Елизавета Горская - Милая любовь (СИ)

меня когда-то, то теперь им движет чувство долга, а учитель никогда - если я верно

разобралась в его сущности - не пойдет против своей совести. Он скорее будет

бороться со своими чувствами всю жизнь, чем причинит кому-либо боль. Я - не в

счет. Я первая заставила его страдать. Столько времени трепала ему нервы, играла

с ним, как кошка с мышкой, то бесстыдно соблазняя, то резко отталкивая. Я сама

виновата в том, что он отказался от меня. Теперь слишком поздно. Он принял

решение. И я должна уважать его.

- Я не могу, - разорвав поцелуй и слегка отстранившись, прошептала я возле губ

Алекса. - Простите.... Я лучше пойду.

И, прервав танец, я, пошатываясь, побрела к первой попавшейся двери.

Каково же было мое удивление, когда за ней обнаружился выход на улицу. А я

столько времени блуждала, разыскивая эту чертову дверь!

Вдруг стало невыносимо жаль себя. Я всхлипнула, прошла еще пару шагов,

споткнулась об какую-то корягу и растянулась на земле, расцарапав в кровь

колени.

- Проклятье! - выругалась я вслух, едва не плача. - Да что за наказание! Ненавижу

этот чертов день! Ненавижу эти гребаные каблуки! Ненавижууу...

И я банально разрыдалась, обхватив окровавленные колени и уткнувшись в них

подбородком.

А в следующее мгновение увидела, как напротив меня опускается на корточки

Арсений Валерьевич - его глаза влажно блестели в темноте. Он осторожно подул

на мои израненные коленки - сначала на одну, потом на другую. Легко коснулся их

пальцами, а затем придвинулся ближе и нежно поцеловал каждое, не спуская с

меня сверкающих глаз.

- Болит? - услышала я его приглушенный голос.

Я отрицательно покачала головой.

- Устала?

Я кивнула.

Он молча поднялся и, подхватив меня на руки, сел на стоявшую неподалеку

скамейку, усадив меня к себе на колени.

- Девочка моя, - глухо произнес он, прижавшись щекой к моей щеке. - Я так

виноват перед тобой. Прости меня...

Вздрогнув, я вскинула голову. Арсений Валерьевич встретил мой изумленный

взгляд ласковой улыбкой.

- Я люблю тебя, Мила. Давно полюбил. Прости, что не сказал об этом раньше...

Мне жаль, что тебе пришлось столько перенести из-за моей... чертовой гордыни. Я

вел себя глупо...

Я замерла, не сводя глаз с учителя. Дыхание мое участилось, кровь прилила к

щекам. Я слегка отодвинулась и, сглотнув, спросила:

- Вы шутите, да? То есть... допустим, я верю в вашу любовь, но вы ведь это не

серьезно, не так ли? Завтра вы женитесь на Светлане, и изменить что-либо будет

уже невозможно. Только... зачем вы так со мной? Уж лучше вы бы сказали, что

ненавидите меня, что я вам противна и что...

- Мила... - запрокинув мне голову, Арсений Валерьевич посмотрел на меня сверху

вниз и улыбнулся - весело, по-мальчишески. - Неужели ты думаешь, что я женюсь

на Светлане после того, как признался в любви тебе? Поверь, у меня огромное

количество недостатков, но цинизм в их число не входит. Я поговорю со

Светланой. Надеюсь, она простит меня... Что-то не так? - спросил он, заметив мои

нахмуренные брови. - Ох, Мила, - вздохнул он, приподнимая мой подбородок, - ну

что еще? Только не говори, что тебе плевать на меня. Все равно не поверю.

- Нет, не плевать, - я закусила губу, силясь подобрать подходящие слова. - Но...

меня не отпускает ощущение того, что все это неправда. Вы ведь не можете любить

меня! Я столько врала вам... пыталась соблазнить, а потом, чтобы вернуть вас,

позволила себя целовать малознакомым парням - сначала Олегу, потом Алексу...

Вы должны презирать меня. Я такая... я такая идиотка...

- Да, - согласился он, целуя меня в шею, - а еще жутко неуравновешенная,

спонтанная, противоречивая... - он уткнулся носом в ложбинку между моим

плечом и ключицей, и в какой-то момент я почувствовала, что он улыбается, - ...и

вместе с тем, милая, добрая, забавная... - продолжил он, целуя мои пальцы, -

девушка, легко находящая общий язык с пятилетними малышами и запутавшаяся

в собственных чувствах... девушка, от которой я однажды потерял голову и вряд ли

смогу что-то с этим поделать... Ну а с Алексом я разберусь позднее, - резко бросил

он, притянув меня к себе еще ближе. - Ты - моя и только моя. Пусть он, Олег и все

остальные зарубят это себе на носу!

- Учитель ревнует? - насмешливо вскинула я брови.

- Учитель разгневан, - прорычал он, закрывая мне рот поцелуем...