Анна Клири - Дни под солнцем

Ознакомительный фрагмент

Пиа тут же побранила себя за эту мысль.

Нужно сконцентрироваться на позитивном. Она прошла долгий путь — от той робкой мышки, прячущейся в своем домике день и ночь, с замками на дверях и включенным во всех комнатах светом, до той Пии, какой стала.

А ведь что было? Каждый вечер — один и тот же карри, приготовленный в микроволновке. Каждую ночь — одинокая постель…

И вот она сделала значительные шаги вперед, начиная с первого осознанного решения снова начать жить с сердцем, полным надежд, и в ожидании чуда. Ее дух, ее уверенность возросли во много раз. Иначе как она могла бы взойти на трап самолета? Пиа даже стала думать о том, чтобы снова попытать счастья во встречах с противоположным полом, хотя на этот раз она будет осмотрительнее.

Да, когда-то она ошиблась, позволив себе влюбиться и поверить в то, что любовь станет ее рулевым в будущем и навсегда.

Настало время перемен. Любовь — это безумие, заканчивающееся слезами. Гораздо лучше весело проводить время с человеком, который нравится, но при этом помнить: следует расстаться с ним до того, как любовь разобьет сердце. И больше никогда не встречаться с прилизанными парнями, помешанными на спорте, и болтунами, готовыми встречаться с женщиной, только когда она здорова и при этом достаточно хорошенькая. Ну конечно, им же необходимо похвастаться ею на какой-нибудь вечеринке.

В следующий раз, надумав встречаться с мужчиной, Пиа позаботится о том, чтобы ее избранник не был лишен чуткости. Чтобы он не был высоким и сексуальным. Следующий ее парень не будет поигрывать мускулами. И в любом случае она не выберет мужчину, который слишком сильно потянет одеяло на себя.

Да, да! Чем больше Пиа думала на эту тему, тем больше склонялась в пользу милого, скромного парня, который бы не думал ежеминутно о спорте и поддержании собственной фигуры. Кому нужны красавчики? Красавчики слишком высокомерны и эгоистичны, к тому же они рассматривают женщин только в качестве своей добычи. Такие подходят лишь для кратковременного романа, какого-нибудь наполненного страстью уик-энда, но для постоянной жизни, повседневной рутины они совершенно не годны. Подойдут те, кто способен ее понять, например мужчины, связанные с искусством и обладающие творческим воображением. Как скульптор или музыкант…

Пиа взяла газету, которую кто-то оставил на кресле, и попыталась прочесть и понять статью на первой полосе. Слава богу, в школе она проходила итальянский, должны были сохраниться хоть какие-то остатки школьного запаса.

Насколько Пиа сумела понять, предприимчивый вор снова украл какую-то малоизвестную вещь из каирского музея, на этот раз полотно Моне. Тут же была фотография картины, которая, конечно, не могла соперничать с оригиналом. Если она не ошибается, на картине были изображены несколько камышей и пара водяных лилий.

Нет, все-таки ее итальянский недостаточно хорош. Пиа отложила газету в сторону, вытянула ноги, положила голову на руку, закрыла глаза и стала думать о будущем.

В прекрасном итальянском Позитано никто не знал — одиннадцать месяцев назад в банке мужчина в лыжной шапочке сунул Пии в лицо пистолет, заставив ее поверить в то, что она вот-вот встретит свою смерть.

Как хорошо, что здесь никто не знает, как одна маленькая драма изменила ее жизнь, не предполагает, в кого она превратилась и кем была в течение нескольких месяцев! В одну минуту Пиа из безрассудной, жившей сегодняшним днем, получавшей удовольствие от жизни, от мужчин, от встреч с друзьями, от своей работы женщины превратилась в…

До того момента она не имела ни малейшего понятия о стрессе. Все те маленькие страхи, которые есть в жизни каждого человека, вдруг переросли в огромные фобии. Она и представить не могла, что с ней произойдет нечто подобное. Пиа вдруг стала испытывать все существующие страхи и шагу не могла ступить, чтобы не представить себе, как она тонет, умирает или как ее убивает какой-нибудь мужчина в лыжной шапочке…

Однако самым страшным было то, что она утратила способность рисовать.

Каждый раз, когда Пиа об этом вспоминала, у нее в животе все переворачивалось, однако усилием воли она отгоняла это тошнотворное ощущение. Ужасное время осталось позади. Она снова стала сильной и могла контролировать свои страхи!

Все, что ей было сейчас нужно, — это снова научиться рисовать. Благодаря Лорен и живописному Позитано Пиа надеялась восстановить утраченные способности.

Неожиданно она ощутила чье-то присутствие. Даже не открывая глаз, — по участившемуся пульсу, — она догадалась, кто это был. Пиа открыла глаза, но тут же зажмурилась — как могли черные волосы и темные сверкающие глаза оказывать на нее столь магнетическое воздействие? И такой рот так и просился на холст. Неужели в какое-то время она раздумала встречаться с привлекательными мужчинами?

Нахмурившись, Пиа выпрямилась и холодно протянула:

— Ах, это вы! Мужчина, который сует нос не в свое дело.

Он наклонил голову:

— Валентино Сильвестри. Я отправляюсь в Позитано. В зависимости от движения, планирую доехать туда после полудня.

— Для чего вы мне об этом говорите?

— Вам нужно быть в Позитано. Мы, итальянцы, гостеприимный народ и любим делать людей счастливыми. Так как?..

— Сомневаюсь, что в ваших силах сделать меня счастливой.

Мужчина вдруг рассмеялся низким, сексуальным смехом. Белые зубы резко контрастировали с его загаром.

— Вы хотите, чтобы я попытался доказать обратное? — Он вытащил из кармана ключи от машины. — По крайней мере, позвольте мне загладить свою невольную вину в случае с прокатом машин.

Пии даже удалось расслабиться, однако ее реакция была скорее инстинктивной.

— Нет, спасибо!

— Вы уверены?

Пиа отрицательно качнула головой.

— Даже если я скажу, что мои тетя, дядя и кузен поедут вместе с нами?

Решимость Пии была поколеблена. Еще несколько месяцев назад идея находиться в тесноте салона машины с незнакомыми ей людьми и к тому же поддерживать общую беседу показалась бы ей невыносимой, но сейчас… Сейчас, когда перед ней замаячила перспектива поскорее оказаться на траве, под голубым небом и снова дышать свежим воздухом…

Однако что же двигало Валентино? Впрочем, не важно.

— Я не знаю… — несколько растерянно протянула Пиа. — А вы уверены, что я вам не помешаю?

— Скорее наоборот, — рассмеялся он.

— А ваши родственники не будут возражать?

— Думаю, они придут в восторг.

— Да? В таком случае… Спасибо. — Пиа встала, взяла свой багаж. — Еще раз спасибо. — На всякий случай она добавила: — Но имейте в виду — вы только подбросите меня до Позитано.