Лилиан Колберт - Кто ты?

– Изнасиловал? – отозвался он со смехом. – Теперь это так называется? О нет, я не использовал силу. В этом не было необходимости. Она пошла ко мне в постель за деньги, мой дорогой братец, и, поверь мне, рассчиталась за каждый пенни.

Голова Джеррода дернулась, как от удара. Лицо его стало белее мела.

– Я не верю тебе!

– Тогда спроси ее, приятель, и посмотрим, посмеет ли она это отрицать, – парировал Джеффри.

Камилла задрожала как осиновый лист под перекрестным огнем их взглядов. К горлу ее подступила тошнота, перед глазами поплыл красный туман, и в памяти ожили картины прошлого. Ей вдруг все стало ясно, и с придушенным возгласом отвращения к себе она повернулась и выбежала из комнаты.

Холл, лестница, лестничная площадка... В спальне она рухнула на край кровати и обхватила себя руками, чтобы как-то унять дрожь.

Теперь она знала, знала все, и не могла больше прятаться от правды. Теперь ей стало понятно, почему она так боялась Джеффри, – он единственный знал правду. Она действительно сделала то, что он сказал. Тошнотворная ненависть к себе переполнила ее.

Камилла в ужасе подскочила, когда замок щелкнул и дверь отворилась. В проеме стоял, глядя на нее, Джеррод с холодным, незнакомым выражением на лице. Это был совершенно не тот человек, которого она любила. Оцепенев, она следила, как он закрывает дверь и бесшумно движется в ее сторону. Муж остановился в паре дюймов от нее и посмотрел ей в глаза.

– Скажи мне, что это неправда! – процедил он. – Скажи, что ты не спала с моим братом за деньги.

Глаза ее потемнели от боли. Она попыталась отвернуться, но он грубо повернул ее голову к себе.

– Говори, черт бы тебя побрал!

Камилла судорожно сглотнула и умоляюще взглянула на него.

– Я... не могу, – прошептала она.

Он опрокинул ее на кровать и прижал к постели, нависнув над ней. Глаза его дико сверкали.

– Деньги? Так вот что мне нужно было предложить тебе, чтобы ты спала со мной? – еле сдерживая бешенство, спросил он.

Щеки ее вспыхнули. Ему было так больно! Каждой частичкой своей души Камилла ощущала его муку.

– Джеррод, не надо, – срывающимся голосом взмолилась она и попыталась вырваться.

Он снова толкнул ее на кровать.

– Сколько, Камилла? Назови сумму! – Она взглянула на него сквозь пелену слез.

– Ты не понимаешь!..

– Не понимаю? Я понял одно: ты сводила меня с ума, заставляла ходить на цыпочках и сдувать с тебя пылинки, притворяясь несчастной жертвой насилия! А теперь выясняется, что все это ложь, и мой родной брат... Будь ты проклята, Камилла! Ты можешь назвать цену, у меня есть, что предложить тебе.

Он с ненавистью впился в ее губы. Отчаянно рыдая, она попыталась увернуться, но он был слишком силен. Она ощутила вкус крови на губах, и к горлу подступила тошнота. Собрав все свои силы, она размахнулась и ударила Джеррода кулаком в висок. Он ослабил хватку – ровно настолько, чтобы она успела кувырком скатиться с кровати и скрыться в ванной.

Едва она успела нагнуться над раковиной, как ее стошнило. Камилла не помнила, как долго это продолжалось, и лишь когда мучительные позывы стихли, обхватила голову руками, трясясь от озноба. О том, что Джеррод рядом, она догадалась, когда его рука повернула кран. Он усадил ее на край ванны и подал полотенце.

Только после этого она смогла взглянуть ему в лицо. В нем больше не было ярости, лишь сожаление и озабоченность.

– Камилла, извини, – хрипло вымолвил он. – Сам не знаю, что на меня нашло.

Она отвела взгляд в сторону.

– Не знаешь? – звенящим голосом спросила она. – Что еще он тебе сказал, Джеррод? Что я наслаждалась его ласками? Что мне все было мало? – По его лицу она поняла, что попала в точку. – А известно ли тебе, что меня воротит от одной мысли о том, что он может прикоснуться ко мне? Знаешь ли ты, чего мне стоит терпеть его присутствие? – К глазам у нее подступили слезы. – Я поступилась гордостью и уважением к себе, потому что была в отчаянии! О Господи! – простонала она, дергаясь в конвульсиях. – Я ощущаю себя такой грязной, такой бесстыжей!

Побелев, как мел, Джеррод выдохнул:

– Джеффри сделал это... прикрывшись моим именем?

Камилла задрожала еще сильнее.

– Я не хочу говорить об этом.

– И все-таки тебе придется! Я должен знать правду, – отчеканил он.

Камилла понимала, что он прав, но колебалась. Рассказать ему обо всем означало заново пережить весь этот ужас заново.

– Хорошо, – согласилась она еле слышно. – Но не здесь.

Она вернулась в спальню, вздрогнула при виде смятой постели и, помедлив, села на диванчик возле окна. Забившись в угол и обхватив колени, она прикрыла веки, чтобы не видеть Джеррода, который примостился на краешке кровати, нервно сцепив руки.

Камилла тяжело вздохнула, приводя в порядок мысли, и начала:

– Помнишь, я рассказывала, что приходила к тебе просить помощи для Пола. Ты так и не спросил, какой именно. Мой брат заболел какой-то тяжелой редкой болезнью. Тем не менее существовал вполне реальный шанс вылечиться, но для этого надо было лететь в Америку и платить бешеные деньги. Я была на грани отчаяния, когда вспомнила слова отца, что, попав в беду, всегда могу обратиться к Джерроду Грейсону и тот поможет. И я без колебаний отправилась к нему. Рекомендация отца много для меня значила, к тому же Полу становилось с каждым часом все хуже и хуже. Я позволила себе обмануться надеждой, потому что ничего другого мне не оставалось. Вот так я пришла на встречу с ним...

Джеррод Грейсон проживал в одном из тихих уголков Лондона, где неброская элегантность домов выдает богатство их владельцев. На звонок вышел слуга в черном фраке и поинтересовался, по какому делу она пришла.

– Я хотела бы увидеться с мистером Грейсоном, – сказала Камилла как можно внушительнее. Понимая, что в обязанности этого человека входит прежде всего ограждать хозяев от назойливых посетителей, она поспешила добавить: – Я по личному вопросу, и дело совершенно неотложное.

На лице привратника появилось сочувствие.

– Сожалею, но... – с сомнением в голосе начал он.

– Да ладно тебе, впусти ее, Джек, – распорядился мужской голос.

По лицу слуги пробежала тень неудовольствия, но он послушно отступил в сторону, пропуская Камиллу.

– Хорошо, сэр... Если угодно, можете войти, мисс!

Девушка прошла в кабинет. У камина стоял высокий, красивый мужчина, молодой с виду (она полагала, что он должен быть старше), и улыбался, окидывая ее оценивающим взглядом. У нее, не привыкшей к столь откровенному разглядыванию, мороз пробежал по коже.

Если бы не безвыходность ситуации, она бы немедленно повернулась и ушла. Но Камилла считала, что имеет дело с другом своего отца. Поэтому она прошла вперед и пожала протянутую руку, стараясь не обращать внимания на то, что он задержал ее ладонь дольше, чем предписывал этикет.