Джоан Смит - Франческа

– Пусть вас это не смущает и не стоит переодеваться из-за меня. А я, напротив, пообещал миссис Трэверс не приучать ее мужа к дурным манерам, поэтому должен вернуться в гостиницу и переодеться к обеду. Думаю, он состоится в обычное время?

– Мы обычно обедаем в шесть, но Мэри решила отложить обед до семи, чтобы произвести на вас впечатление.

– Мы найдем компромисс. Я приеду в половине седьмого.

– Я скажу ей. А вы собираетесь рассказать мне, как удалось вернуть мое ожерелье, лорд Дивэйн?

– Вам не кажется, что уже пора отпустить слово «лорд»?

Она кивнула.

– Мне особенно интересно узнать, кому Дэвид отдал ожерелье.

– Эту женщину зовут Маргарита Салливан. Думаю, друзья зовут ее просто Рита. Сейчас я припоминаю, что мистер Ирвин постоянно твердил об этом имени.

– Имя «Рита» появлялось в некоторых любовных письмах, оставшихся после Дэвида. Мы и так думали, что бриллианты у нее.

Дивэйн нахмурился, думая о таком бездушии.

– Рита Салливан… Я с ней не знакома даже наглядно, и ничего о ней не слышала, думаю, она очень красива.

– Довольно привлекательна.

Но она теряла всякую привлекательность на фоне Франчески. Лорд Кэмден был просто глупец.

– Блондинка, – добавил Дивэйн.

– Как вам удалось вернуть ожерелье?

Дивэйн кратко рассказал обо всем, не желая останавливаться на своих довольно фамильярных отношениях с подобными женщинами.

– А как Мондли восприняли это? Он, должно быть, крайне расстроился, узнав правду о своем сыне. Надеюсь, он не расскажет об этом леди Мондли.

– Да, Мондли был очень расстроен. Думаю, ему есть над чем поразмыслить. С вашей стороны так великодушно беспокоиться о нем после того, как он скверно поступил с вами.

– Я никогда не знала достаточно хорошо супругов Мондли. А они судили обо мне по той репутации, которую я создала после смерти Дэвида. Конечно, глупо было с моей стороны так вести себя, но сейчас с этим все кончено. Той Фрэнки уже больше нет. – В ее голосе чувствовалась горечь за свое безрассудное поведение.

Дивэйн вскинул голову и усмехнулся.

– Давайте не будем хоронить ту Фрэнки слишком глубоко, мне она довольно-таки нравилась. В большинстве женщин есть что-то от той Фрэнки. Весь трюк состоит в том, чтобы не позволять им выходить из-под контроля.

Дивэйн поднялся и подал руку Фрэн, помогая ей встать. Она проводила его до дома, где стоял его экипаж. Она попросила садовника подогнать его и стала ждать вместе с Дивэйном.

Последние его слова удивили Франческу.

– My уже друзья, Франческа? – спросил он серьезно.

– Да, конечно, почему бы и нет? Вы оказали мне большую услугу. Не понимаю только, зачем вам столько хлопот?

– Я хотел искупить вину за причиненные вам ранее беспокойства. Надеюсь, мне это удалось. И потом… прошу вас, не приписывайте мне все недостатки Дэвида.

Сказав это, Дивэйн запрыгнул в экипаж и, дернув за поводья, уехал, оставив ее в одиночестве думать над своими словами. Он был прав, она мысленно ставила его рядом с Дэвидом, но все-таки была большая разница в поведении этих двух людей – Дивэйн просто принял ее за женщину легкого поведения, когда случайно наткнулся на нее в Пантеоне. И это произошло не только по его вине. Ей с грустью пришлось признаться, что она выглядела и, возможно, вела себя, как женщина легкого поведения. Общение Дивэйна с женщинами такого рода не приводило ее в восторг, но он был холостяк…

Возможно, он не всегда будет искренен со своей женой, но в глубине души Франческа чувствовала, что Дивэйн никогда бы не поступил так, как Дэвид – отдать фамильную драгоценность неизвестно кому и подставить свою жену расплачиваться за это. И то, что Дивэйн так много сделал, чтобы искупить свою вину за причиненную боль, лишний раз доказывало, что у него есть совесть. Дэвид же был лицемером. Он скрывал свои похождения от родителей и делал это довольно успешно. Пока правда не свалилась на голову Мондли, как гром среди ясного неба, никто из них и не представлял, кем Дэвид был на самом деле.

Дивэйн и не претендовал на звание святого и позволял другим иметь некоторые слабости. Он в известной степени любил Фрэнки, все знали его как отъявленного холостяка. Если такие холостяки кого-то не устраивали, их можно было оставить в покое. Но Франческе показалось, что ей будет трудно расстаться с ним. Сможет ли такой холостяк стать хорошим мужем?

ГЛАВА 17

Дивэйн так очевидно посмеялся на ее залатанной юбкой, что Франческа не могла появиться на обеде в чем-либо подобном. И все же она решила так изменить свой образ, чтобы не осталось и следа от прежней Френки Девлин. Она решила надеть свое голубое креповое платье, конечно не последней моды, но довольно модное. Оттенок шелка – бледно-пепельно-голубой – очень гармонировал с цветом ее лица и черными волосами. Она зачесала назад свои локоны и затянула их голубой бархатной лентой. Желая отличиться, она не удовольствовалась таким украшением. Поэтому Франческа выбрала ленту подлиннее и завязала так, чтобы она свисала над левым ухом. Оба конца ленты почти касались плеча. Сама она еще не видела, чтобы кто-то носил ленты подобным образом.

В Лондоне это наверняка вошло бы в моду. Она улыбнулась своему неисправимому желанию пользоваться вниманием других и не позволила себе приколоть брошку к ленточке.

«В большинстве женщин есть что-то от той Френки. Весь трюк состоит в том, чтобы не позволять им слишком увлекаться», – вспомнила она слова Дивэйна.

Франческа была в гостиной, когда приехал лорд Дивэйн. Его туалет был безупречным, без всяких уступок на то, что он находился в деревне. Он выглядел так же элегантно, как в Лондоне. Костюмы Вестона как нельзя лучше смотрелись именно на такой фигуре – высокого широкоплечего мужчины с узкой талией. Контрастное сочетание его безупречно белого воротничка с черным жакетом и смуглый цвет лица особенно радовали глаз. И хотя он был одет как обычно, Франческа почувствовала некоторую скромность его манер. Дивэйн очень тепло поприветствовал ее и изо всех сил старался снискать милость у Рональда. Самым простым и лучшим способом добиться этого была заинтересованность делами на молочной ферме. Этот разговор завязался за шерри и продолжался почти в течение всего обеда.

Франческа заметила, что миссис Денвер и Селби слушали этот разговор с интересом и явным одобрением. Немного поговорили и о другом – несколько комплиментов хозяйке, о политике, о некоторых хозяйственных делах, о соседях. Франческе было приятно отметить, что Дивэйн может хорошо себя чувствовать и быть желанным в любой компании. Это была черта настоящего джентльмена.