Эмили Роуз - Сбывшийся сон

— Все может быть, — ответил Рик резко. — Я слишком хорошо тебя знаю, мышка. — Его губы скривились, и Синтия увидела, как в его взгляде мелькнуло страдание, тут же беспощадно подавленное. — Ты увидела на моем столе документ и поняла, что снова нашла золотую жилу. Подобная информация бесценна для любых конкурентов банка, тебе это отлично известно.

Синтия зажмурилась, отчаянно стараясь вспомнить, что находилось на письменном столе Рика.

— Когда я занималась машинкой, — выговорила она наконец, — то даже не смотрела по сторонам. Ах, Рик, ну как ты можешь…

— Да, но когда ты закончила, то заметила сообщение, которое лежало под самым твоим носом и, быстро смекнув своим практичным умишком что к чему, решила не упускать шанс.

— Пожалуйста, Рик… — начала Синтия, чувствуя, что сейчас заплачет.

— Ну, что ты еще хочешь сказать?

— Не говори со мной так. Всего несколько часов назад ты уверял, что любишь меня. Если это правда, ты должен мне доверять.

— Помоги мне господи, я действительно тебя люблю. — Он протянул руку, взял ее за подбородок и мрачно заглянул в глаза Синтии. — Но это к делу не относится. Я не утверждаю, что ты поступила обдуманно — ты просто не могла с собой ничего поделать. Это как болезнь. Увидела — и взяла.

— Нет! — крикнула Синтия. — Клянусь, что это не так!

— Я требую абсолютной надежности своих служащих, партнеров…

— И от своей жены, хочешь ты сказать, — добавила она механически.

— От жены в первую очередь. — Он сунул руки в карманы брюк и отвернулся. Очевидно, гнев уже покинул его, осталось только чувство глубокого сожаления. — Видишь ли, дорогая, секретная информация, которая ежедневно проходит через мои руки, может сокрушить империю бизнеса, даже пошатнуть правительства. — На его лице отразилось мучительное презрение к самому себе. — Я полагаю, в этот раз ты считала себя в безопасности, поскольку я вел себя по отношению к тебе, как ослепленный страстью щенок.

— Нет, Рик…

— Неудивительно, что ты не захотела остаться обедать на вилле. Ты даже боялась, что я сразу же вернусь в кабинет. «У тебя усталый вид», «Давай поплаваем». Кажется, это твои слова?

— Ты и правда выглядел неважно.

Сейчас же он был просто страшен: на бледном напряженном лице проступили глубокие складки, губы были крепко сжаты, как от сильной, терзающей боли.

— Просто отдай мне оригинал, Синтия, и я позволю тебе уйти на все четыре стороны.

Уйти из его жизни навсегда…

Она покачала головой.

— Я не могу отдать то, чего у меня нет. — Увидев, что его пальцы снова непроизвольно сжимаются в кулаки, она поспешила добавить: — Однажды, Рик, ты поймешь, что сейчас ошибся, и я надеюсь, что тебе будет жаль.

— Жаль? — Он почти выкрикнул это слово. — Ты думаешь, что мне сейчас не больно? Я жалею, что вообще тебя встретил! Но больше всего я сожалею о том, что позволил себе полюбить тебя так сильно, прекрасно зная, что ты из себя представляешь!

— Можешь больше не продолжать. — Синтия выпрямилась и, машинально схватив маленький, в форме книжечки, будильник, стоявший на столике у кровати, захлопнула его с внезапной яростью. — Ты говорил, что собираешься вечером сделать мне предложение. Разумеется, это желание у тебя уже прошло, но теперь я и сама бы не вышла за тебя замуж. — Ее сердце обливалось кровью, когда она сказала это. Рик смертельно ранил ее своим подозрением, но она сумела овладеть собой. — Я никогда не смогла бы стать женой человека, который может вот так, ни за что, оскорбить, плюнуть в душу. — Ее голос предательски дрогнул. — Нет, я не думаю, Рик, что ты когда-нибудь действительно любил меня. Вся твоя любовь — сплошной мираж. А сейчас я хочу сложить вещи, чтобы как можно быстрее уехать, ты не возражаешь?

Словно могильная плита легла ей на сердце. Сейчас она хотела только поскорее остаться одна.

— Я позвоню в аэропорт? — ровным тоном предложил Рик. — Закажу билеты на первый рейс?

— Не стоит тебе беспокоиться. — Голос Синтии не дрогнул. — Пять лет назад, помнишь, ты великодушно вызвал мне такси. Но с тех пор я выросла и теперь сама умею разговаривать по телефону.

Она шагнула к шкафу, но Рик схватил ее за руки и сжал ей запястья так сильно, что Синтия сморщилась от боли.

— Я отпускаю тебя, ты понимаешь это? Если бы я захотел, то мог бы вызвать полицию. Для меня плевое дело перевернуть всю комнату вверх дном и найти оригинал. Но этого я делать не стану. Тем не менее, одно все-таки запомни, — он сильнее сдавил ей запястья, — и на этот раз пусть у тебя не останется никаких сомнений. Если просочится хотя бы крупица информации, я буду знать, кто этому виной, и тогда я тебя уничтожу. Я убью тебя, и моя рука не дрогнет, можешь мне поверить.

Когда дверь за ним захлопнулась, Синтия без сил опустилась на кровать. Ноги у нее дрожали и не могли держать ее. Руки в запястьях сильно болели. Взглянув на них, Синтия равнодушно отметила, что в тех местах, где его пальцы сдавили ее кожу, выступают красноватые синяки.

Синтия взяла подушку, сжала ее и уткнулась в нее лицом, чтобы заглушить прерывистый жалобный стон.

Он обещал уничтожить ее? Ему это не удастся. Просто потому, что он только что сделал это.

10

Синтия наклонилась вперед, вгляделась в залитый дождем иллюминатор. Она скоро будет дома, снова с утра будет ходить на работу, займется любимым делом, забудет о случившемся, и через некоторое время господин Рик Марсо будет значить для нее не больше, чем эти свинцово-серые облака, сквозь которые заходил на посадку самолет.

Но тут, словно в насмешку над ее решимостью, очередной приступ безнадежного отчаяния, сжимавший ей сердце время от времени на протяжении всего пути, снова овладел ею. Она откинулась на спинку сиденья, закрыла глаза, пытаясь справиться с дрожью и противной тошнотой, подступающей к горлу.

В аэропорту — в стремлении улететь как можно быстрее — Синтия взяла билет на первый же самолет, следовавший в Англию. Она так волновалась, что едва не пропустила приглашение на посадку. Погруженная в свое горе, она не замечала ничего вокруг.

— Извините.

Чья-то рука коснулась ее плеча. Синтия открыла глаза и увидела склонившегося к ней молодого человека, ее соседа. Первые полчаса полета он тщетно, хотя и довольно мило, пытался разговорить ее, но затем отказался от своего намерения, как совершенно безнадежного, и погрузился в чтение романа.

— Сигналят, что пора пристегиваться, — сказал он.

— Да. Спасибо.

Синтия сделала над собой усилие, попыталась собраться с мыслями, нащупала пряжку ремня. Когда она взглянула в иллюминатор на этот раз, аэропорт был прямо внизу, а когда самолет, сделав вираж, накренился, она увидела, как разбегается огромный «Боинг», уже готовый оторваться от земли, а какой-то небольшой, реактивный, видимо правительственный самолет, из тех, что постоянно носятся над Европой, стремительно опустился на взлетную полосу.