Надежда, Вера и… любовь - Яра Саввина

тут же остановилась, когда память услужливо подбросила воспоминание о том, как он ловко провернул аферу с нашей женитьбой. Нет, обниматься я точно не побегу.

Обида всколыхнулась внезапно, перекрывая радость от его возвращения. Разум твердил, что скорее всего, он руководствовался безопасностью Веры, когда решил поставить штампы о нашем браке… Но ведь мог бы мне сказать, объяснить? Я бы поняла… Наверное. Ох, как же всё сложно.

– Надя, – позвал меня Вяземский, протянув руку, словно предлагаю присоединиться к их объятиям с дочкой, но я отступила назад, покачав головой. – Милая, – обратился он к Вере, дедушка Паша принёс тебе кое-что интересное. Хочешь посмотреть?

– А можно потом? – вцепившись в отцовские плечи, малышка явно не хотела спускаться с его рук.

– Мне просто очень нужно поговорить с твоей мамой наедине. Побудь, пожалуйста, с бабушкой Аней и дедушкой Пашей, – не стал юлить Роман, и малышка согласилась без лишних слов, отправившись к стоявшему неподалёку Пал Палычу.

Но стоило ему сделать шаг ко мне, как в его сторону полетело крупное яблоко, едва не угодив в лоб. И как только успел поднять руку и перехватить?

Удивлённо посмотрев на пойманный фрукт, Роман неторопливо перевёл взгляд на меня.

Так, стоп! Это я в него кинула?

Похоже, инстинкты сработали раньше, чем в дело вступило сознание. Хотя так ему и надо. Жаль не попала. Но почему бы не попробовать снова?

Подкинув в ладони ещё один румяный снаряд, я прицельно бросила его в Вяземского. Но в этот раз он просто увернулся, и хищно улыбнувшись, бросился ко мне.

Ой, ой…

Глава 39

Пискнув, я швырнула ещё пару яблок, но не одно из них так и не попало в цель. И дело даже не в том, что не умела метко бросать. Умела и неплохо. Проверено неоднократно соседскими мальчишками, повадившимися обижать дворовых котов, и получавшими за это безобразие по полной программе. Правда, дело было много лет назад. Ещё в далёком детстве. И кидала я в них с крыши гаража мелкими грушами, сыпавшимися со старого дерева. Но, уверена, навык никуда не делся. Такое умение не забывается. Вот только Вяземский ловко уходил с траектории броска, словно знал её наперёд. Но разве такое возможно?

Да, я прекрасно понимала, что веду себя по детски, вот только сейчас главенствовали эмоции, а не разум. Именно они и подталкивали на глупые поступки, за которые потом непременно будет стыдно. Именно потом. Но не сейчас. Пока эмоции берут верх, они кажутся логичными и даже правильными.

Вот и я в своих действиях не видела ничего плохого. Подумаешь, пару яблок отправила в полёт. Вяземский виноват? Виноват. Его надо наказать? Надо. Поэтому пусть получает то, что заслужил.

Не обнаружив в зоне досягаемости новых снарядов, я обернулась к дереву, чтобы сорвать ещё, но Роман оказался быстрее.

– О, спасибо, дорогая, ты так любезна, – поймав мою ладонь с зажатым в ней фруктом, он потёр его об рубашку и откусил от румяного бока приличный кусок. – М-м-м, всегда знал, что у Анны Петровны яблоки словно мёд, но из твоих ласковых рук они ещё слаще.

– Вяземский ты… – слов не находилось, чтобы выразить всю степень моего возмущения.

– Я, – улыбнулся он.

И эта улыбка коснулась не только его губ, как это было обычно, но и отразилась в глазах, которые будто засияли от внутреннего света.

– Ну, вот что ты за человек? – пробормотала себе под нос, на мгновение зажмурившись, пытаясь прийти в себя, но безрезультатно.

– Невыносимый? – подсказал он.

– Да.

– Наглый и беспринципный?

– Именно.

– Неповторимый.

– Ещё какой… Что? – сказанное не сразу дошло до сознания, но коварное поигрывание бровями вмиг отрезвило. – Ну, ты и… Ух, ругаться просто не хочется в присутствии других, а то бы я тебе всё высказала.

– Я в этом даже не сомневаюсь. Хорошо, что мы не одни. Хотя нет, плохо, – говоря это, Роман отобрал у меня яблоко и закинул его в кусты, а потом нежно поцеловал пальчики, не разрывая взгляда. – Если бы мы были сейчас одни, я бы уже показал тебе, как сильно соскучился, а пока приходится сдерживаться.

– Вяземский, если ты думаешь, что этот трёп изменит моё мнение по поводу твоего поступка с паспор… – но договорить мне не дали.

Порывисто прижав меня к себе, не давая собраться с мыслями, и слегка приподняв за талию, Роман отошёл на пару шагов в сторону, укрыв нас от любопытных взглядов за раскидистым кустом боярышника.

Я уже хотела возмутиться по поводу такого самоуправства, но мне опять не позволили, накрыв губы внезапным поцелуем.

Да что же это такое!

Задохнувшись от возмущения, а может и от нахлынувших чувств, сама ещё не разобралась в причине, заколотила кулачками в широкую грудь. Но мои запястья были нагло перехвачены и прижаты к сердцу, грохочущему настолько сильно, что я чувствовала его биение даже через одежду.

– Надь, а давай попробуем жить вместе? По-настоящему, – произнёс он, прервав поцелуй и заглянув мне в глаза. – Ты невероятная женщина. Красивая, милая, с добрым сердцем и светлой душой. Настоящая мама для моей малышки и… Верная. А ещё бесстрашная. Ты самая-самая. Та, которую я ждал столько лет. И всё-таки дождался. Мне хочется заботиться о тебе, баловать, целовать твои нежные губы, прикасаться к твоему невероятному телу. К чёрту все ссоры и обиды. Разве ты не чувствуешь? Мы просто созданы друг для друга! Теперь я не отдам тебя никому, так и знай.

Голова кружилась от его слов и прикосновений. А тело отзывалось на каждый поцелуй сладкой дрожью. Может, и правда пора начать новую жизнь? Забыть всё плохое и позволить себе стать счастливой? Буду ли я счастлива с Вяземским? Время покажет. Но нашим отношениям обязательно нужно дать шанс, иначе потом могу корить себя всю оставшуюся жизнь.

Я наслаждалась близостью этого мужчины, его улыбкой, взглядом, невероятной харизмой. И ощущала в ответ такой водоворот чувств, что перехватывало дыхание. Главными из них были искренность и безграничное обожание. Разве кто-то сможет устоять против подобного сочетания? Правильно, никто. Вот и я не устояла. Но немного повредничать всё же не помешает. Самую малость. Чтобы ценил то, что получил.

Что он там говорил? Не отдаст никому?

– Знаешь, и ладно, я согласна, не отдавай меня никому, – наигранно вздохнув, согласилась я. – Тебе же будет хуже.

– Это ещё почему? – удивился этот несносный тип.

– Как почему? Придётся терпеть меня всю оставшуюся жизнь, – выдала я, и попыталась отстраниться, давая ему возможность одуматься, но не тут-то было.

– С радостью,