Сонда Тальбот - Дитя лагуны

— Здравствуйте, — ошарашенно произнесла Мик.

Она почти никогда не общалась с соседями, и ей казалось удивительным, что соседка, миссис… Кэрли или Фэрли зашла ее проведать. Впрочем, может быть, у женщины было какое-то дело?

— Здравствуйте, — вежливо поздоровалась миссис Кэрли-Фэрли. — Не знаю, имела ли я право… Но мне казалось, что это — ничего страшного… ведь мы же соседи…

О чем это она? — удивилась Мик.

— Что-то случилось, миссис …эрли? — спросила Мик, проглотив первую букву в фамилии соседки. Было бы очень неудобно, если бы миссис Фэрли-Кэрли выяснила, что Мик не знает даже ее имени.

— Сегодня к вам заходил почтальон, — все так же робко и смущенно продолжила миссис Кэрли-Фэрли. — Он принес вам это. — Она протянула Мик сверток. — Я решила подписаться за вас, чтобы вам не пришлось идти за ним самой… Наверное, я поступила неправильно… — Миссис Кэрли или Фэрли потупила взгляд.

— О нет, что вы, — поспешила утешить ее Мик. — Вы поступили просто замечательно. Я не так часто выхожу из дома… в последнее время. — Мик взяла сверток и улыбнулась соседке. — Большое спасибо… Я даже не знаю, как вас благодарить, миссис …эрли.

Соседка мило улыбнулась в ответ.

— Моя фамилия — миссис Кэрли. Но лучше называйте меня Этна.

— Хорошо, Этна, — смущенно кивнула Мик.

Закрыв дверь, она посмотрела на сверток. Судя по обратному адресу, он был отправлен с Бора-Бора. Сердце Мик радостно забилось. Эрик! Это наверняка от него! Дрожащими руками она развернула сверток.

В картонной коробке, находящейся под почтовой бумагой, лежала раковина — та самая, которую Мик нашла на побережье, — и небольшой глиняный водопадик, который Эрик обещал ей сделать. Он был точь-в-точь как тот, что они видели на моту. Мик всплеснула руками. Он помнит о ней! Он не забыл!

Внизу, на самом дне коробки, лежало письмо. Еле дыша от волнения, Мик разорвала конверт и прочитала:

«Дорогая Мик!

Вот я и выполнил свое обещание, которое дал тебе на маленьком моту, затерянном среди океана. Помнишь тот водопад, которым ты так искренне восхищалась? Теперь он твой. Прилагаю к нему раковину, историю которой мы выдумали вместе. Мне кажется, что она может принадлежать только тебе, ибо в ней — вся ты, как бы мне не хотелось изменить это. Я надеюсь, что ты найдешь человека, который сможет заполнить тебя, затопить твою пустоту, затянуть твои раны. И, кем бы он ни был, я буду рад за тебя. Помни только об одном: ты должна быть свободной и твой выбор — это только твой выбор.

Несмотря ни на что, я надеюсь и верю — мы увидимся.

С самыми искренними чувствами, Эрик Торланд».

Мик дочитала письмо и опустилась на пол. Как же так! Он желает ей найти человека, который заполнит ее пустоту! Неужели он так и не понял, что этот человек — он сам? Он пишет о чувствах… Что это за искренние чувства, о которых он говорит? Должно быть, это дружба…

Что ж, ей остается только принять его далекую дружбу и подарки… Она прижала к сердцу раковину и водопад. Как бы там ни было, я благодарна тебе, Эрик Торланд… Ты дал мне то, чего у меня никогда не было, — свободу…

Вечеринка у Лаэрта действительно оказалась многолюдной и шумной. Мик растерялась в пестрой толпе вечерних платьев и фраков. Люди разделились на группы и болтали о чем-то своем. Мик совершенно не хотела оказаться в одной из этих групп. Сейчас ее могло спасти только уединение.

Заметивший ее появление Лаэрт, подал Мик знак: все в порядке, я тебя вижу, ты прекрасно выглядишь, и я безумно рад, что ты пришла. Он старался, чтобы его интереса не заметила жена — элегантная шатенка с каким-то на удивление безжизненным взглядом.

Мик стало так одиноко и противно, словно она попала под промозглый осенний дождь и рядом не было никого, кто подал бы ей зонтик… Она подошла к столику с шампанским и взяла бокал на тонкой ножке, напоминающей стебелек цветка. Алкоголь сейчас будет очень кстати… Он поможет ей чувствовать себя если и не в своей тарелке, то хотя бы не так отвратительно…

Она не успела допить бокал, как к ней все-таки подошел Лаэрт. По всей видимости, Ольга была оставлена на попечение кого-то из его друзей.

— Привет, — произнес он так тихо, словно сказал какую-то непристойность. — Ты ослепительно выглядишь… Может, подойдешь к кому-нибудь из гостей? Твое одиночество слишком бросается в глаза…

Мик криво усмехнулась.

— Честно говоря, у меня нет особого желания общаться с этими людьми.

— А что, если я скажу тебе, что кое-кто из них поможет нам с тобой быть вместе?

— И кто же это?

— Это страшная тайна, — шутливо округлил глаза Лаэрт. — Но я, конечно, назову тебе их имена. Это Дэн Фридман и Макс Причард. Они занимаются скупкой земель на Бора-Бора. Я уже вложил в это предприятие солидные деньги. Вскоре на этой земле будет отель. Роскошный отель с кучей туристов… А все денежки — мои. То есть — наши… Ты понимаешь, какие это деньги?

— Наверное, огромные, — слабо улыбнулась Мик. А она и не знала, что Лаэрт занимается бизнесом, и тем более на Бора-Бора.

— Огромные — не то слово! — продолжал хвалиться Лаэрт. — Кстати, забавную штуку придумали эти господа… Местные не очень хотят расставаться с землей на побережье… Но у Фридмана и Причарда богатая фантазия и отличная манера убеждать… Они завезли на Бора-Бора акулу… Здоровую акулу… И местные жители тотчас же решили, что это — акула-людоед. Фридман и Причард нашли кое-кого из полинезийцев, которые постарались активно разнести слухи об этой акуле, придумали даже, что это — местный бог… как его там… не помню, и он мстит людям за убитых акул. Ты удивишься, но многие поверили этим слухам… Ну, конечно, не обошлось и без «театральных» эффектов. Пропавшие люди, якобы съеденные акулой, ну и так далее… Отлично работают эти ребята! Уверен, они окупят мои денежки! А если окупят… Тогда у нас с тобой большое будущее, золотце…

Мик слушала его и не верила своим ушам. Пропавшие люди, акула, страх, рассеянный по побережью, елейная улыбочка Мидаса… И все это — бизнес Лаэрта, на котором он хочет построить их совместное будущее… Не может быть! Наверное, все это ей снится! Слишком уж невозможным кажется то, о чем говорит ей Лаэрт.

Мик вспомнила рассказы Риокаа о брате его приятеля… Минуи. Что, если этот человек погиб по вине людей Лаэрта?! Ужасно! Нет, этого не может быть! А если может?! Перед глазами Мик встало лицо Мидаса с маленькими бегающими глазками и слащавой улыбочкой, не сходящей с этого противного лица. Впрочем, нет… Один раз эта улыбочка исчезла. Как раз тогда, когда Мик заявила, что она — американская журналистка. Наверняка Мидасу не хотелось, чтобы его имя оказалось упомянуто в прессе…