Его строптивое счастье - Анна Мишина

словно миллион лет молчала. Но мне так хотелось выговориться.

— Мы ведь даже не поругались. Просто поговорить будто не было времени.

— Что-то должно было повлиять на поведение Лики. Она хорошая девочка и совсем незлая. Такое впечатление произвела. Да и разве могут быть детки злыми? Обязательно находится причина, — говорит Лара.

Я, кажется, понимаю, о чем она. Не хотела ей рассказывать. Но, похоже, мне и поделиться не с кем своей новостью, своим счастьем.

— Я беременна, — выдаю и смотрю на женщину в ожидании реакции.

— Боже мой, Ярочка, — по ее щекам заструились слезы. — Счастье-то какое, — тянется меня обнимать. И мы замираем. — А Максиму сказала? — отстраняется и смотрит на меня.

— Не успела. Вчера все узнала и весь день кувырком через одно место. Подозреваю, что мой разговор перед выездом в торговый центр слышала Лика.

— Тогда это все объясняет, — невесело улыбается. — Это ревность. Детская ревность. Девчонка тебя полюбила и новость о малыше ее испугала, — вздыхает. — Такое бывает. И в случае детей Максима это неудивительно. Сначала ревновала отца к тебе. Но когда поняла, что его отношение к ним не изменилось, смягчилась и тебя приняла. А тут снова угроза.

Я задумалась. Ведь очень похоже.

— Но что я могла сделать? — пожимаю плечами. — Я хотела переговорить с Максимом, но он просто весь вечер провел с дочерью. Я не захотела переманивать его.

— Да правильно все ты сделала, — улыбнулась. — Подумает немного. Им иногда полезно, Яра. Включать голову, — и показывает пальцем на лоб. — А то они расслабляют свои булки и пускают все на самотек.

От фраз Лары я рассмеялась. Даже голова перестала болеть. Отвлеклась и на душе стало спокойнее.

Телефон начинает вибрировать. На экране высвечивается имя. Сбрасываю.

Этот жест улавливает Лариса. Усмехается.

— Не хочешь с ним поговорить?

— Сейчас нет. Мне вчера тоже нужно было его внимание. Но он, видимо, посчитал по-другому, — вздыхаю. — Можно я прилягу? Почти не спала. Боюсь, головная боль вернется.

— Пойдем, конечно.

Лариса провожает меня в гостевую спальню. Помогает разобрать сумку с вещами и заботливо укрывает одеялом.

— Отдыхай, девочка, — целует меня в висок. — Все наладится.

Засыпаю быстро. Видимо, сказалась бессонная и тревожная ночь. А проснулась от дверного звонка. На удивление, за окном уже стемнело. Меня выключило на весь день.

— Она же у вас, да? — до слуха доносится мужской голос.

Сердце от волнения забилось быстро-быстро. Забыла сказать Ларисе, чтобы она ему ничего не говорила. Но уже поздно. Да и неважно. Будь как будет.

— Она отдыхает. Девочка почти не спала. Переживала, — слышу ее голос. Улыбаюсь. С какой заботой обо мне она говорит это.

— Я понимаю, — соглашается. — Она не отвечает мне, я волновался.

— Проснется, я ей передам, — снисходительно.

Отца не слышу. Или он еще не вернулся, или предпочел не вмешиваться.

— Передайте ей, пожалуйста, чтобы мне позвонила, — просит Туманов.

— Обязательно, — и дверь входная закрывается.

Я выдыхаю. Пока не готова к разговору с Максимом. Я все еще обижена на него. Или нет? Не знаю. Но вчера я почувствовала себя ненужной. И больше этого чувствовать не хочу. Думаю, нам нужно сделать перерыв, если не совсем разойтись. Я не знаю, что он хочет в будущем от наших отношений. Да, раз он сказал, что я в его сердце уже давно. Но я девочка. Мне нужно больше конкретики.

Падаю обратно на подушку. Я хочу, чтобы меня любили. А не считали удобной нянькой для своих детей. Тем более, что у меня скоро будет свой малыш. И нас нужно любить.

Выйдя из комнаты, как воришка, крадусь в кухню.

— Проснулась, — встречает меня Лара. — Отец у себя, зайдешь? — спрашивает.

— Ага, — киваю, — только телефон найду.

— Вот он, — подает мне. — Слышала?

— Слышала.

— Я ничего никому не говорила.

— Спасибо. Отцу все-таки скажу, — натягиваю улыбку.

Максим

В мыслях полный раздрай. Я перепугался, когда Яра сказала, что у них что-то случилось. Ожидал что угодно, но не концерта Лики. Своими слезами она вышибла у меня почву под ногами. В голове что только ни крутилось. Но весь мой мир сузился до детей.

Уделил все время Лике. Она заискивала, заглядывала в глаза и не отпускала меня. Словно боялась, что я ее брошу. Лука же вел себя как обычно.

Яра звала есть. И в целом держалась отстраненно. Но я не придал этому значения. Уснул с Ликой на диване в гостиной. А проснулся без нее.

Сразу и не понял, где я. Уставился в потолок и не узнал. Повернул голову и только тогда понял, где я. Непривычно просыпаться без Яры. Но точно помню, что смотрели с Ликой мультики. Болтали ни о чем. Она не хотела говорить, что у них произошло. В общих чертах только. Что она потерялась. Что Яра за ней не усмотрела.

В комнате достаточно светло. Прислушался. В квартире мертвая тишина. Что-то неприятное заскребло на душе.

На часах начало десятого. Ничего себе вырубило меня. Подрываюсь с дивана и направляюсь в спальню. Нужно извиниться перед Ярой. Разбудить, прижать к себе.

Открываю в комнату дверь и застываю, не веря своим глазам.

— Яра? — говорю в тишину комнаты.

А страх проникает внутрь и опускается холодом по венам к пальцам на руках и к ногам, отдавая слабостью в конечностях.

— Яра? — оглядываюсь.

Постель заправлена. На тумбочке нет ее вещей. Заглядываю в шкаф. Пустые полки, вешалки тоже пустые.

Черт!

Рванул в ванную… и там тоже нет ее принадлежностей. Да и в коридоре не висит ее плащ, не стоят ее туфли.

Спросонья не понимаю, что случилось. Иду на поиски телефона. Набираю ее. Но в ответ тишина. Она не отвечает. Набираю еще раз. Но результат тот же.

Хожу по квартире туда-сюда. Потираю лицо. Пытаюсь понять, что стряслось. Катастрофа, по-видимому.

— Пап, что случилось? — из комнаты показались две взъерошенные головы.

— Яра ушла, — выдаю я и без сил приземляюсь на диван.

Откидываю голову на спинку, закрываю глаза. Еще раз растираю лицо ладонями.

Сердце колотится в груди. Потерял ее? Она ушла тихо. Не сказав ничего.

Да и когда? Она же хотела поговорить вчера. А я, мудак, уснул.

Хочется материться!

— Ну и хорошо, — послышался голос Лики.

Я открываю глаза и ловлю ее взгляд. Она демонстративно прошагала мимо меня и скрылась в ванной.

— Что она тебе рассказывала? — спрашиваю сына.

— Ничего, пап, — он пожимает плечами. — Почему Яра ушла? — в глазах сына грусть. Мы привыкли к ней.

— Не знаю, сын. Но очень хочу это понять, — говорю я.

— Верни ее, пап. Как мы без нее? — сын поджал губы и вернулся в детскую.

А вот