Пока-пока, шеф! (СИ) - Марта Вебер

А тут, стоял так близко, а теперь ещё и за плечи держал, не давая отступить назад.

Не знаю, чем бы всё закончилось, если бы в дверь не постучали, и она не приоткрылась через некоторое время.

- Михаил Алексеевич, я хотел... ой, простите.

Я воспользовалась возможностью чтобы тут же высвободиться из захвата начальника и, не оглядываясь, выбежать из кабинета в приёмную.

4.

Прошло уже пару минут, как я была в приёмной, а меня до сих пор потряхивало.

Наверное, от пережитых эмоций и того, что я всё-таки это сделала. Сказала, что увольняюсь.

Эта мысль до сих пор заставляла меня чуть сжиматься, потому что за годы работы здесь, я просто привыкла к своему ритму жизни.

Я помнила, как попала на работу к Михаилу Алексеевичу, и, возможно, понимала, откуда у меня ещё было это чувство вины, что я вот так неожиданно уходила.

В двадцать четыре я жила свою лучшую жизнь. У меня была полная семья: мама, отец, брат и я. Младший брат, балбес только поступил в университет платно. Не смог пройти на бюджет, потому что голова была забита в школьные годы девочками, а не уроками. Ну да ладно.

Я после университета сразу устроилась работать к отцу в компанию офис-менеджером. Папа пророчил мне большое будущее, дальнейшее продвижение по карьерной лестнице, но... всего этого не случилось.

ВСЁ закончилось очень резко, в один день. Мы до сих пор с братом не были уверены, как именно это произошло, но машина, в которой ехали мама с отцом упала с моста в реку, и они оба утонули. Официальная версия — несчастный случай, хотя, мы начали сомневаться после того, как узнали больше о жизни родителей.

Мы с Женей, моим братом, даже не успели отгоревать, вступили в право наследства, в том числе нам в равных долях перешла часть бизнеса отца, и примерно в то же время нам от его партнёра стало известно о долгах нашей семьи перед ним и ещё несколькими влиятельными людьми.

Будто бы компанию на плаву держали только деньги партнёра, а отец уже несколько лет пытался «выплыть» из этого, и, видимо, не смог.

Так мы оказались с братом, который зарабатывал примерно ноль, с многомилионными долгами. Не отдать было нельзя. Это были не банки, не государство, всё было неофициально, в нас тыкали расписками, какими-то документами.

Сначала продали родительскую квартиру, потом ещё одну машину, которая была в семье. Следом пошла машина брата, подаренная отцом ему на восемнадцатилетние. И всё равно оставался долг в районе полумиллиона. Мне уже ничего было не нужно, только бы эти люди отстали от нас с братом, которым и так было не просто.

Поняла, что надо было искать работу. И тут выяснилось то, что меня никуда по каким-то причинам не хотели брать. Слишком маленький опыт, или опыт не по вакансии, слишком молодая, могу выйти замуж и уйти в декрет, или платили такие копейки, что я с такой зарплатой выплачивала бы долги до пенсии.

Брат тем временем оставил университет, потому что платить за него было нечем, и тоже начал искать работу, подрабатывая то разово на стройках, то курьером, то ещё где-то.

Когда пришла в офис к Михаилу Алексеевичу, ни на что уже не надеялась.

Слишком лакомая вакансия, как мне казалось, меня уж точно не возьмут.

А он, неожиданно, вместо того, чтобы проводить собеседования, устроил сразу «тест драйв», пробные два рабочих часа.

Нас было пять кандидатов, Михаил Алексеевич работал в привычном ему темпе, кричал, закидывал задачами, и так получилось, что к концу второго часа осталась только я. Потому что остальные девушки оказались не готовы к подобному, а у меня выбора не было. Зубы стиснула, и работала, выполняя всё, что говорили.

За первые полгода работы здесь я закрыла наш долг. Всё окружение меня потеряло, конечно, потому что я работала реально двадцать четыре на семь. Но я так боялась теперь не иметь никакой подушки, уходя куда-то, что решила для себя, буду работать как минимум до тех пор, пока брат не закончит университет, и я помогу ему со своим жильем.

Наверное, теперь было более понятно, почему я относилась к своей работе с особым трепетом. Когда-то Михаил Алексеевич, сам того не зная, протянул мне руку помощи, а я теперь его как будто кидала в неожиданный момент. Но у всего был предел, и мой, кажется, настал.

Дверь кабинета отлетела в сторону, и оттуда сначала вышел бледный начальник юридического отдела, а следом красный босс. Красный точно не от смущения, он явно всё ещё был в ярости.

Надо же, а я даже не слышала, как он кричал, настолько погрузилась в свои мысли, и за годы привыкла к этому фону.

Начальник юридического моментально смылся, оставив меня с Михаилом Алексеевичем наедине.

- Пары минут хватило, чтобы мозги встали на место?

- Они у меня там и были, и да, я всё ещё собираюсь уволиться. Михаил Алексеевич, все взрослые люди, давайте вести себя соответственно. Я на вас работаю, а не прислуживаю по личной инициативе. И наши с вами отношения определены нормативными документами, в соответствии с которыми я имею полное право уйти. Тем более, что у меня уже на руках предложение по другой работе. Меня там ждут через две недели.

- Чего? За моей спиной искала работу другую... — Взвыл босс, а потом бац, и сдулся. Даже не поняла, как это произошло.

Просто замолчал, окинул меня хмурым разочарованным взглядом, покачал головой и скрылся в кабинете.

Не просто ушёл в кабинет, а закрылся там на замок. И дальше я слышала, как открылся бар, и досталась бутылка для особо тяжелых случаев.

Босс не выходил до самого окончания рабочего дня. Несколько раз к нему приходили посетители, но он не отвечал мне даже по селектору. Я, конечно, понимала, что туалет у него в кабинете был личный, но что он там делал столько времени? Почему не отвечал?

Ровно в шесть вечера пришло письмо по рабочей электронной почте от Михаила Алексеевича.

«Можешь идти.»

Но, разумеется, пока не проверю, как там босс, никуда идти я не собиралась. Через минут десять замок двери начальника повернулся. Дверь теперь была открыта.

Внутри зрел страх, я не представляла, что могла увидеть в кабинете. Но не зайти не могла.

Два стука, и вот, я внутри. Когда зашла, даже рот прикрыла от представшей мне картины.

Это был второй раз, когда