Диана Гамильтон - Дочь миллионера

Вынужденный остаться на торжество в честь восьмидесятилетия престарелой леди, с которым, к сожалению, совпал его визит, Финн искренне пожалел обитателей этого дома – забитую невестку Элинор и ее младшую внучку Кейти. Как, должно быть, унизительно, когда за тобой всюду следует жесткий презрительный взгляд старухи, которая держит в своих костлявых руках, унизанных кольцами, все финансовые рычаги семьи; когда постоянно и не в твою пользу тебя сравнивают с безупречной Каролиной. Еще слава Богу, что та из-за недомогания не смогла присутствовать на дне рождения бабушки.

Элинор ему тоже было в некотором роде жаль. Выйдя замуж за Эмброуза Фарра, она все свое большое состояние, полученное в наследство от отца-генерала, принесла мужу. В этом браке родился лишь один ребенок. Можно только представить, каким ударом для нее стала смерть сына, убитого во время охоты. Каролине в ту пору было пять лет, а Кейти – всего годик.

Спустя несколько месяцев судьба нанесла ей еще один сокрушительный удар – умер Эмброуз, ее муж! Но Элинор выстояла и железной рукой управляла семьей. По совету отца Финна, занимавшего в то время пост председателя семейного торгового банка, Элинор инвестировала все состояние в трастовые фонды.

После смерти отца, в память о его дружбе с покойным Эмброузом, функции финансового советника Элинор стал выполнять Финн. Миссия была не слишком обременительной, поскольку общался он со старой леди редко и еще реже наносил ей визиты.

Трасферт капитала одного из фондов, необходимого для вступления в дело Каролины Фарр, осуществляло лондонское отделение Финна. Последний раз, когда он виделся с Элинор, она не могла нахвалиться успехами агентства, сделками которого занималась Каролина.

Но на самом ли деле так уж хорошо все идет в агентстве? Может быть, возникли проблемы? Как иначе объяснить, что совладелица агентства, имеющая в лучшем случае лишь смутное представление об уходе за маленькими детьми, бросила дела в агентстве, напялила на себя крахмальную униформу и отправилась менять подгузники чужим детям? Может быть, агентство нуждается в дополнительных средствах?

Финн взял пачку глянцевых рекламных брошюр различных агентств по продаже недвижимости и усмехнулся. Так или иначе, но он узнает, почему Каролина взялась за эту работу. Она выглядела привлекательной даже в грубом сером костюме и нелепой шляпке, а когда принялась перечислять свои увлечения, он уловил в ее глазах насмешливый огонек.

Но ничего, все это можно выдержать. Несколько недель. Он устроил себе трехмесячный отпуск, чтобы прочно обосноваться в Англии, найти дом, где Софи проведет счастливое детство. Так что он будет все время рядом и присмотрит за новой няней. Опасности, что он окажется в щекотливом положении, как получилось с ее сестрой Кейти, не будет.

Каролина совсем другая. На пять лет старше, вполне зрелая женщина, умудренная опытом, осмотрительная. С ней не возникнет никаких проблем.

Во всяком случае, таких проблем, как с Кейти.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Внутри у Каролины все кипело от возмущения. Она и пяти минут не проработала на новом месте, а нервы уже начали сдавать. Этот ужасный человек опять принялся за свое!

Она торопливо взяла девочку на руки и прижала к себе. Та уткнулась личиком ей в шею, пуская пузыри. Каролина нежно поддерживала золотистую головку, не обращая внимания на текущие по шее слюни и восторженные повизгивания. Она готова была на все, лишь бы невинная крошка не видела, как ее отец заигрывает с чужой женщиной.

Каролина приехала в десять. Финн показал ей отведенные для няни и ребенка комнаты: большую солнечную спальню, в которой кроме обычной мебели стояла еще детская кроватка, где лежал огромный игрушечный мишка; роскошную ванную с детской ванночкой на подставке и небольшую гостиную с удобными креслами, телевизором и письменным столом.

На ковре валялось множество игрушек. Софи в одних трусиках проворно ползала среди мебели.

– Устраивайтесь. Я вас оставлю вдвоем, – улыбнулся Финн. Скользнул мужским оценива ющим взглядом по ее стройной фигуре, отчего ей стало не по себе, и заметил: – Красивое платье. Идет вам намного больше вчерашней униформы.

Неужели? Знал бы он, сколько лет этому старому ситцевому платью в цветочек! Она надела его не для того, чтобы понравиться ему, а просто потому, что против униформы он возражал. Так что пусть ничего себе не воображает. Из-под густых темных ресниц презрительно сверкнули янтарные глаза, но тут же погасли, едва она заметила усмешку в стальном взгляде мужчины.

У нее почему-то перехватило дыхание, а Финн как ни в чем не бывало повернулся к дочери:

– Иди сюда, малышка. Поздоровайся с Карой. И нам пора одеваться. – И добавил, явно адресуя свои слова молодой женщине, хотя та не смотрела в его сторону: – Если вас, с вашим воспитанием, коробит подобное обращение, то скажите. Но, мне кажется, Каро звучит дружелюбнее, чем «няня». А Каролина – слишком длинно.

Она не ответила, задумавшись над странной интонацией, с которой он произнес «с вашим воспитанием». А кроме того, взгляд ее был прикован к нижнему краю его светло-коричневых брюк, из-под которых выглядывали босые ноги.

Господи, он босиком? А Финн между тем продолжал:

– Софи, наверное, скоро будет пора сменить подгузник. Я вернусь через пару минут, и вы просветите меня насчет современных теорий по уходу за ребенком.

Каролина чуть не поперхнулась. Она понятия не имела ни о каких теориях. Придется, видно, по ходу дела что-то сочинить. Слава Богу, что Финн ушел на свою половину. Правда, дверь в их комнаты он оставил открытой, с подозрением отметила Каролина. Наверное, хочет украдкой посмотреть, чем она займется в его отсутствие, хотя и сказал, что скоро вернется.

Но это просто ужасно! Легко представить, что он подумает об ее неуклюжих попытках одеть ребенка. И вообще, от одной мысли, что он будет за ней наблюдать, ее бросило в жар.

Каролина отправилась закрыть дверь и замерла на пороге.

В гостиную вошла незнакомая женщина. Элегантная и красивая. Короткие темные волосы, модная, очень эффектная стрижка. Светлая кожа, ярко-красные губы. Темно-синее шелковое платье с блузоном оставляло открытой весьма соблазнительную ложбинку на груди.

Закрыв за гостьей дверь, Финн обвил рукой ее тонкую талию, притянул к себе, склонился и поцеловал подставленные пухлые губы.

Но поцелуй не был страстным, как заметила Каролина. Даже следов помады не осталось на его губах.

Каролина нахмурилась и решила воспользоваться своим авторитетом няни и объявить ему – конечно, в подходящий момент, – что подобные сцены перед ребенком недопустимы. О Флер, разумеется, речи быть не может. Их брак ее не касается. Но ребенок – другое дело!