Пегги Морленд - Ты будешь моей

— Вудроу.

Она остановилась и нахмурилась.

-Что?

— Вудроу. Это мое имя.

— О-о... — Элизабет вздохнула и на мгновение остановилась. — Так вот, я думаю... Вудроу, — произнесла она с осторожностью, будто пробуя его имя на вкус, — о том, что вы сказали днем. Насчет опекунства, — прояснила она и снова стала ходить по комнате. — Я надеюсь, вы ответите мне на несколько вопросов.

— Вы не хотите выпить чашечку кофе?

Она остановилась в замешательстве.

-Что?

— Кофе. Вы не знаете? Это такая черная жидкость, довольно ароматная и приятная на вкус.

— Ах... нет, не стоит. Зачем?

— Сварите немного. У меня голова лучше работает после нескольких чашек.

— Вы собираетесь приехать ко мне?

— Я уже приехал.

Элизабет резко повернулась к входной двери.

— Вы здесь? — испуганно повторила она.

— Да. Я остановился в гостинице на другой стороне улицы, поэтому добрался быстро. И когда вы мне откроете, не махнете ли вы заодно рукой одной старой перечнице, которая дежурит у калитки домика через дорогу? Она смотрит на меня, как ястреб. Возможно, думает, что я грабитель.

Элизабет поспешила к входной двери и отперла ее. К тому времени Вудроу, по-прежнему прижимая трубку к уху, прошел уже полпути от ворот. Элизабет снова поразилась его росту. Сейчас он казался еще огромнее, чем днем.

— Махните, — сказал он в трубку.

Она взглянула через дорогу и увидела свою соседку, миссис Гледстоун, которая стояла у калитки и внимательно наблюдала за происходящим на территории соседей. Натянув улыбку, Элизабет помахала ей рукой.

— Она все еще смотрит? — спросил Вудроу.

Элизабет увидела, как миссис Гледстоун отошла от калитки и направилась к своему домику. Элизабет приложила трубку ко рту.

— Нет, уже ушла.

— Хорошо. — Подойдя к крыльцу, он сунул телефон в прикрепленный к ремню чехол и застегнул его на кнопку. — Я думаю, свидетели нам ни к чему.

Она взглянула на него и покраснела.

— Вы правы.

Он приподнял брови.

— Может, вы пригласите меня войти?

Элизабет попятилась назад;

— О да. Пожалуйста.

— В хорошем же местечке вы живете!

Она повернулась и проследила за направлением его взгляда.

— Спасибо. Мне тоже здесь нравится, — ответила Элизабет.

Вудроу заглянул ей в глаза.

— А теперь займемся кофе...

Она, спотыкаясь, пошла рядом с ним, запоздало подумав о том, не совершила ли она ошибку, пустив его в дом. Может быть, он серийный убийца?

— Мистер Таннер...

Они как раз дошли до кухни.

— Вудроу.

Элизабет пожала плечами.

— Вудроу, — поправилась она. — Не покажете ли вы мне ваши водительские права?

Он с удивлением взглянул на нее, затем достал из заднего кармана документы.

— Я это предполагал, но, мне кажется, вы немного поздновато беспокоитесь о своей безопасности.

Элизабет быстро прочитала его имя: Вудроу Джексон Таннер. И адрес: РР4, Таннер-Кроссинг, ТХ. Она взглянула на фотографию, затем — на него, сравнивая изображение с оригиналом.

- На этом фото вы на себя не похожи.

Нахмурившись, он отобрал у нее права.

- Оно было сделано пару лет назад. С тех пор я сильно изменился.

Элизабет подняла голову, удивившись его растерянности.

- На самом деле я подумала, что фото вам льстит, на нем вы выглядите... более дружелюбно.

Вудроу бросил на нее мрачный взгляд, затем выдернул стул из-под стола и уселся на него.

- Вы сделаете кофе или нет?

- Конечно. — Она направилась к кофеварке, но прежде бросила на него взгляд через плечо, опасаясь, что своими словами оскорбила его.

- Извините, если мои замечания насчет фотографии вас обидели.

— У вас есть какие-то вопросы, — напомнил ей Вудроу.

Элизабет достала с полки банку с кофе.

- Да. Если быть совсем честной, довольно много вопросов.

— Я вас слушаю.

Она включила кофеварку и уселась напротив него.

— Где жила Рене?

— Вы не знаете?

— Нет. Я не общалась со своей сестрой пять лет.

Элизабет чувствовала, что он очень хотел бы расспросить ос о причинах их с Рене разрыва, тем не менее он только произнес:

— В Киллине.

- В Киллине, — повторила она. Поразительно, Рене жила всего в трех-четырех часах езды от Далласа! — Вы говорите, вы ее не знали.

— Да, даже ничего о ней не слышал, пока Мэгги неожиданно не появилась с ребенком.

— С ребенком вашего отца?

— Да, - пробормотал Вудроу, и выражение его лица стало угрюмым.

— А они с Рене не расписывались?

Он хмыкнул.

— Это было не в его правилах.

— Вы говорите так, будто ваш отец не раз оказывался в подобных ситуациях.

Вудроу изогнул бровь.

— Я думаю, мне еще далеко не все известно.

Элизабет задумчиво нахмурилась. Интересно, что Рене могла найти в этом пожилом человеке, который по возрасту годился ей в отцы. Затем встала и налила две чашки кофе. Вернувшись к столу, она села и обхватила свою чашку руками, словно пытаясь согреться.

— Как она умерла?

Вудроу сделал глоток.

- Что-то связанное с родами. Я не знаю деталей. Возможно, вам сможет рассказать Мэгги.

- Мэгги, - повторила Элизабет. - Подруга. Вы сказали, она - жена вашего брата?

- Да, хотя они поженились совсем недавно, всего пару дней назад. Эйс нанял ее ухаживать за ребенком, так они и познакомились. Они полюбили друг друга и вот теперь поженились.

- Они полюбили друг друга? - с удивлением переспросила она.

Лицо Вудроу вытянулось.

- Думаю, да. Они прекрасно друг другу подходят, оба сходят с ума по этой девчонке. Черт! - Он

взмахнул рукой. — Поезжайте со мной — и увидите сами.

Глаза Элизабет округлились.

— Что?

— Поехали со мной в «Таннер-Кроссинг». Увидите девочку, познакомитесь с Эйсом и Мэгги, а также с моими братьями.

Мысль о том, чтобы поехать с Вудроу и встретиться лицом к лицу с прошлым своей сестры, ужаснула Элизабет. Каким человеком за прошедшие пять лет стала Рене? Похож ли на нее ребенок? Сможет ли Элизабет взять на руки свою племянницу?

Она с трудом сглотнула комок в горле.

— Мне надо собрать сумку.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Сначала, как только они выехали в «Таннер-Кроссинг», Вудроу думал, что Элизабет спит, по крайней мере ему так казалось, ведь, как только они отъехали от ее дома, она откинула голову на спинку пассажирского кресла и прикрыла глаза. Но тем не менее она не спала. Он понял это, потому что мышцы ее лица оставались напряженными, а руки, лежавшие на коленях, были сжаты так крепко, что в полумраке белели косточки пальцев.