у тебя есть веская причина не рассказывать мне, что случилось с тобой в армии.

Даже в темноте, сквозь завесу дождя, она видела, как его глаза яростно сверкнули. Вместе с тем в его взгляде было что-то невероятно уязвимое, что напомнило ей о тех днях, когда она сидела на каменной ограде и смотрела, как они с Родериком сражались на самодельных мечах перед церковной службой. Родерик был крупнее и выше, а Гарри полон бравады, хотя его руки, державшие оружие, дрожали.

— Правда? — сказал он.

Молли кивнула, слишком переполненная эмоциями, чтобы говорить.

— Входи. Тебе нужно снять мокрую одежду, пока ты не простудился. Можешь завернуться в одеяло, если тебе не во что переодеться.

— Спасибо за любезное приглашение, однако это невозможно, — отозвался Гарри теплым, но твердым тоном. — Увидимся утром.

Он повернулся, собираясь уйти.

— Гарри! — окликнула его Молли.

Он неохотно обернулся.

— Если ты не войдешь, я не буду участвовать в конкурсе, — заявила она, вздернув подбородок.

— Будешь!

— Не буду.

— Что ж, — отозвался он с горечью. — Мне давно следовало отвезти тебя домой. На рассвете мы выезжаем.

О Боже, он не должен так легко сдаваться! Предполагалось, что он хочет остаться и победить. Молли вздохнула.

— Если мы уедем, тебе придется жениться. А я не хочу, чтобы это случилось.

Она устремила на него умоляющий взгляд.

Он задумчиво почесал подборок.

— Ладно. Я войду. Но только потому, что ты слишком упряма для собственной пользы. И моей тоже.

Молли улыбнулась:

— Я рада. Рада, что я упряма. Хорошо, что ты согласился войти и мы стали друзьями за эту неделю.

Гарри устремил на нее долгий взгляд.

— Я тоже, — произнес он наконец и шагнул внутрь. — Господи. Ты выглядишь… прелестно.

Щеки Молли загорелись.

— Спасибо. Подожди, пока ты еще не видел остальное.

Гарри осмотрелся, придерживая полог, прикрывавший вход.

— Вижу лампу на сундуке. И множество подушек.

— Тебе следовало посмотреть на это при дневном свете. Так экзотично и красиво.

Он закрепил полог, чтобы лунный свет проникал внутрь шатра.

— Готов поспорить, что будет еще красивее, если зажечь лампу, — сказал он. — Ты не возражаешь?

— Нет, конечно, — улыбнулась Молли, опустившись рядом с ним на колени возле сундука. — А где спички?

— Наверное, в сундуке. Чтобы не отсырели.

— В этом есть смысл.

Они убрали вещи с сундука, и Гарри откинул крышку.

— Есть! — сказал он, вытащив кожаный мешочек. — Наверняка они здесь.

Он зажег масляную лампу и поднял ее, осветив помещение.

— Неплохо. А ты, — его голос потеплел, — выглядишь более красивой — и соблазнительной, — чем когда-либо.

— Спасибо, — отозвалась Молли, оробев. Она собиралась опустить крышку, когда увидела сверток на дне сундука. — Может, Это одежда?

Она вытащила сверток и закрыла крышку. Гарри поставил лампу на сундук и присел рядом с ней на корточки. Это была матерчатая сумка, затянутая тесемкой.

— Там что-то слишком твердое и тяжелое. Вряд ли это одежда, — разочарованно произнесла она.

Г арри успокаивающе улыбнулся:

— Я могу набросить одеяло.

Молли вздохнула.

— Полагаю, это лучше, чем ничего. — Она расслабила тесемку и вытащила из сумки небольшую статуэтку, выполненную в примитивной манере. — Что это?

Гарри взял у нее статуэтку.

— Ну, Принни, чертяка, — пробормотал он с веселыми искорками во взгляде.

Молли вспыхнула.

— Это… это двое людей.

Гарри обвел указательным пальцем их сплетенные ноги и руки.

— Весьма увлеченные друг другом.

Пульс Молли участился.

— Ты хочешь сказать, что они?..

— Да, — отозвался Гарри. — Именно.

В его глазах сверкнуло озорство. И пламя.

Молли сунула ему сумку:

— Пожалуй, лучше тебе посмотреть, что там еще.

— Ладно.

Ухмыльнувшись, он извлек из сумки фолиант в кожаном переплете, украшенный орнаментом, с надписью на незнакомом языке.

— О! — выдохнула Молли, схватив его за локоть. — Какая красивая книга. И наверное, старинная.

— Думаю, да.

Гарри открыл книгу на произвольной странице.

Перед их глазами предстала иллюстрация, изображавшая пару за тем же занятием, что и статуэтка.

— Закрой сейчас же! — воскликнула Молли.

Гарри захлопнул книгу, но не раньше чем через несколько секунд.

— Ты уверена, что не хочешь посмотреть другие картинки?

В его глазах блеснул вызов.

Молли вздернула подбородок.

— Уверена. Тебе нужно согреться и обсохнуть. А я совершенно выбилась из сил. — Она демонстративно зевнула, забралась на постель и укрылась с головой одеялом. — Я подожду, пока ты переоденешься.

— Ладно, — сказал он. — Только не подглядывай.

— И не собиралась.

Гарри рассмеялся, и Молли услышала шорох одежды.

— Ты уже завернулся в одеяло? — нетерпеливо спросила она.

— Да, можешь вылезать. Я выгляжу вполне респектабельно.

С некоторой опаской Молли позволила одеялу соскользнуть с ее лица.

Гарри лежал на боку, лицом к ней и опирался на локоть, он был укрыт одеялом в черно-желтую полоску, которое открывало его широкую грудь и мускулистые лодыжки. Его густые волосы были взлохмачены, однако это только усиливало его привлекательность.