Эмма Ричмонд - Роковой мужчина

Обняв, он прижал ее к себе, прикоснулся щекой к ее волосам.

– Всю неделю я хотел положить руку на твой живот, где растет эта маленькая жизнь, которую мы создали. Я хочу пойти с тобой на ультразвук, хочу увидеть своего ребенка. И я хочу, чтобы вы оба жили в моем доме, чтобы оберегать вас, защищать и любить. Я больше не желаю быть один, Гита…

Прижавшись лицом к его смокингу, закрыв глаза, заливая слезами – бесшумными слезами счастья – дорогой материал, она обвила руками его талию.

– О, Генри…

– Скажи «да», – умолял он. – Я не могу представить себе жизни без тебя теперь, но я могу представить счастье, смех и любовь, нашего маленького, которого буду держать на руках. И больше всего на свете я хочу, чтобы этот малыш знал, кто я такой. Я думал, что мне этого не нужно, потому что был высокомерен и эгоистичен, но сейчас я действительно этого хочу, Гита. Я хочу этого больше всего на свете. Пожалуйста, скажи мне «да».

Люди начинали и с меньшего, не так ли? И у них все получалось. Она так этого хотела!.. Чуть отстранившись от него, она молча смотрела ему в лицо. Лицо не самоуверенное, как обычно, но странно нежное, умоляющее, даже беспомощное. Его серебристые глаза смотрели на нее в мучительном ожидании, и было так чудесно чувствовать себя в надежном, сильном кольце его рук. Генри был не из тех мужчин, которые лицемерят. Он мог быть высокомерным, равнодушным, жестким, но если он действительно любит ее…

– Да, – прошептала она.

Он закрыл глаза, облегченно вздохнул, притянул Гиту к себе и зарылся лицом в ее душистые волосы.

– Потому что… – подбодрил он ее.

– Потому что я люблю тебя, – просто сказала она.

Подняв голову, он посмотрел в прекрасное лицо любимой еще раз.

– Улыбнись мне, Гита, – робко попросил он.

Она попробовала, но попытка вышла не очень удачной.

– Я не хочу, чтобы ты уехала из опасения, что вдруг передумаешь, начнешь сомневаться, снова задумываться…

– Я покончила со всеми сомнениями.

– Правда?

– Да. С этого момента я намерена прислушиваться только к первым своим побуждениям и не поддаваться никаким сомнениям, – пообещала она.

– Отлично. Может, останемся здесь на ночь?

– Будем здесь спать?

– О, нет, – сказал он хрипловато и ласково покачал головой. – Я вовсе не собираюсь спать.

И, не отрывая своих глаз от его глаз, она, наконец, сумела улыбнуться по-настоящему.