Два деда Мороза для меня - Мария Зайцева

стараясь изо всех сил дышать, как и раньше, ровно. Не выдавать себя. Сейчас нельзя было, ни за что. Они поймут, что я их слышала… И тогда… Они — не злодеи, как оказалось. Просто со своими счетами к Коврову… Ох, угораздило меня! И теперь… Почему я думала, что Саня в упор не видит во мне женщину? Очень даже видит, как выяснилось… И нельзя, нельзя сейчас просыпаться…

Грудь, на которой я лежала, начала подниматься и опускаться чуть чаще, тяжелое сердце отдавалось мне в уши мерным боем. А палец все скользил по нижней губе, изучающе так, властно. И, судя по участившемуся дыханию Гнома, ему картина того, что он видел, нравилась.

— Хочешь ее? — прошептал он еле слышно, — возьмем?

Ох… Черт… Не выдавать себя, не выдавать! Мне было страшно. Очень страшно. Все внутри замирало от осознания, что сейчас, наверно, решается моя судьба. Эти два мужика, решают, как меня… использовать.

— Охуел? — коротко спросил Саня, и палец с моих губ исчез, — она же мелкая совсем.

— Совершеннолетняя, — не согласился Гном, — уже все можно.

— Не веди себя, как озабоченный кретин, — коротко рыкнул Саня громче, чем требовалось, и я, с огромным облегчением начала просыпаться.

Неловко потянулась, открыла глаза, поморгала сонно, типа, осознавая свое положение… А затем с тихим вскриком отшатнулась в противоположный угол машины.

— Ой… Простите! Я… Сама не понимаю, как это… Простите!

Мужчины не отвечали на мои слова, смотрели из полумрака машины, и взгляды их были пугающими, особенно учитывая услышанное мной. Жуткими были эти взгляды, как и, наверняка, их мысли. Плотоядными. Я сглотнула, невольно провела ладонями по волосам, пытаясь пригладить, потянулась запахнуть ворот легкой куртки. Они следили за движениями моих рук, не отрываясь.

Да что за бред? Надо это прекращать! Так, чего у нас не любят мужики? Правильно, слез женских.

— Отпустите меня, пожалуйста… — опять завела я свою шарманку, плача и размазывая слезы по лицу.

И оба грабителя тут же отмерли, моргнули и переглянулись, одинаково скривив рожи.

— Выметайся, — коротко приказал Саня, выходя первым и придерживая мне дверь.

Я вышла и охнула от пронизывающего ветра. На улице было определенно не меньше минус двадцати, и моим голым ногам это не понравилось.

Я взвизгнула, переступила с ноги на ногу, и Гном, выматерившись, тут же подхватил меня на руки. В свете услышанного, мне совсем не хотелось быть к нему близко, но деваться было некуда, а потому я только пискнула протестующе и ухватилась за мощную шею.

— Держись, Лика Коврова, — ухмыльнулся он, — сейчас будет тепло.

5

Гном понес меня по дорожке, уходящей в глубь зимнего сада. Впереди топал Саня, нагруженный сумками. Я с любопытством оглядывалась.

Мы вышли к высотке, сверкающей огнями, зашли в подъезд и поднялись на пятый этаж.

Квартира, в которой мы оказались, выглядела современно и очень брутально. Сразу становилось понятно, что жил тут богатый холостяк, из тех, что заказывают себе дизайн в одном и том же модном архитектурном бюро. И ваяет это бюро им всем одинаковые интерьеры, чтоб камень и стекло, чтоб шкуры и серый цвет, вперемешку с белым и черным. И камин. И непонятная, мужская до усрачки, лабудень на стенах. И кухня хай-тек. И обязательно что-то винтажное. Если денег много — то и какой-нибудь старый байк со свалки приволокут и посреди комнаты торжественно установят. Любой кошмар за ваши деньги, как говорится. А! И еще, так как Новый Год, то брутальные украшения. Тут была елка, сделанная из деревянных брусков. И гирлянды, красиво обвивающие стену вокруг. А перед елкой — здоровенная медвежья шкура. С головой медведя. Искусственной, слава всем богам! Короче говоря, вообще не походило это жилище на воровскую малину.

С каждой минутой я все больше убеждалась в своей правоте: Деды Морозы шли в особняк Коврова не просто так, а по важному делу. И дело это не сделали. Цацки и оружие, что характерно, небрежно брошенные на пол в прихожей, да так там и оставшиеся, никого из них не интересовали. Значит, взяты исключительно для отвода глаз. Ну, или чтоб хоть что-то взять, раз уж светанулись.

— Давай, дочь магната, топай вперед, — меня поставили на гладкий мраморный пол и поощрительно шлепнули по заднице.

Пискнув показательно испуганно, я потопала в гостиную, остановилась возле медвежьей шкуры, боязливо потрогала ее ногой.

— Настоящая?

— А то! Сейчас как цапнет! — Гном клацнул зубами, получилось громко и пугающе.

Я послушно испугалась, вовремя вспомнив, что я тут пленница и ничего не слышала в машине. Спала же, да.

— Завязывай, — коротко приказал хмурый Саня, проходя в кухню и начиная открывать все шкафчики подряд. В одном из них нашел кофе, зарядил кофемашину.

Понятненько. Ну, собственно, я же и не ждала, что они меня в свой дом притащат? Значит, съемная хата. И зачем я им? Неужели, деньги будут трясти с Коврова? Тогда у меня плохи дела, конечно. Как и в случае, если начнут мстить давнему врагу через его дочь…

Вспомнилось тут же, как они смотрели на меня в полумраке машины, распаленные возможной вседозволенностью. Какими жадными были их взгляды… Непроизвольно вздрогнув от напряжения и неожиданно посетивших мою дурную развратную голову горячих картинок, я, сделав круглые от страха глаза, тихонько уселась на шкуру медведя, с наслаждением зарываясь ступнями в густой искусственный мех.

Надо изо всех сил изображать невинную няшу, вот что. Это — правильное решение. Судя по всему, Деды Морозы — не отморозки совсем (хороший каламбур), и потому девушку, которая выглядит совсем ребенком, трогать и обижать не будут… Главное, выбраться отсюда… Без потерь.

— Ты чего, кофе делаешь? Ебанулся? — спросил у Сани Гном, — Новый Год через два часа, какой кофе!

— Отвали, — Саня выглядел злым, смотрел в окно сосредоточенно, — мы в жопе. Какой Новый Год? Тебе что, пять лет?

— Не пять, — спокойно ответил Гном, — и чего теперь? Мы уже сделали все, что могли. Ну, не получилось… Хер с ним. Будем по-другому пробовать… Слышь, Лика, малышка, — развернулся он ко мне, уставившись неожиданно напряженным, серьезным взглядом, — как ты думаешь, папаша твой тебя сильно любит?

— Не-е-е… — очень натурально умудрилась проблеять я, а Саня, поморщившись, прервал уже готовый вырваться бред.

— Ковер на островах. Его сейчас дернут, конечно, но…

Тут он глянул на меня, вполне успешно изображавшую куклу с круглыми глазами, и мотнул головой Гному, приглашая его, я так поняла, на приват. Тот кивнул, подмигнул мне:

— Лика, дверь не откроешь, даже не пробуй. Этаж — пятый. Сиди на жопке ровно.

И, дождавшись моего мелкого