Фрида Митчелл - Только ты

— И та записка — «Извини». Почему ты так поступила? Этот вопрос не давал мне покоя, и я начал доискиваться истины, нанял двух частных детективов. А вчера получил ответ, и все встало на свои места.

— Ты думаешь, за деньги можно купить все? — Она резко повернулась и взглянула ему в глаза. — Ты так думаешь, потому что…

— Я не все сказал. — И их глаза встретились. Он все знал, каким-то образом узнал всю правду. Это было написано в его серых глазах. — Нет, не все, любовь моя. — Почему ты не открылась мне, Алли? Почему не сделала это сразу? Ведь мои ищейки раскопали все — отсутствие мужчины в твоей жизни, твое одиночество, твоя…

— Перестань! — Она не могла вынести мысли о том, что Эрнан все знал.

— Скажи, я хоть немного нравлюсь тебе? Я хочу слышать правду.

— Не надо, пожалуйста… — Она отвернулась, чтобы избежать буравящего ее взгляда.

— Посмотри на меня. — Он чуть тряхнул Алис за плечи. — Скажи, у меня есть шанс?

— Шанс? — Ее сердце бешено застучало, как будто внутри нее что-то сломалось. Она почти закричала: — О чем ты говоришь? Какой шанс! Неужели ты не понимаешь, что я собой представляю? Что будет, если ты женишься на мне? Я пуста, пуста! У тебя никогда не будет наследника и тех маленьких девочек, о которых ты мне говорил…

— Перестань, Алис.

Ее лицо посерело, она не могла уже остановиться.

— Эрнан, у меня нет надежды когда-нибудь иметь детей, — в отчаянии прошептала она. — Разве ты этого не понимаешь? Цена того, что я стану твоей женой, будет очень высока. Ты никогда не увидишь, как родится твой ребенок. Никогда не взглянешь в его лицо, чтобы найти свои черты и сказать: «Мой сын»…

— Я знаю. Я все это знаю. — Эрнан старался сохранять спокойствие, поняв, что женщина любит его, но он может ее потерять. И уже навсегда.

Алис разрыдалась. Он усадил ее на песок и сел рядом. Обхватив руками лицо любимой, вглядывался в него.

— Я все понимаю, милая. Я был в больнице, говорил со специалистами.

— Тогда зачем ты заставляешь нас обоих проходить через такое испытание? — с рыданием воскликнула она. — Ты хочешь иметь жену, которая не принесет тебе радости?

— Это жестоко, моя любовь, жестоко и несправедливо. И я снова спрашиваю тебя: ты любишь меня хоть немного?

— Я… — Она хотела сказать «нет», но у нее не хватало на это сил.

— Любишь?

— Не имеет значения то, что я чувствую, — прошептала Алис. — Как я могу выйти за тебя замуж, если не могу дать того, о чем ты мечтаешь? Что же это будет за любовь?

— Ты — мечта моего сердца, — с чувством произнес он. — Только ты. Я не могу вернуть тебе то, чего лишила тебя судьба. Но иначе бы ты никогда не появилась в моей жизни. А я никогда бы не узнал, что такое любовь. У меня было в жизни много женщин, но ни одну из них я не любил.

— Но ты встретишь такую, — всхлипнула она.

— Нет, для меня существуешь только ты.

— А твой наследник? Ты хочешь иметь детей. Я знаю, ты хочешь, и твоя мать…

— Она полюбит тебя так, как люблю я. Я уверен в этом.

— О, милый! Послушай. Давай смотреть на вещи здраво.

— Я всегда только так и поступаю, и никогда не ошибался. И если ты откажешься от меня сейчас, у меня больше никого не будет. — Он ближе притянул Алис к себе. — Мы сможем взять приемных детей. Мы все сможем, если мы вместе. А один… — Он вздохнул. — Я не хочу больше быть один. Мир для меня ничто без тебя… Мысль о том, что ты где-то рядом, в одном городе, но не со мной, может быть, даже кого-то любишь, не даст мне покоя.

— Я не полюблю… Но ты посмотришь на все это по-другому через несколько лет. Ты ведь сможешь с любой другой женщиной иметь детей, своих собственных.

— Я хочу иметь не своих детей, а только наших или вообще никаких. И они у нас будут.

— Эрнан…

— Не отказывай мне, Алис. Я так люблю тебя… А ты? Ну признайся?

— Люблю! — вырвалось святое для нее слово, которое она так болезненно гнала от себя. — Я люблю тебя.

Лицо женщины утонуло в поцелуях любимого. Его голос обрывался и дрожал, когда он шептал ей слова любви.

— Эрнан, ты уверен? Ты все хорошо обдумал?

— Да, милая. Я испытал облегчение, когда понял, что у тебя нет мужчины. Ты можешь в это поверить? Прошлое есть прошлое, оно позади. Но сейчас у тебя есть любовник?

— У меня никогда его не было… Никогда. — И она рассказала ему все о Барни, о том решении, которое приняла.

— Я бы убил этого человека. В стране моей матери парень, сделавший такое с девушкой, навсегда был бы заклеймен позором. Его счастье, что он мертв.

— Это уже не имеет значения. Он больше не сможет причинить боль ни мне, ни кому-то другому.

— Больше никто не сможет причинить тебе боль. Ты веришь мне? Ты — все, о чем я мог мечтать в жизни. Ты подарок, цены которому нет. И у нас будут дети. Столько, сколько ты захочешь.

— И собаки тоже? — Она смеялась сквозь слезы, потому что впервые за многие годы позволила себе поверить в счастье.

— Каждому ребенку — по собаке… Боже мой, а я ведь чуть не сошел с ума за эти несколько недель. Я просто не могу жить без тебя. Ничего в жизни для меня так не дорого, как ты. Ты веришь мне?

— Я стараюсь. — Алис улыбнулась, и слезы радости снова полились у нее из глаз.

— Ты поверишь в это. Я заставлю тебя. Ты моя любовь. Единственная на всю жизнь…