Эмили Роуз - Верни мне надежду

— Когда она распространялась насчет Николь, я вспоминал свою несчастную одержимость этой женщиной и злился на то, что позволил ей так властвовать над собою. Я смотрел на тебя и был вне себя от радости, что у меня такая жена.

Он выпустил ее руки, нежно взял в ладони ее лицо.

— Моя жена — ты, Мери Кетлин, и я хотел тебя всю — так страстно… — Его голос упал до хриплого шепота, а неутолимое желание в глазах завораживало ее, прерывало дыхание. — После отъезда матери я обнял тебя, но снова встретил лишь сдержанность. Я хотел прорваться сквозь преграду, овладеть тобой безоговорочно. Я чувствовал… если только я могу… Кейт.

Свою отчаянную мольбу он вложил в поцелуй. Его губы соблазняли, звали прекратить сопротивление, завлекая в кипящий водоворот страсти. Кейт так нуждалась в его любви, но ужас отчаяния все еще терзал сердце. Когда рука Алекса скользнула под халат и легла ей на грудь, Кейт передернуло от отвращения. Изо всех сил она оттолкнула его от себя.

— Нет! Ты лжешь! Пусти меня. Скотт всегда устраивал то же самое.

Алекс резко вскочил.

— Я не Скотт! — диким голосом завопил он. — Ты способна забыть этого негодяя раз и навсегда?

— Как я могу? — закричала она так же неистово. — Ведь ты — его точная копия. Занимаясь любовью со мной, ты рассчитываешь загладить…

— Ничего подобного! — Его кулак врезался в подушку рядом с головой Кейт, лицо Алекса непроизвольно дергалось, когда он пытался подавить отчаяние. — Я не рассчитывал…

Алекс покачал головой, почти бегом бросился через всю комнату и распахнул дверь, ведущую на балкон. Он остановился в проеме, жадно, полной грудью вдыхая свежий воздух, а потом спросил глухим от напряжения голосом:

— Что я должен сделать, чтобы достичь твоего сердца? Или это невозможно?

Голова Кейт разрывалась от сумятицы мыслей. Ей было до боли жаль Алекса, но перед глазами, причиняя нестерпимую муку, стояла одна и та же картина: он с Николь на террасе.

— Не могу… Я не могу пройти через все это снова, — пробормотала она и встала с кровати. Оправив халат, она двинулась к двери в коридор.

— Не уходи.

Алекс повернулся к ней. Одним плечом он упирался в дверной косяк, руки засунул в карманы; по его лицу можно было сразу понять, что этого человека постигла неудача. Кейт колебалась, не зная, что делать: она хотела подойти к мужу и в то же время во что бы то ни стало освободиться от него.

— Ты не можешь оставить меня из-за того, что видела в доме матери. Я не изменял тебе ни мыслью, ни делом… и я все время поддерживал тебя.

Мрачное уныние в голосе Алекса тронуло Кейт сильнее, чем его пылкость несколько минут назад.

— Ты говоришь неправду, — выдавила она из себя, заливаясь слезами.

— Неправду, Кейт? Позволь сказать тебе пару слов. Последние несколько дней я был счастлив, как никогда в жизни. И сегодня вечером я не желал рисковать этим счастьем. Я знал, что моя мать пригласит Николь и та постарается добиться возмездия. Но… — Алекс вздохнул, пожав плечами с безнадежным видом. — Мне было ясно и то, что рано или поздно мы столкнемся с ней, так уж лучше было покончить с этим сразу.

Горькая улыбка промелькнула у него на губах.

— Я хотел, чтобы ты была безупречно одета не ради моей гордыни, Кейт, тут ты ошибаешься. Просто не стоило давать Николь возможность использовать свою красоту как оружие. Она попыталась… — Легкая улыбка Алекса закончилась презрительным смешком. — Ее шествие через весь зал по плану должно было выбить тебя из седла. Я возликовал, когда этого не случилось. Затем, когда она разыграла свой фарс со мной, я уже готов был осадить ее за наглость публично, но тут вдруг вмешалась ты и сбила меня с толку демонстрацией своего полного безразличия. Оно у меня поперек горла стало. Я наблюдал за тобой весь вечер, недоумевая, что же, к чертям, кроется за любезным очаровательным поведением. Потом ты незаметно ускользнула и моя мать… — Алекс глубоко втянул в себя воздух и продолжил со злостью: — Моя мать сказала, что тебе немного не по себе, и я смогу найти тебя на террасе. Нечего и говорить, что там мне навстречу из-за куста выскочила Николь.

— И ты остался с ней, — с горечью добавила Кейт.

Подняв подбородок и не избегая ее взгляда, он ответил на обвинение.

— Да, остался. Я повернулся, чтобы уйти, а она крикнула мне вслед, что разговаривала с тобой. Оказывается, тебе наплевать, если мы с Николь будем любовниками, единственное, чего ты хочешь, — чтобы ты и твои будущие дети ни в чем не знали отказа, жили в комфорте, который должен буду обеспечить я.

Кровь отхлынула от лица Кейт, когда она поняла, с каким умением Николь извратила ее слова.

— И ты… ты поверил ей? — протянула она с болью.

— Поверила ей ты, — ответил Алекс с мягким упреком.

— Да. — Это слово ничего не выражало, оно лишь отозвалось эхом из пустот, оставленных раковой опухолью отчаяния.

— Ну что ж, а я не смог, — покачал головой Алекс, — я ни на секунду не допускал, что ты согласна на супружескую измену. Ведь это же первое и главное условие нашего контракта. А кроме того, я не мог поверить, что совершенно тебе безразличен. Во всяком случае, меня ничуть не прельщала мысль снова стать любовником Николь, и именно это я постарался ей объяснить. Она обняла меня за шею и попыталась привлечь к себе, что прежде всегда срабатывало. Я удерживал ее, растолковывая очевидное, когда внезапно появилась ты. По одному взгляду на тебя я понял, что уже приговорен. Я задержался с Николь лишь для того, чтобы предупредить: если еще хоть раз она попробует разрушить наш брак, я использую все свое влияние, чтобы ее изгнали из общества.

Алекс направился к Кейт медленным, размеренным шагом. Она стояла неподвижно, совершенно опустошенная. Теперь все становилось на свои места. Ее недоверие породило страх, питало сомнения и подозрения, которые быстро разрослись, тем более что семена их взошли на такой пропитанной ложью почве, как ее брак со Скоттом. Полная стыда, она опустила голову, не смея посмотреть в глаза Алексу. Он нежно положил ей руки на плечи.

— Что бы ты ни думала обо мне, Кейт, договор подписан, и он остается в силе. Ты уже носишь моего ребенка, и я никуда тебя не отпущу.

У Кейт пересохло в горле. Она должна была говорить, сказать, что не хочет никуда уходить, что единственное ее желание — быть с ним. Но прежде, чем Кейт нашла нужные слова, на весь дом настойчиво зазвенел звонок. Он раздавался вновь и вновь. Руки Алекса сжали плечи Кейт, он вздохнул — глубоко, медленно.

— Оставайся здесь. Я пойду открою.

Он говорил безжизненным голосом. Кейт посмотрела на него, когда он уходил: плечи опущены, как у человека, который сражался, но не победил. Душа Кейт рвалась к нему, но голос все еще не повиновался ей. Алекс закрыл дверь за собой, а Кейт вновь, и очень остро, ощутила заброшенность и одиночество, мучившие ее в прежние времена.