Эллен Чейз - Тайна радости

Притормозив, Мэтт ждал, когда охрана откроет ворота.

– Я рад, что ты вернулась. Я скучал по тебе.

– Не надейся, Мэтт. Я не буду работать на Маршалла, – заявила она спокойным голосом. – Я… я хочу поговорить с Майком об одном человеке и тогда… тогда я приму для себя решение.

Он долго смотрел на нее.

– Хорошо. По крайней мере хоть выслушай Маршалла. Он может сделать тебе предложение, от которого ты не откажешься.

Кейси рассмеялась, изогнув изящную бровь.

– Ты говорил, что он был главой газетного синдиката?

Служащий гаража открыл перед Кейси дверь автомобиля. Мэтт вышел из машины, и "Корвет" умчался на стоянку.

Предъявив их визитные карточки охраннику, Мэтт повел Кейси к лифту. Двери тут же открылись, и они вошли внутрь.

– Черт! Я оставил свой портфель на заднем сиденье, – сердито пробормотал он. – Ты поднимешься одна, а мне придется искать, куда этот проворный жокей поставил мою машину.

Кейси не успела ничего возразить, как он вышел.

Кейси растерялась. Она настолько отвыкла от деловых бесед с важными людьми, что не чувствовала себя готовой к переговорам с Маршаллом без поддержки Мэтта.

Она разглядывала себя в зеркале лифта. Дни без Трэвиса тянулись мучительно долго. Она потеряла в весе, лицо выглядело утомленным, волосы потеряли блеск, в глазах появилось выражение выброшенной на улицу собаки.

Кейси поспешно схватилась за косметику. Макияж и румяна изменили желтоватый цвет лица и придали ему неестественный вид. Глаза, подведенные синим, заблестели ярче. Она проглотила аспирин, расправила гипюровое зеленое платье. Двери открылись, и она вышла в фойе апартаментов Маршаллов. Ее не встречали.

– Эй! – нерешительно позвала Кейси и прошла в комнаты. Великолепный интерьер поразил воображение девушки. Декоративные пальмы, деревья Шедфлера и плетеная мексиканская мебель вызвали в ее памяти один из открытых рынков Акапулько.

Какая-то тень мелькнула за буфетом. Перед Кейси предстала высокая фигура мужчины, подкравшегося к ней с мягкой грацией пантеры. Он был одет в серый с красноватым оттенком костюм и белую шелковую рубашку, эффектно оттеняющую его бронзовое загорелое лицо.

О, Кейси знала это лицо лучше, чем свое собственное. Оно являлось ей в бессонные, наполненные отчаяньем ночи и дни. Губы ее беззвучно зашевелились, сердце выкрикнуло одно имя – Трэвис! Кейси, оцепенев, молча смотрела на него, ноги ее стали ватными, сердце скатилось куда-то к коленям. Она схватилась за спинку кресла.

– Вы… ты Маршалл? Который с… женой и сыном?

Трэвис отставил кресло в сторону и встал напротив нее. Его топазовые глаза блестели как два лазера, насквозь просверливая всю ее душу.

– "Который с женой и сыном" – это мой отец, – произнес он хрипло. – Я тот, который вернулся из Акапулько вроде Санта Клауса, чтобы обнаружить пустой дом. Я тот, который бесился на вилле словно раненый бык. Я тот, который хотел вычерпать Тихий океан, думая, что найду твое тело. – Он сделал паузу и глубоко вдохнул воздух. Его мощная грудь тяжело вздымалась от гнева. – Я тот, который нашел только шесть строк прощания.

Затем вдруг горечь и жестокость, искажавшие его черты, превратились в муку и тревогу.

– У меня только один вопрос. Ты любишь меня?

Кейси быстро заморгала, не пытаясь остановить поток слез, хлынувший по ее щекам.

– Конечно, я люблю тебя! Потому я и сбежала. Я…

Трэвис резко притянул ее к себе. Слова потонули в сладком поцелуе. Губы Трэвиса варварски захватили в плен ее рот, его руки сдавили ее тело в жадном объятье, лаская округлую грудь и бедра, как бы убеждаясь в их реальности.

Кейси таяла от этих изысканных пыток. Она почувствовала дрожь, пробежавшую по разгоряченному телу Трэвиса, и нежно поцеловала родные виски, шею, подбородок. Пальцы ее зарылись в завитки его темных волос, выдавая накопившуюся страсть.

Застонав, Трэвис опустился на диван и усадил Кейси рядом. Она свернулась в калачик на его коленях, успокоенная и довольная как кошка. Руки ее крепко обвились вокруг его сильной шеи.

– Где ты была? – спросил он. В голосе его звучали мука и беспокойство последних недель. – Почему ты сбежала?

Нежные подушечки пальцев Кейси ласково разглаживали морщины на его лбу и возле глаз. Она поняла, что недели, которые они провели порознь, тоже не были для него сладкими.

Он казался старше, лицо его выглядело изможденным и потерянным. Несколько новых седых прядей появилось в его волосах. Она легко коснулась губами уголка его губ.

– Я не знала, куда идти. Я уехала в Нью-Йорк к моему агенту. – Она облегченно рассмеялась. – Бедная Хелен, ей пришлось нелегко. Но мы продали книгу!

– Кейси, почему ты уехала? – настойчиво переспросил Трэвис.

– Я просто решила, что не смогу стать второй Ингрид Бергман, – смущенно призналась Кейси.

Он посмотрел на нее и скептически пожал плечами.

– Не понимаю!

– О, Трэвис, это трудно объяснить. – Кейси попыталась соскользнуть с его колен, но он крепко держал ее. Она вздохнула и положила голову ему на плечо. – В мексиканском раю мы забыли, что существует еще и реальная жизнь. – Она облизнула языком сухие губы. – И ты… ты казался таким раздраженным и уставшим. Я подумала, что мешаю тебе. Мне показалось, что у тебя кончились деньги и ты только из-за меня торчишь на вилле, а твои проблемы уже мучили тебя.

– И тогда ты собралась и сбежала, так? – сделал он вывод, убирая каштановый локон с заплаканной щеки.

– У меня не было другого способа помочь тебе. – Голос ее дрогнул, и она уткнулась в его шею. – У меня не хватило мужества вежливо расстаться в аэропорту. Я трусиха.

– Но я не собирался остаться одиноким волком и не собирался расставаться с тобою! Я хотел, чтобы ты стала членом моей семьи.

У Кейси перехватило дыхание; сердце ее бешено заколотилось. Она выпрямилась и вопросительно посмотрела ему в лицо.

– Но ты никогда даже не намекал на возможность такой развязки наших отношений. Фактически последние дни ты… мне казалось, ты уходил от меня.

– Я чувствовал твои колебания, – сказал Трэвис, тщательно подбирая слова. – Я боялся, что ты изменилась ко мне.

– Никогда!

Опустив голову, он принялся покусывать ее полуоткрытые губы.

– Я знаю, что брак очень рискованное дело. Но я хотел, чтобы ты стала моей законной женой. – Трэвис поднес ее левую руку к своим губам и поцеловал безымянный палец. – Я возвратился из Акапулько с брачным свидетельством, кольцом, мексиканским подвенечным платьем и бутылкой шампанского. Я уже готов был припасть на одно колено – с кольцом в руке, с рукой на сердце… как принято, но…

Она проглотила комок. Глаза их встретились.