Шеннон Уэверли - Радужные надежды

Немного поодаль стоял Грэм с таким же самоуверенным выражением лица.

Еще сегодня утром Марион поспорила бы с Бронвин и Грэмом, но сейчас все, что она могла сделать, так это неуверенно пожать плечами. Сидя здесь, прижавшись к Джеффу, она ощущала себя на своем месте.

Прогремели барабаны, и невеста бросила свой букет. Одна из ее подруг высоко подпрыгнула и схватила его мертвой хваткой. Теперь пришла очередь пожать плечами незамужней Бронвин. Марион улыбнулась, еще теснее припав к коленям Джеффа. Бронвин надо было быть порасторопней, чтобы стать очередной невестой.

Марион обвела взглядом всех присутствующих — все, кого она любила, собрались здесь. Их было немало. Ее сердце переполнилось радостью и любовью.

Она вспомнила разговор с Бронвин о том, что у нее с Джеффом нет ничего общего. Как она ошибалась! У них с Джеффом есть любящие близкие, этот красивый дом, хорошие друзья, общие воспоминания и прошлое, полное страсти и любви…

А может… может, у них есть и будущее? Если они постараются…

Робин и Нейт, переодевшись в дорожные костюмы, станцевали свой прощальный танец, который вызвал слезы у всех присутствовавших женщин.

— Не волнуйся за нас, Марион, — сказала Робин, обнимая сестру.

— Я не волнуюсь, честное слово, — проговорила Марион, беспомощно всхлипывая.

— Джефф, ну сделай что-нибудь, чтобы Марион успокоилась! — поддразнила Робин сестру, но и у самой Робин слезы текли ручьем.

Через полчаса все ушли — гости, родственники, оркестр. Взявшись за руки, Марион и Джефф ходили под тентом. Она любовалась лампочками, мерцавшими, словно звездочки, серебряным и синим серпантином, мерно покачивавшимся от легкого ночного ветерка. Было очень тихо, только продолжали стрекотать сверчки.

— Уф, Джеффри, наконец-то все закончилось! — сказала она.

— Да, это была прекрасная свадьба! Робин и Нейт будут с восторгом вспоминать этот радостный день. — При последних словах лицо Джеффа стало грустным — закончилась не только свадьба, закончился их уговор разыгрывать роли счастливых супругов. Они справились с задачей без особого труда. Вот это-то и поразило Марион. Вынужденное притворство — с чего все началось три недели назад — сегодня уступило место подлинным чувствам.

— Спасибо тебе, Джефф!

— Не благодари меня. Я все делал от души, меня никто не заставлял. — Джефф положил руки ей на плечи. — Когда разберут тент? — спросил он.

— В понедельник.

— О, хорошо. Давай пригласим кого-нибудь завтра на барбекю? — предложил Джефф.

Марион засмеялась, положив руки ему на грудь. Она ощущала исходившее от него тепло и наслаждалась этим, казавшимся немыслимым, взаимопониманием, которое они обрели сегодня.

— Знаешь, что мне понравилось больше всего? — Он понизил голос почти до шепота и прижал ее к себе. Когда их тела соприкоснулись, Марион закрыла глаза и затаила дыхание.

— Что же? — спросила она, с трудом произнося слова, в то время как он все сильнее прижимал ее к себе, а она таяла от счастья.

Его глаза сверкали из-под полузакрытых век.

— То, что мы снова танцевали. Натанцевались вдоволь! — Он крепко прижал ее к себе.

— Было так хорошо! — согласилась она, медленно покачиваясь вместе с ним под воображаемую музыку. Полностью подпав под его власть, Марион наблюдала за его лицом. «Звездное небо» из тысячи лампочек над их головами подсвечивало его волосы и скулы. От этого мерцающего света все вокруг становилось каким-то нереальным.

— Ты была самой красивой женщиной сегодня, — сказал Джефф.

— О, перестань! — Она улыбнулась, уткнувшись лицом ему в грудь, чтобы скрыть от него вспыхнувший на щеках румянец.

— Правда, ты — самая красивая! — настаивал он.

Она теребила его волосы на затылке.

— Самая красивая на свадьбе — невеста!

— Тебе меня не переубедить. — Он коснулся губами ее щеки, и от этого легкого прикосновения ее словно пронзило током.

— Робин выглядела потрясающе, но ей далеко до старшей сестры, — сказал он.

— Джеффри, уж не хочешь ли ты меня соблазнить?

Он засмеялся каким-то рокочущим смехом:

— А что — удается?

Марион подняла к нему лицо в порыве небывалой доверчивости, и он прочел на нем все — желание, любовь, сиявшую в ее глазах.

Она почувствовала, что в нем все перевернулось. Наигранность в его глазах сменилась страстью. И существо ее запело: Да! Да! Слава Богу и Небесам — да! Еще мгновение — и он поцеловал ее с таким пылом, что ей снова показалось, будто за спиной у нее выросли крылья.

Они долго не могли отдышаться, наконец он поднял голову.

— Какая же ты соблазнительная!

— Тогда поцелуй меня еще, — сказала она и не узнала свой собственный голос.

Он поцеловал ее снова. Это был поцелуй собственника, который точно знает, чего хочет. Она взглядом дала ему понять, что пойдет за ним хоть на край света. И сразу их обоих обдало жаром.

Подгоняемый внезапно нахлынувшим желанием, Джефф поднял ее на руки и стремительно пошел к дому. Цветы, украшавшие ее прическу, упали на землю, усыпанную конфетти.

И, уж конечно, никто из них не подумал выключить свет.

Джефф толкнул дверь их спальни и внес Марион. Голова у нее кружилась от горячей любви к этому человеку.

У кровати он поставил Марион на ноги, дав ей скользнуть по своему телу — медленно, возбуждающе. Держа ее перед собой, он покрывал страстными поцелуями ее лицо, шею, плечи. Кожа ее горела от его обжигающих поцелуев.

Она в упоении откинула голову назад.

Комната освещалась призрачным светом, проникавшим со двора, и было видно, как Джефф, отступив на шаг, с небывалой скоростью расстегивает пуговицы своей рубашки и смотрит на нее своим завораживающим взглядом.

Руки Марион сами собой развели полы его рубашки и заскользили по теплым плечам и мускулистой груди. От ласковых прикосновений Марион Джефф закрыл глаза и едва дышал.

— Я так соскучилась по тебе, Джефф! — вырвалось у нее, пылко и страстно.

— О, Марион, как же я по тебе соскучился! — искренне, с болью в голосе, признался он. Заключив жену в объятия, он страстно припал к ее губам. От его долгих жгучих поцелуев она дрожала, как в лихорадке, и извивалась всем телом.

Будто сквозь сон Марион услышала скрип шедшего вниз замочка «молнии», вшитой на спинке ее платья. Пальцы, слегка огрубевшие от садовых работ, нежно заскользили под атласом ее платья и сбросили его с ее плеч. Мгновение — и одежда прохладным ворохом упала к ее ногам.

Два шага вправо — и они оба сели на кровать. А потом упали, ни на мгновение не переставая целоваться, словно утоляли жгучий голод.