Дениза Алистер - Огонек в ночи

— Что дальше? Я готов выслушать твои пожелания.

Она вдруг вскинула голову и подмигнула.

— Как насчет казино?

Майкл увидел ее сразу — Грейс сидела за столиком лицом к нему, напротив широкоплечего мужчины в модном шелковом пиджаке. Она выглядела потрясающе в синем льняном платье простого покроя. Темные с рыжинкой волосы были собраны на затылке в хвост и открывали милое бледное лицо. Украшений Майкл не заметил — только тонкая золотая цепочка со скромным кулоном и крохотные золотые сережки в ушах. Подавив естественный импульс — подойти со словами: «Вот так сюрприз! Я как раз пролетал мимо…» — он устроился на скамейке в нескольких метрах от входа и стал ждать. Чего — Майкл и сам не знал. Впрочем, теперь, когда он нашел Грейс, это не имело большого значения. Решение придет само, созреет — надо только успокоиться, набраться терпения и не пропустить нужный момент.

Через час с небольшим они вышли из ресторана. Мужчина держал руку на талии спутницы, и этот жест настолько загипнотизировал Майкла, что он на мгновение утратил бдительность и отвернулся, только когда Грейс с любопытством посмотрела в его сторону.

Не желая преждевременно попадаться на глаза. Майкл укрылся за миндальным деревом.

Мужчина жестом подозвал такси, помог своей даме сесть и что-то негромко сказал водителю.

— Черт! — выругался под нос Майкл. — Похоже, упустил.

Автомобиль издевательски медленно, словно маня за собой, покатил вдоль тротуара, мигнул поворотником и исчез за углом дома. Других машин поблизости не было.

Часы показывали без четверти десять.

Ну, приятель, чему тебя учили в ЦРУ?

Впрочем, ситуация выглядела далеко не безнадежной. Вариантов было два: попытаться отыскать Грейс и ее кавалера или вернуться в «Амбассадор» и ожидать их возвращения там. После недолгих размышлений Майкл выбрал второй.

Администратор за стойкой встретил Майкла радушной улыбкой.

— Рад, что вам у нас понравилось. — Он опустил руку, пошарил внизу и поставил перед гостем банку пива. — Угощайтесь. За счет заведения.

— Спасибо, — искренне поблагодарил Майкл, бросая взгляд на стенд с ключами. — Мой знакомый еще не вернулся?

— Как видите.

Осушив полбанки, Майкл вытер губы.

— Свободные номера есть?

— К сожалению, да. Полагаю, вы предпочитаете третий этаж? Возьмите триста двадцать первый:

— Отлично. У меня просьба. Хочу преподнести приятелю сюрприз, так что вы не говорите ему, что я здесь.

Расплатившись, Майкл поднялся по лестнице, вошел в номер и отправился в душ. Плана у него еще не было, но в ЦРУ учили, что порой наибольший эффект дает импровизация.

Грейс хохотала как сумасшедшая. В казино она выпила бокал шампанского, и уже через минуту плохое настроение как рукой сняло. Народу было немного — десятка два отважных израильтян, прибывших на стоящий посреди залива, в нейтральных водах, корабль, чтобы испытать запретное удовольствие.

Они переходили от столика к столику, нигде не задерживаясь надолго, словно боясь спугнуть удачу. Им фантастически везло. Сначала Каспер выиграл в баккара. Почувствовав фарт, он хотел продолжить, но Грейс перетащила спутника к другому столику, где играли в блек-джек. Понаблюдав за играющими пять минут, она решила, что поняла нехитрые правила, и отважилась рискнуть двадцатью долларами. Через четверть часа в руках Каспера оказалась целая пригоршня фишек.

— Ну что? Уходим? — шепнул он ей на ухо. — В казино главное — вовремя остановиться.

Грейс посмотрела на него так, словно ей предложили отказаться от выигравшего лотерейного билета.

— Хорошо, — сказал Каспер. — Продолжим. Они перешли к рулетке, и он поставил половину фишек на черное. Выпало красное.

— Черт, это знак.

— Ты просто не умеешь! — громко объявила Грейс. — Смотри, как надо. — Забрав оставшуюся половину, она все поставила на двадцать три.

— Почему двадцать три? — поинтересовался Каспер.

— Потому что я родилась двадцать третьего числа.

— Ставки сделаны, — объявил бесстрастным голосом крупье, запуская машину.

Ей казалось, что шарик не остановится никогда. Он прыгал и прыгал, а колесо все крутилось и крутилось. Грейс попыталась остановить его взглядом, и у нее получилось.

— Есть! — воскликнул Каспер. — Ты выиграла! Боже! Тебе сегодня везет.

Их угостили шампанским; Им улыбались. Им аплодировали. Казино не любит отпускать клиентов с выигрышем. Никто не хотел, чтобы они уходили.

И они не ушли.

— Двадцать шесть, — объявила Грейс. — На все.

У столика уже толпились любопытные. Все ждали чуда.

И они увидели чудо! Грейс выиграла три раза подряд — на двадцать шесть, на «красное» и на «зеро».

Карманы пиджака Каспера раздулись от фишек.

— Сколько? — спросила Грейс, обводя игровой зал взглядом хищника, ищущего чем бы поживиться.

— Около тридцати тысяч, — шепотом ответил Каспер.

— Пожалуй, хватит! — громогласно объявила Грейс.

На этот раз уже никто не стал просить ее продолжить игру.

Каспер сунул несколько фишек крупье, заказал всем шампанского, и парочка, обменяв разноцветные кружочки на хрустящие бумажки, удалилась под бурные аплодисменты.

— Такое бывает раз в жизни, — шепнул Каспер, когда они спускались по трапу.

— В жизни все бывает только раз, — загадочно ответила Грейс. — Только первый раз — настоящий, остальные не в счет.

Ночной воздух охладил пыл. Восторг схлынул, и Грейс охватило странное равнодушие. Мысли уже не летали в безумном вихре, а едва ползали, как толстые, неповоротливые червяки.

Вот так всегда. Счастье мимолетно, оно — важный гость, который сначала заставляет долго его ждать, а потом, придя, тут же уходит, словно недовольный тем, что без него откупорили бутылку.

Она была счастлива. Там, в Штатах, в Сиэтле, в доме Майкла и на заднем сиденье его джипа. Она баюкала себя глупой детской песенкой, повторяя, как заклинание, простые, но казавшиеся магическими слова: люблю, люблю, люблю.

Людям нравится обманывать себя, нравится приукрашивать, нравится играть. И самый страшный обман, самое дешевое украшение, самая рискованная игра — любовь.

Она застилает глаза розовой пеленой пустых надежд, манит и уводит в волшебный лес счастья, который вдруг превращается в страшные джунгли отчаяния, возносит на вершину минутного блаженства, но лишь для того, чтобы безжалостно столкнуть вниз по каменистому склону, в конце которого черная бездонная бездна.

Свободен лишь тот, кто свободен от иллюзий, кто нашел силы заглянуть правде в глаза и познать печальную истину: жизнь — дерьмо.