Две полоски на годовщину развода - Юлия Бонд

Отпускаю жену уже на улице. Успеваю поставить её на ноги и сделать шаг назад, как разъярённая львица набрасывается на меня с кулаками:

— Ты что себе позволяешь? Ты кем себя возомнил? Ты вообще нормальный, а?

— Вообще нормальный. А ты нормальная шляться по клубам и задницей вертеть, как какая-то дешёвка?

Яркая вспышка гнева в глазах Лиды. Руку отводит назад и наотмашь по моей щеке.

Заслужил… согласен, однако извиняться не собираюсь!

— Полегчало? — усмехаюсь, потирая ударенную щеку.

— Нет. Пройти дай, — командует Лида, когда я загораживаю ей дорогу. — Самойлов, ну что ты за человек такой, а? Дай хоть сумочку свою забрать.

— Пусть твоя подруга вынесет. Обратно ты не ногой.

Злится моя тигрица. Кулаки сжимает с такой силой, что я прямо вижу, как белеют костяшки пальцев.

— Звони, — командую я.

— Чем? Или голубя почтового послать? Моя же сумочка в клубе осталась, — раздражённо бросает.

— Ладно. Идём.

Схватив за запястье, чтобы не вздумала убежать, тяну Лиду за собой. Шагаю широким шагом. Вдруг вспоминаю, что Лида мелка у меня — сто шестьдесят три в прыжке и с кепкой, наверняка, ей трудно успевать за мной.

Сбавляю шаг. Так-то лучше…

Подхожу к столику, где со скучающим выражением лица сидит Алиса.

— Да отпусти ты уже меня. Никуда я не сбегу! — вырывает руку из моих цепких пальцев.

Вздыхаю. Ладно…

Лида подходит к Алисе, шепчет ей что-то на ухо. Подруга смотрит на меня широко распахнутым взглядом, улыбается.

— Вести меня за руку как маленькую девочку — совсем не обязательно, Самойлов, — сразу предупреждает Лида, когда я делаю решительный шаг в её сторону.

Снова вздыхаю. Ладно… и тут я уступлю.

Глава 5. "Я сама, но это неточно"

— О, мать… Тебя конкретно развезло. Давай, я тебя домой проведу, — Самойлов поворачивается к таксисту: — Спасибо, командир. Без сдачи.

А я даже ляпнуть в ответ ничего не могу — в голове такие виражи крутые. Однако мозгами отчётливо понимаю, что провести меня до квартиры — не есть комильфо. А что, если у меня срач дома? Я вот вообще не помню, в каком порядке или беспорядке оставляла свою спальню, когда собиралась с Алиской в клуб.

— Да, вот так… аккуратнее, — приговаривает Саша, помогая мне: сначала выбраться из машины, затем дойти к подъезду.

— Ты можешь перестать меня лапать?

— Та где я тебя лапаю? Тебе кажется, милая.

— Твоя лапища лежит у меня на пятой точке, Самойлов, и мне это не кажется, — возмущаюсь, пока пытаюсь отыскать в сумке ключ.

— Вот так лучше? — перемещает руку чуть выше, однако убирать её от моей поясницы — даже не думает!

— Гораздо.

Пока я пытаюсь бороться с вертолётами в моей голове, Саша протягивает руку к двери, подносит магнитный ключ к домофону. И как по мановению волшебной палочки, дверь в подъезде открывается.

— Прошу, — говорит он.

А я стою на месте. Хлопаю ресницами:

— Да ладно. Откуда у тебя ключ от моего подъезда?

— Ты же сама дала. Не помнишь?

— Если бы сама дала, то точно помнила б.

Сашка улыбается хитро. А мне так стукнуть хочется его в этот момент. Ну почему он ржёт надо мной? Я точно ему не давала! Я б это запомнила…

— А мы сейчас точно про ключ говорим? — Подмигивает бывший. Его неоднозначный вопрос мог бы вогнать меня в краску, если бы я была в этот момент без серьёзной анестезии в виде выпитых несколько штук коктейлей.

Смотрю на него. И не понимаю: что хочется больше всего в этот момент. Сказать, чтобы отнёс меня на третий этаж, потому что мои ноги подкашиваются, или же попросить его не улыбаться так красиво, иначе я начинаю забывать, почему мы развелись.

Перестав улыбаться, Саша вмиг становится серьёзным. Дверь в подъезд открывает пошире.

Вхожу. Аккуратно, шаг за шагом приближаюсь к лифту. Обычно я на третий этаж взбегаю по лестнице без особых усилий. Сейчас же я могу только доползти, однако на такой подвиг я не готова. Поэтому просто лифтом, да.

Я захожу в лифт, с трудом удерживая равновесие, как канатоходец, только без каната и без ходьбы. Саша, конечно, весь такой герой, жмёт кнопку третьего этажа и смотрит на меня с таким выражением лица, как будто он сейчас спасёт мир, а не просто проводит пьяную бывшую до квартиры.

— Ты уверена, что сможешь дойти до двери? — спрашивает он с нотками сарказма в голосе.

— Уверена, — отвечаю я, хотя уверенности во мне сейчас не больше, чем в том, что завтра я не умру от похмелья.

Лифт трогается, и я хватаюсь за стену — ну мало ли, вдруг эта штука решит устроить мне американские горки. Саша стоит рядом, скрестив руки на груди, и явно наслаждается моими попытками выглядеть прилично. Ну да, смешно ему. Ещё бы! У него-то ноги не заплетаются.

— Ты вообще зачем пошёл со мной? — спрашиваю я, чтобы отвлечься от того факта, что меня слегка подташнивает.

— А ты как думаешь? — отвечает он с таким видом, будто это я должна знать все ответы в этой жизни.

— Думаю, что ты просто хочешь убедиться, что я не засну на коврике перед дверью, — бурчу я.

— Ну да, примерно так. Только ещё я хочу убедиться, что ты не выроешь себе там нору и не начнёшь жить как суслик.

Закатываю глаза. Суслик. Отлично. Теперь я ещё и суслик. Лифт останавливается, и двери открываются с таким звуком, будто он только что выдохнул с облегчением. Я тоже выдыхаю — третий этаж! Почти дома. Осталось пройти коридор длиной в сто километров и найти ключи в сумке, которая больше похожа на чёрную дыру.

Саша идёт рядом, как охранник на смене. Ну прямо телохранитель Кевин Костнер местного разлива. Я пытаюсь идти ровно, но каблуки явно против меня сегодня. Один шаг — нормально. Второй — чуть не падаю. На третьем Саша уже ловит меня за локоть.

— Может, тебя всё-таки донести? — предлагает он с ухмылкой.

— Не надо меня носить! Я гордая женщина! — заявляю я и тут же спотыкаюсь о собственную ногу.

— Гордая женщина сейчас упадёт лицом вниз, — комментирует он, подхватывая меня за талию.

— Это просто каблуки такие! Они коварные! — оправдываюсь я.

— Конечно-конечно. Каблуки виноваты. А коктейли ни при чём?

Игнорирую его подколки и начинаю рыться в сумке в поисках ключей. Естественно, они прячутся где-то в самом дальнем углу под слоем чеков, помады и каких-то загадочных бумажек. Саша терпеливо ждёт, пока я веду археологические раскопки.