Робин Доналд - Осторожно, тигр!

Чтобы как-то встряхнуться, Лесия пошла в гимнастический зал и там на тренажерах дала выход своей досаде на то, что Кин не звонит ей.

Но это была не просто досада. Терзавшее ее чувство гораздо больше напоминало страх – беспричинную мучительную тревогу, которая с каждой минутой делалась все сильнее.

Она открывала дверь подъезда, когда позади нее у тротуара остановилось такси. К огромному своему изумлению, она услышала голос матери. Обернувшись, с удивленным смехом Лесия воскликнула:

– Мама, что ты здесь делаешь? Рик тоже приехал с тобой?

Моника, не отвечая, расплатилась с шофером. Когда такси отъехало, к подъезду почти сразу же подкатил другой автомобиль, и из него вышел Кин, высокий и неприступный. На ярком солнце в его волосах вспыхивали рыжие искры. Паника сдавила горло Лесии. Она застыла, держась одной рукой за дверную ручку, а они тем временем поднимались по ступенькам, не глядя друг на друга.

– Что происходит? – спросила Лесия и сама не узнала свой голос.

– Нам надо поговорить, – сказал Кин. Каждое его слово было холодным и ровным, как морская галька.

Лесия метнула на него быстрый взгляд, но ничего не смогла прочитать на суровом и властном лице и посмотрела на мать, которая выглядела совершенно измученной – глаза ее были обведены большими темными кругами.

Они молча поднялись на лифте вверх, и Лесия открыла дверь в свою квартиру. Когда все вошли внутрь, она сказала коротко:

– Садитесь и расскажите мне, что случилось.

Мать села, а Кин сказал:

– Вот что я нашел в коробке, которую дала тетя Софи.

Лесия взглянула. Снимок обгорел по краям, но на нем ясно были видны двое. Они стояли рядом, рука об руку, на какой-то улице. Судя по одежде женщины, снимок был сделан в шестидесятые годы. Позади них поднимались волны – такие ровные, что казались ненастоящими. Оба улыбались, хотя можно было подумать, что женщина прячет за улыбкой слезы.

Сдвинув брови, Лесия спросила:

– Это мама и отец?

– Посмотри на его волосы. У него нет лысины. Это твоя мать и мой отец. – Голос Кина был совершенно лишенным эмоций, безжизненным, невыразительным – и беспощадным. Прежде чем Лесия успела осмыслить его слова, он добавил: – Они отдыхали вместе в Квинсленде тридцать лет назад.

Лесия круто повернулась к матери. Моника, бледная и взволнованная, молча смотрела на нее.

– Может быть, кто-нибудь объяснит мне все-таки, что происходит? – сдавленным голосом спросила Лесия.

Мать начала было что-то говорить, но Кин перебил ее, и в голосе его прозвучало такое убийственное презрение, что у Лесии все сжалось внутри.

– Похоже на то, – произнес он официальным тоном, – что мы – единокровные брат и сестра.

– Нет! – возразила Моника побелевшими губами.

– Я не верю вам. Вы были его любовницей.

– Да, – ровно произнесла Моника. – Это правда. Мы были с ним близки, но Лесия вовсе не дочь Стюарта.

– О, ради всего святого, – резко перебил ее Кин. – К чему продолжать лгать? Разве вы не видите, что вы сделали с Лесией? Вы нас обоих обманули, – произнес он таким ледяным и злым голосом, что у девушки задрожало сердце. – Но к несчастью – или к счастью, – мой отец сохранил эту фотографию на память, в качестве трофея.

– Лесия – не его дочь, – повторила Моника, отчеканивая каждый слог.

– И ты можешь это доказать? – выговорила Лесия, с большим трудом преодолевая спазм в горле.

Кин протянул было к ней руку, но тут же уронил ее, словно не осмеливаясь к ней прикоснуться.

– Я ухожу.

– Вы останетесь и выслушаете меня, – твердо сказала Моника.

– Ради чего? – спросил он, и его глаза на каменном лице вспыхнули ледяным огнем. – Я не хочу выслушивать, как вы станете объяснять, почему нарушили супружескую верность.

Моника вздрогнула.

– Да, я действительно была неверна мужу, и отнюдь не горжусь этим, но если вы и в родстве с Лесией, то в родстве, судя по всему, самом отдаленном. Моя дочь родилась спустя двенадцать месяцев после того, как я видела вашего отца в последний раз.

– Но почему мы должны верить вам? – спросил Кин с оскорбительной вежливостью. – Вы не можете доказать, что она не дочь моего отца. Судя по всему, ваш роман мог длиться много месяцев – мой отец часто приезжал в Австралию по делам.

Моника вспыхнула.

– За кого вы меня принимаете? Я знала, кто вы такой. И неужели вы думаете, я стала бы молчать, если бы вы с Лесией были братом и сестрой? Это же чудовищно!

– Не более чудовищно, чем когда женщина спит с мужчиной потому, что он похож на ее мужа.

Его глаза блеснули таким непримиримым гневом, что Лесия невольно загородила мать. Но Кин мягко и решительно отстранил ее и закончил:

– Муж, который провел фактически полтора года в инвалидном кресле! Не похоже, чтобы он мог стать отцом.

– И тем не менее он стал им. – Моника сжала губы и твердо сказала: – Я расскажу вам, как именно все произошло. Через год после того, как Денис попал в аварию, я тяжело переболела гриппом и долго не могла оправиться от осложнений. Здоровье мое резко ухудшилось, я совсем обессилела. Тогда предприятие, где прежде работал Денис, поместило его на казенный счет в санаторий, и я получила возможность отдохнуть. В Мельбурне той весной было холодно, я замерзала, и меня отправили в Квинсленд хорошенько прогреться. В первый же день там я встретила Стюарта Пейджета.

Лесия посмотрела на Кина. Он впился в ее мать свирепым, пронизывающим, как лазер, взглядом.

– Тебе не обязательно все это рассказывать, – торопливо, чувствуя, что сердце у нее вот-вот разорвется, вмешалась Лесия.

– Все-таки я расскажу… – Моника судорожно вздохнула. – Контраст был потрясающим. Денис был совсем сломлен болезнью. Он отказывался вставать с постели, твердил, что хочет умереть. А в Стюарте жизнь била ключом, как когда-то в Денисе. Я знала, что поступаю дурно, безнравственно, но я…

Лесия мягко взяла мать за руку.

– Хватит, мама.

Моника сжала руку дочери.

– Я сразу поняла, что с Денисом у него нет ничего общего.

– Так вот почему… – Лесия запнулась.

– Да, именно поэтому я встревожилась, когда ты рассказала мне про Кина. Я подумала, что он мог пойти в своего отца.

– Пошел я в отца или нет, но вы с ним спали, – упрямо повторил Кин.

Моника кивнула.

– Я не рассчитываю, что вы сумеете понять. Но мы с Денисом были женаты всего год, когда с ним произошло несчастье. Я очень любила его. А он так сильно переменился. – Моника крепче сжала руку дочери, но не отвела глаз от сурового лица Кина. – С вашим отцом я на какое-то время могла представить, что вернулось прошлое. Я не знала, что он женат, он говорил мне, что холост.