Профессор Подорликов - Михаил Нирут

ответил Александр и кивнул головой. – А сделай нам два эспрессо, я надеюсь вы не против, профессор?

– Отнюдь.

– Хорошо.

Официант записал в свой блокнотик заказ и побежал к барной стойке. Ростислав Валерьевич смотрел ему в след и, убедившись, что юноша отошёл на достаточно большое расстояние, чтобы их не слышать, повернулся к Александру Юрьевичу.

– Ростислав Валерьевич, вы по поводу обвинения в плагиате, верно?

– Да. Какой-то наглец, пока я был в Австрии, нанёс мне чудовищное оскорбление.

– Не думаю, что это связанно с вашим отсутствием. Неудачное стечение обстоятельств, – обречённо подытожил Жучков.

– Не понял?

В эту же секунду подошёл официант, держа в руке поднос с двумя чашками. Он медленно поставил их на стол.

– Что-нибудь ещё? – спросил Дмитрий.

– Нет, Дима. Благодарю тебя.

– Если я понадоблюсь, позовите меня.

Жучков кивнул головой, и официант развернулся. Он направился на кухню, перекладывая поднос из руки в руку. Александр, дождавшись, когда юноша отойдёт на достаточное расстояние, продолжил.

– Издательство, с которым Диареев работает, подготовило тираж его книжонки, и потому именно сейчас он начал поливать вас грязью. Скандалы, особенно в наше время, долго не живут, зато громко шумят.

– Мерзавец! Решил собрать денег за мой счет. Но как мне теперь быть?

– Боюсь, профессор, сейчас лучше ничего не делать.

– Бездействие? – прокричал учёный.

– Все прекрасно понимают, что эта книжка – сборник фейков, а шумиха скоро уляжется. Как только вы вступите с ним в спор, вы фактически легализуете его в научной дискуссии как равноправного исследователя. Разве вы не видите, что именно этого он от вас и ждёт? Он ждёт, что вы начнёте оправдываться, и тем самым вы признаете его. Нельзя этого делать, ведь ваши оправдания будут доставлять ему наслаждение.

– Я не могу не ответить этому хаму, – сказал профессор, расстроенный безвыходностью ситуации.

– И что же вы предлагаете? – обреченно спросил Жучков.

– Для начала я хотел разместить у вас ролик на его опус. А после я подам на него в суд, где он ответит за свои слова.

– Вижу, что вас уже не переубедить, профессор. Если так, мы можем снять видеоролики и попросить помощи у подписчиков.

– Как?

– Мы можем открыть счёт и попросить прислать нам денег. Видите ли, профессор, это может сразу создать позитивный образ у читателей. Нельзя чтобы аудитория думала, будто некоему новому неизвестному историку, который хочет пробиться на рынок, противостоит насиженный толстосум, наторговавший за такое долгое время своими книгами и теперь пытающийся уничтожить конкурента. Попросив денег у подписчиков, мы сразу уничтожаем двух зайцев. Во-первых, не будет образа богача, а скорее жертвы. А во-вторых, люди захотят посочувствовать и вам будет легче перенести финансовое бремя, пока суд не примет окончательного решения.

– Гениально! – вскрикнул историк. – Браво, Александр! Великолепная задумка.

– На том и порешили. Когда будете готовы, позвоните мне.

– Спасибо вам, Сашенька.

– Профессор, я должен вернуться на студию, если позволите.

– Понимаю. Тогда до встречи.

Учёный потянул ладонь блогеру и они пожали друг другу руки. Профессор встал и начал надевать свой плащ. Он был более чем доволен стратегией, предложенной Жучковым. Впервые со вчерашнего вечера он испытал облегчение, а в его душе засияла надежда. Он вышел на улицу и направился к себе домой с воодушевлением.

Глава III

На следующий день профессор немедленно приступил к работе. Сначала он выписывал в свой блокнот всё то, что ему казалось ложным и нелепым, но скоро учёный обнаружил, что на первые три страницы монографии он написал пять страниц текста. Стало очевидно, что если профессор продолжит действовать в том же стиле, то его комментарий на эту никчёмную книгу окажется больше чем сама монография. А количество роликов займёт десятки, если не сотни, вместо запланированного одного.

Тогда профессор решил пересмотреть свой подход и стал выбирать самое нелепое из самого нелепого. Откровенных недочётов у книги было множество, начиная от описания одежды того времени и заканчивая подсчётом размеров великих армий.

Третий день профессор работал над книгой и закончил лишь к вечеру. Когда всё было готово, обрадованный Ростислав Валерьевич собирался было набрать номер Жучкова, чтобы организовать запись ролика. Но, взяв в руки свой телефон, он увидел на экране входящий вызов от Виктора Семёновича. Учёный удивился, что могло понадобится его коллеге поздним вечером, но не раздумывая он ответил ему.

– Здравствуй, дорогой Ростислав Валерьевич! – раздался голос из трубки.

– Добрый вечер, Виктор Семёнович.

– Я только сегодня узнал от Ксении, что ты приехал из Австрии, и решил немедленно тебе набрать коль скоро ты не позвонил первым.

– Не было никакого настроения. Я вернулся четыре дня назад и по приезду немедленно прочитал твоё письмо. Эти несколько суток были просто кошмаром для меня, – профессор немного помолчал и продолжил вопить в телефон. – Меня, меня, уважаемого историка обвинили в плагиате. Уму не постижимо! И при чем у кого? у этой бездарности?

– Нам нужно встретиться сегодня.

– Сегодня! – вскрикнул учёный. – Но, Виктор Семёнович, уже скоро ночь.

– Ростислав Валерьевич, как мне сказала Ксения, ты уже собираешься записать ролик со своим этим блогером, но ты должен кое-что узнать прежде чем начнёшь действовать.

– А по телефону ты не можешь сказать?

– Это не телефонный разговор.

– Хорошо. Где мне быть?

– Кафе у дворца железнодорожников. Я буду тебя ждать.

– Хорошо, до встречи.

Профессор услышал гудки в динамике телефона и нажал кнопку завершения вызова. По интонации Виктора Семёновича он понял, что его коллега хочет сообщить что-то очень важное. Больше всего профессор боялся, что раз Ксения уже донесла Тверскому о его желании записать ответный ролик, то он попытается отговорить профессора от конфронтации с Диареевым подобно тому, как его отговаривал Жучков.

Историк начал быстро одеваться, чтобы как можно скорее добраться к дворцу железнодорожников. Его усталость делала его неуклюжим, от чего он несколько раз ронял вешалку. На звуки гроханья прибежала Ксения и, увидев, что ее возлюбленный уже собрался уходить, решила остановить его.

– Куда ты, милый, на ночь глядя? – взволновано спросила Ксения.

– Виктор Семёнович назначил мне встречу в кафе.

– Я пойду с тобой! – решительно потребовала девушка.

– Нет, солнышко. Витя ждёт меня одного, – солгал профессор, в надежде отговорить возлюбленную.

Профессор солгал, зная, что присутствие Ксении может помешать его коллеге быть до конца откровенным. Кроме того, Тверской в процессе разговора может переманить Ксению на свою сторону, и они вдвоём попытаются отговорить его. Глаза его любимой сузились и учёный осознал, что Ксения не поверила его лжи.

И сам профессор был потрясён тем фактом, что он обманывает свою Жозефину. Профессор понял, что из-за Диареева он вынужден впервые солгать Ксении.

Ростислав Валерьевич сжал кулак и решительно пошёл прочь. На улице уже было очень темно и если бы не фонари, то ничего нельзя было бы разглядеть. Запах выхлопных газов и сырости вызывали чувство гадливости. Звёзд на небе не было видно из-за пелены смога над городом. «В такую погоду надо сидеть дома и никуда не высовываться, – подумал профессор». В ста