Рената Тревор - Вечер в Париже

— Ты разве знаешь, где я живу? — шепотом осведомилась Кристина. Он удовлетворенно кивнул.

— Еще бы. У Дианы есть твой адрес. Я ждал тебя у твоего подъезда, начиная с субботнего утра. Уезжал лишь на ночь в отель. Остальное время проводил между запертым книжным магазином и пустым домом, поддерживая свое жалкое существование гамбургерами и хотдогами, бутербродами и остывшим чаем. Только ты, моя прелесть, будешь виновата, если я подорву свое железное здоровье, и у меня начнется болезнь желудка.

Кристина не отвечала. Эжен так уверен и в себе, и в ней! Она продолжала хранить молчание, когда машина остановилась у особняка, где прошло ее детство, и который всегда был ее родным домом. Она ни разу не была здесь после возвращения из Франции. Даже чемоданы все еще оставались у Дилси. Теперь она больше не считала его своим домом, потому что отец оказался совсем не таким, каким представляла она, — он предал свою дочь.

— Я… я не могу войти сюда, — глухо, подавленным голосом сказала Кристина, и Эжен метнул на нее острый взгляд.

— Сможешь и войдешь, — заявил он. — Еще до конца этого дня ты убедишься, что он любил тебя, и поймешь, как велика была его любовь. Иди, Кристина. Отопри дверь. Прошлое тебе ничем не грозит. Больше ничто не омрачит твоего счастья.

Она вошла в дом, стараясь не смотреть на портрет отца — большую фотографию в рамке, стоявшую на маленьком столике в гостиной. Фотограф запечатлел рядом с отцом ее, еще маленькую девочку. Оба смеялись, глядя в объектив. Счастливые дни. Тогда ее мир был безоблачным.

— Итак, это — Эдвард Лестер, — задумчиво произнес Эжен. Взяв в руки фотографию, он долго ее рассматривал. — Эдвард Лестер и его любимая дочь.

Кристина задыхалась, глотая слезы. Она повернулась, чтобы уйти, но Эжен взял ее за руку и удержал на месте.

— У меня письмо, — спокойно заговорил он. — Прочитай его. Оно объяснит тебе все лучше, чем сумел бы я.

Эжен передал ей письмо. Кристина узнала отцовский почерк. На конверте стояли имя и адрес получателя. Она испуганно взглянула на Эжена.

— Но оно написано Диане. Я не могу читать чужие письма!

— Она этого сама захотела, — твердо сказал Эжен. — Она дала мне письмо, чтобы ты прочитала его, и я настаиваю на этом. Если ты не согласишься, я сам прочитаю его вслух.

Кристина взглянула на его неумолимое лицо и поняла, что ей не удастся противиться воле этого человека. Уж если он что-либо решил, то это должно произойти. Эжен принялся расхаживать по комнате. Кристина присела и принялась за чтение. Но уже на первых строках она задержалась, смущенно подняла глаза.

— Это… это любовное письмо. — Ее голос был полон отчаяния.

— Даже в большей степени, чем ты думаешь, — ласково ответил Эжен. — Я тоже ознакомился с ним по просьбе Дианы. Читай дальше, Кристина.

Он снова отвернулся. Кристина вернулась к письму, стиснув зубы. Оно было удивительным и прекрасным. Но девушка чувствовала себя, как незваный гость, посягнувший на тайны чужого дома. Это чувство было особенно острым сейчас, когда она в мыслях отдалилась от отца больше, чем когда-либо в жизни. —

Однако постепенно чувство неловкости прошло. Глаза неторопливо скользили по строчкам, впитывая каждое слово. Закончив чтение, Кристина посмотрела на Эжена и заметила, что он с нежностью наблюдает за ней.

— Это письмо — свидетельство любви твоего отца к двум женщинам, ради которых он жил: к Диане и к собственной дочери. К тебе. И разве есть здесь хоть одно слово, моя милая, которое заставило бы тебя усомниться в его чувствах к тебе? Он действительно хотел, чтобы ты месяц погостила в замке Дианы. Правда также и то, что он желал, чтобы ты забыла того человека из Лондона. Но если бы это было выше твоих сил, он смирился бы с тем, что ты уйдешь к тому, кого он не любил, и кому не доверял. «Ее счастье — все для меня» — так он написал.

В ее глазах стояли слезы. Она повернулась лицом к портрету человека, которого навеки потеряла. Как она могла подумать, что отец обманул ее!

— О, папочка!

Слезы ручьем полились из глаз. Кристина не противилась, когда Эжен заключил ее в объятия.

— Твоего счастья, — вот чего он хотел, — нежно напомнил ей Эжен. — Вернись ко мне и насладись им.

— Не могу. Ведь у тебя есть Милена. — Кристина смотрела на него глазами, полными слез. — Я уехала, потому что она рассказала мне… Она сказала что…

— Я знаю, что она тебе сказала… — ответил Эжен. — А зачем, по-твоему, я прилетел в Лондон? Почему, ты думаешь, я помчался следом за тобой, вместо того, чтобы остаться в Париже и проклинать себя за то, что вообразил, будто ты меня любишь? Я ничего не рассказывал Милене, дорогая. Она все разузнала от старой болтуньи Розали, которая услышала, как мы с Дианой спорили из-за тебя. Я не хотел, чтобы ты приезжала во Францию, считал нашу роль в этом деле унизительной. Между мной и матерью произошло несколько стычек. Розали, став невольной свидетельницей одного из таких споров, проболталась Милене.

Кристина всматривалась в его лицо и чувствовала, что он говорит чистую правду. Эжен ладонью вытер слезы у нее на щеках, улыбнулся ей.

— Я рад, что ты приехала к нам, — шепнул он, пряча лицо в светлую гриву Кристины. — Иначе я никогда бы не узнал тебя и не полюбил.

Кристина отстранилась, чтобы лучше его видеть. Эжен нежно взял в ладони ее лицо.

— Я люблю тебя, моя малышка, — произнес он срывающимся голосом. — Наверное, я полюбил тебя с той первой ночи, когда разразилась гроза. Я посмотрел вверх и увидел, как ты спускаешься по лестнице, такая прекрасная и невинная. И когда я поднял тебя на руки, и твое тело тесно прильнуло ко мне, я понял, что в один прекрасный день ты будешь моей.

— Но почему Розали рассказала Милене о твоих спорах с Дианой? — спросила Кристина, сдерживая радость. Ей хотелось, чтобы рассеялись даже тени сомнений.

— Просто Розали восхищается тобой, чуть ли не боготворит. Ты же знаешь, какой хрупкой, неземной она находит тебя, и она сочла чуть ли не преступлением, что тебя держат в замке против моей воли.

— Против твоей воли? — изумилась Кристина.

В ответ Эжен ухмыльнулся.

— Воображение Розали достойно восхищения, но вот ум… — признался он. — Она почему-то решила, что рано или поздно я женюсь на Милене Ассо. Делясь с ней своими соображениями, она думала, что все происходит как бы в рамках семьи.

— Откуда тебе все это известно? — спросила Кристина с замиранием сердца, так как Эжен крепче сжал ее в объятиях.

— Когда я обнаружил твое исчезновение и услышал от Розали, что ты сочинила для объяснения своего отъезда, то позвонил матери. Она немедленно прикатила и здорово расшумелась, — засмеялся Эжен. — Ты еще не знаешь своей будущей свекрови, дорогая! Она была полна решимости разобраться, до конца в причине твоего бегства. Через несколько секунд наша тихая кухня огласилась воплями Розали — та призналась в совершенном преступлении. Телефонный звонок Милене окончательно раскрыл загадку.