Люси Дейн - Счастье быть с тобой

— Ты позвонила, я и приехал. В конце концов, мне все равно нужно было сегодня наведаться к тебе.

— Но ведь я сказала, что ничего не случилось.

— Тем не менее ты зачем-то позвонила. Можно войти?

— Да, конечно... Я собиралась пить чай, хочешь чашечку?

— Вообще-то я уже пил кофе, но, если чай будет со сливками, не откажусь.

— Сливки найдутся, — кивнула Ширли, изо всех сил стараясь не улыбаться шире, чем следовало. Она была бесконечно рада приезду Люка.

Пока закипал электрический чайник, Люк стоял возле кухонного окна, сунув руки в карманы джинсов, и слегка покачивался с пятки на носок. На нем была белая трикотажная рубашка-поло, словно призванная оттенить загорелое лицо и темные волосы.

Просто картинка! — подумала Ширли, в очередной раз взглянув на него.

— Так почему у тебя неспокойно на душе? — спросил Люк, когда они сели за стол.

— Все уже прошло, — улыбнулась Ширли.

Рассматривая ее, Люк откинулся на спинку стула.

— Нет, дорогая моя, раз уж я приехал сюда, выкладывай все как есть.

«Дорогая моя».

Ширли поспешно опустила ресницы, чтобы Люк не заметил, как ей понравилось подобное обращение.

Собственно, почему бы и не рассказать ему? — промелькнуло в ее голове.

— Видишь ли, — начала она, помешивая ложечкой чай в чашке, — как я ни пытаюсь уверить себя, что опасаться нечего, мне все-таки не дает покоя мысль, что мое слабое сердце может не выдержать родовых нагрузок.

— В каком смысле «не выдержать»? — медленно произнес Люк.

Она грустно усмехнулась.

— Ну как в каком... Просто я могу умереть во время родов — и все.

— Уме-реть? — Казалось, горло Люка сжалось, отчего ему стало трудно говорить.

— Меня беспокоит не смерть, — быстро пояснила Ширли, которой хотелось, чтобы Люк понял ее правильно, — а то, что мой ребенок останется один-одинешенек на всем белом свете.

Некоторое время Люк молчал, с каждым мгновением все больше мрачнея. Потом посмотрел на Ширли.

— Наверное, тебе все-таки нужно было прервать беременность.

Она решительно покачала головой.

— Нет. Я хочу этого ребенка. Как только я свыклась с мыслью о том, что он должен появиться на свет, у меня возникло желание стать матерью. И вовсе не потому, что не было иного выхода. Просто это мой малыш. Мой, понимаешь?

Люк опустил взгляд.

— Но если для тебя существует вероятность того, что сердце не выдержит, то...

Ширли вздохнула.

— Вообще-то это лишь моя мнительность. Лина Смитсон уверяет, что мне бояться нечего. И все же мысль о том, что мой малыш может остаться совсем один, изводит меня.

— Почему же ты раньше мне ничего не говорила? — мягко спросил Люк.

— Мне удавалось справляться с собой. А сегодня ночью я увидела такой жуткий сон... — Ее даже сейчас передернуло при воспоминании о ночном кошмаре. — Не хочу пересказывать, но проснулась я в холодном поту. — Немного помолчав, Ширли пробормотала, глядя в чашку и обращаясь больше к самой себе: — Если бы были живы мои родители...

Люк порывисто протянул руку через стол и сжал ее пальцы. Ширли замерла, не поднимая глаз. За все время, минувшее после вспышки страсти в хореографическом зале, Люк впервые позволил себе подобное прикосновение.

— Ширли, я... — Его голос звучал хрипло от волнения. — Ты должна знать: если действительно случится непоправимое, я...

Договорить ему не удалось. Посреди фразы он был прерван телефонным звонком.

— Прости. — Ширли поднялась из-за стола и подошла к висевшему на стене телефону. — Да? — произнесла она в трубку, но взгляд ее был направлен на Люка, который тоже продолжал смотреть на нее.

— Привет, мышка! — произнес собеседник на другом конце провода.

Ширли вздрогнула от неожиданности. Так называл ее только один человек.

— Майк?

В трубке зашелестел смешок.

— Рад, что ты еще узнаешь меня.

— Где ты раздобыл мой номер? — ошеломленно начала Ширли, но тут же произнесла: — Впрочем, догадываюсь, кто его тебе сообщил. Дейзи О'Hил, верно?

— Как быстро ты догадалась, — с оттенком разочарования протянул Майк. — Ну да, она. И еще кое-что рассказала о тебе. Одну новость.

Ширли нахмурилась. Можно было не сомневаться — Дейзи поведала Майку о ее беременности. Но зачем? Ведь обещала никому не рассказывать! — недовольно подумала Ширли. Хотя, кажется, я сама дала ей разрешение. Да, точно, ведь и так скоро все узнали бы. Собственно, уже знают, во всяком случае в театре. Да, но какое дело до этого Майку?

— И, насколько я понимаю, известие относится к разряду приятных, — добавил тот.

— Для меня — да, — сухо произнесла Ширли. — Но, думаю, ты не для того позвонил, чтобы обсуждать подобные вещи. Что тебе нужно?

— Ну зачем ты так, мышка? — Судя по тону Майка, он обиделся. — Мы ведь не чужие люди. Конечно, расстались мы не лучшим образом, но ты сама виновата. Когда я уговаривал тебя обзавестись ребенком, ты отказывалась, а сейчас собираешься рожать. Ну что тебе стоило сделать это тогда? Мы и по сей день были бы вместе.

В душе Ширли вдруг тоже поднялась волна обиды.

— Если бы ты не бросил меня, я не заболела бы так сильно и не уехала бы сюда. Так что знай: мой ребенок появится на свет благодаря твоей, с позволения сказать, принципиальности.

Ее слова возымели странный эффект. И неожиданный, потому что Майк вдруг оживился.

— Вот видишь! Выходит, я хотя бы косвенно причастен к твоей беременности.

Нахмурившись еще больше, Ширли покосилась на Люка, который вежливо смотрел в окно, делая вид, что телефонный разговор его не интересует. Тем не менее в нем ощущалась некая напряженность.

— Не понимаю, чему ты так обрадовался? — проворчала она, злясь на то, что приходится беседовать с Майком в присутствии Люка. — Что тебе за дело до моего будущего ребенка?

— Я ведь всегда хотел детей, — вздохнул Майк. — Недавно узнал, что мужчины, родившиеся под знаком Льва, страдают, если у них нет детей. А у меня именно этот знак, если помнишь.

— Ну и заведи себе хоть тройню, кто тебе мешает, — буркнула Ширли.

В трубке прозвучал новый горестный вздох.

— Не могу. Если хочешь знать, я пытался. У меня была женщина, но... забеременеть она не смогла.

— Так найди другую! — усмехнулась Ширли, мельком отметив про себя, что не испытала укола ревности при известии о другой женщине.

— Это бессмысленно, — сказал Майк.

— То есть? — Удивление Ширли было искренним.

— Как выяснилось, дело не в женщинах, а во мне, — неохотно признался Майк. — Заподозрив неладное, я обратился к врачам и... Словом, обследование показало, что у меня не может быть детей. Секс для меня по-прежнему возможен, — быстро добавил он, словно стремясь избежать недоразумения в этом вопросе, — а отцом стать я не могу. Хотя очень желал бы.