Грубиян на одну ночь (СИ) - Летова Мария

Бросаю телефон на тумбочку и заворачиваюсь в плед, решая дождаться завтрашнего утра. Ведь трех дней ему должно хватить?

Внутренний голос подсказывает, что нет. Мы уже проходили это. Он упрямый. Такой упрямый.

Прежде чем успеваю разозлиться, проваливаюсь в сон. Не тревожный, а мертвый. Сплю так глубоко, что с трудом слышу будильник два часа спустя.

В доме пахнет выпечкой, но аппетита у меня нет. Скорее даже наоборот. Легкая тошнота.

Я что, подхватила какой-то вирус?

Встав с постели, бреду на кухню, но ни отца, ни его собаку там не обнаруживаю.

Съев йогурт, укладываюсь на диван с ноутбуком в надежде поработать в тишине и покое, но полчаса спустя убираю его в сторону и решительно направляюсь в комнату за телефоном. Выдернув его с зарядки, набираю номер Стрельцова, собираясь поговорить так, как это делают взрослые люди.

— Да? — отвечает спустя два гудка.

Судя по тихому бубнению радио, он в машине.

— Я знаю, что мужчинам нелегко признавать поражения, — говорю понимающе. — Поэтому звоню сама. Давай просто забудем о твоих закидонах, и начнем с чистого листа. Ты не упадешь в моих глазах, обещаю.

— Это радует, — произносит без особой благодарности. — Но все останется, как есть.

— Давай встретимся и все обсудим, — решаю зайти с другой стороны. — Выпьем вина… может быть заберемся в пенную ванну. Я уже вся в мурашках. Просто заедь за мной, я буду готова через полчаса.

Закусив губу, жду его ответа.

Это самая отличная идея. Все будет просто идти своим чередом, и постепенно тема свадьбы рассосется сама собой, потому что у нас и без того будет что обсуждать.

— Извини, так не пойдет, — отвечает наконец-то.

— Стрельцов! — восклицаю. — Я хочу заняться сексом, понимаешь? Сейчас. С тобой.

— Когда поженимся, будешь получать его по первому требованию, — спокойно говорит он.

— Ты издеваешься?! Это все нелепо.

— Все очень просто.

— Ни черта не просто. Я хочу тебя увидеть… Глеб… пожалуйста? — пытаюсь достучаться до его каменной башки. — Ты мне нужен. Просто забери меня. Пожалуйста…

В моих словах никакого лукавства. Все действительно так, черт возьми. Может поэтому его голос звучит чертовски нежно, когда говорит:

— Прости, любимая. Мы встретимся в ЗАГСе.

— Что?! — требую изумленно. — Хочешь сказать, что мы не увидимся до свадьбы?

— Нет.

Желание сопротивляться лишает меня рассудительности. Просто сопротивляться, как любому давлению извне. Я умею сопротивляться. Всю жизнь только этим и занимаюсь. Сопротивляюсь и борюсь, борюсь и сопротивляюсь!

— А я говорю нет, нет, нет! Что дальше? — выставляю свой ультиматум.

— Мне нужно идти. Меня люди ждут. Когда будешь готова, позвони.

— Я не могу иметь детей! — выкрикиваю так, что теперь даже недоделанный мажор сверху будет об этом знать.

В трубке повисает тишина, а мое горло сдавливает спазм.

— Я… очень вероятно… — продолжаю, понимая, что наконец-то он меня слушает, — не смогу забеременеть. У меня были кое-какие проблемы в юности. В общем, все плохо и… нам нужно это обсудить…

Последние слова выходят у меня кошмарно жалкими. Я снова плачу, только сама не знаю почему. От волнений последних недель или от того, что соскучилась. От выбора, перед которым он меня поставил и от того, что не знаю, как поступить. Всхлипываю и икаю, выпуская из глаз слёзы.

— Тшшш… — бормочет. — Тихо, девочка моя… мне похер на эту проблему. Не плачь…

— Я плачу не из-за этого!

— А из-за чего?

— Не знаю!

— Ясно…

Отдышавшись, выпаливаю:

— Ты говоришь, не подумав. Поэтому я не могу воспринимать твои слова всерьез. Ты сам не понимаешь, что говоришь… у тебя вся жизнь впереди…

— Я должен ответить за свои слова?

— Не знаю…

— Мне все равно, будут у нас дети или нет. — произносит он. — Жизнь слишком коротка, чтобы я стал печалиться по этому поводу. Такой ответ тебя устроит?

— Но я не хочу замуж! — уже сама не понимаю, верю ли в это.

— У меня звонок на второй линии.

— Мой ответ “нет”! — бросаю трубку, в кое-то веке оставляя последнее слово за собой.

— Мне нужен капитан Стрельцов, — заглядываю в зарешеченное окно КПП отдела полиции.

Подавшись вперед, дежурный осматривает меня с наглым видом и, растягивая слова с каким-то неизвестным мне акцентом, интересуется:

— По какому вопросу?

Через турникет проходит пара мужчин в гражданской одежде, посмотрев на меня если не с интересом, то с профессиональной цепкостью, которая с недавних пор стала мне очень знакома.

И здесь он работает?

— По личному, — возвращаю внимание дежурному.

— У нас такой сотрудник больше не числится, — отвечает лениво. — Можем другого предложить.

— Как не числится? — спрашиваю с небольшим раздражением.

Какого черта?

— Уволился, — снисходит до ответа.

Из кучи дурацких вопросов, готовых сорваться с моего языка, выбираю самый для себя интересный:

— Давно?

— Конфиденциальная информация, — ухмыляется мужчина.

Вглядываясь в его не самое свежее лицо, пытаюсь понять — не шутка ли это. Если шутка, то несмешная.

— Спасибо, — встряхнув сумку, направляюсь к выходу.

После душного отделения уличный воздух кажется свежим. По глазам ударяет яркое полуденное солнце, от которого прикрываю глаза ладонью. Втягивая воздух мелкими порциями, быстро иду к своей машине. Я оставила ее в неположенном месте, но искать положенное просто не хватило терпения.

Забравшись в салон, падаю на сиденье и завожу машину.

Мое решение заявиться сюда было спонтанным. Вообще, не имеющим цели. Ничего, кроме острого желания продемонстрировать свое отношение к его «исчезновению» и ко всему остальному.

Я хочу бунтовать. И я не понимаю, почему должна маяться такой дурью, как выслеживание Стрельцова, но ещё хуже маяться от безделья на глазах у своего отца, который смотрит на меня с понимающей сочувствующей улыбкой.

Это раздражает.

Надев солнечные очки, выезжаю на дорогу.

Анализирую ситуацию, с тревогой думая о том, не связано ли это увольнение с Петровским и тем днём, когда Глеб устроил в мою честь фантастический балаган в доме Калинкина. Уверена, ответа от него я не добьюсь, даже если предложу пятнадцатиминутный минет.

Понятия не имея, куда направляюсь, кружу по городу какое-то время.

Не знаю, почему не могу просто сдаться. Возможно, из-за страхов, которые никак не заткнутся.

Свернув на парковку торгового центра, решаю заняться бессмысленным шопингом.

В разгар рабочей недели здесь все равно хватает людей, особенно в продуктовом гипермаркете.

Бродя по торговым отделам, трогаю вещи в надежде зацепиться глазами хоть за что-то, но мой внутренний голос будто заболел и умер. Внутри опустошение и усталость. Кажется, я довела себя до того состояния, в котором больной уже не чувствует боли, и его можно спокойно резать без анестезии.

— Примерите? — возникает за моей спиной продавец-консультант.

Опомнившись, понимаю, что комкаю в руках нежное кружево белого платья, очень похожего на свадебное.

— Ммм… — пячусь к двери. — Нет, спасибо… — выхожу за дверь, резко меняя направление.

Наш город не настолько огромный, чтобы встречать время от времени знакомых тут и там было чем-то из разряда фантастики, но вид выходящего из цветочного магазина Романова вызывает во мне легкий прилив адреналина, потому что в последнюю неделю я уже сама не знаю, на что способна.

Мы не виделись с того самого дня, но меня больше не терзает напряжение от перспективы такой встречи. В основном, мне на все плевать.

На нем черное пальто до колен, белая рубашка и черные джинсы. Его физическую форму сложно приукрасить. Он отлично выглядит. И он достаточно красив, чтобы женщины прощали ему многое. Подмышкой у него нежно-лиловый букет в обертке того же оттенка, в руке подарочный пакет из бутика женского белья. Меня не шокирует это открытие, просто подробности его личной или супружеской жизни меня не интересуют. В данном случае, думаю, это одно и то же, потому что нужно быть идиотом, чтобы жениться на двадцатилетней и трахать при этом кого-то другого.