Фиона Харпер - Две недели в Венеции

Недавно она посетила офис новой фирмы, занимающейся изготовлением поздравительных открыток. Ее владельцам понравился ее Сердитый Голубь, и она договорилась с ними о выпуске небольшой пробной серии открыток с его изображением. Владелица магазина винтажной одежды, где она когда-то работала, заказала у нее несколько рисунков красоток, одетых в стиле пятидесятых годов, для украшения витрины. Один давний приятель пообещал познакомить ее с издателем детских книг. В общем, все это выглядело многообещающе.

До тех пор пока в ее карьере дизайнера не наметится прогресс, она останется в «Одной планете». Эта работа ее вполне устраивает, да и платят ей хорошо. Взрослые люди, к которым она себя относит, усердно работают, чтобы чего-то добиться, а не ждут, когда богатство и успех свалятся на них с неба.

Когда ее обеденный перерыв закончился, она вернулась в офис.

— Тебе звонили, пока тебя не было, — сообщил ей Джекс, один из ее коллег.

— Да?

Сердце подпрыгнуло у нее в груди, и она тут же сказала себе, что ей пора перестать надеяться на невозможное.

— Это был парень из бюро путешествий. Он хочет знать, можешь ли ты прислать ему комплект дисков еще и для его бабушки.

Серафина Мартин в солнечных очках и с элегантным шарфом на шее вошла в офис своего сына. Наблюдая сквозь стеклянную стену своего кабинета, как она, улыбаясь, приветствует его сотрудников, Макс сам едва сдержал улыбку.

В конце своего пребывания в Венеции он все-таки пришел к своей матери и выслушал ее версию истории. Ему сразу стало легче, и он поделился с ней тем, что держал в себе. Сказал, что жалеет о том, что принимал ее в штыки все эти годы, что ему следовало поддерживать обоих родителей, а не отгораживаться от нее, словно она была врагом. Он даже пригласил ее к себе в Лондон. Она посмотрела его квартиру, но остановиться у него отказалась. Правда, согласилась, чтобы он оплатил ее проживание в фешенебельном отеле на Парк-Лейн.

И он все сделал это сам, без помощи Руби. Она бы им гордилась, если бы узнала об этом.

Макс проигнорировал тупую боль в груди. Эта рана вряд ли когда-нибудь затянется.

Войдя без стука в его кабинет, Фина села в кожаное кресло и улыбнулась:

— Шопинг утомительное занятие, правда?

Макс нахмурился:

— Ты, кажется, собиралась заехать в два часа, а уже начало пятого.

— У меня была еще одна встреча.

— Правда?

— Я встречалась в «Ритце» с Руби.

Был солнечный августовский день, но Макс весь похолодел.

— Она подарила мне это. — Фина достала из сумочки прямоугольную карточку и протянула ему.

Это была открытка с изображением мрачного на вид голубя, охраняющего Тауэр. Макс сразу узнал стиль.

«Она это сделала? Неужели она правда это сделала?»

Его мать забрала у него открытку и убрала ее в сумочку.

— Я сказала ей, что голубь напоминает мне кого-то, кого мы обе знаем, но она сказала, что не видит этого.

— Я так не хмурюсь.

— Ты делаешь это сейчас, дорогой.

— Как у нее дела? — произнес он нарочито небрежным тоном.

Ему было тяжело знать, что они с Руби живут в одном городе. Он перебрался бы в Венецию, если бы руководство института не приняло с восторгом его проект.

И этим своим успехом он тоже обязан Руби.

Его мать посмотрела на него как на провинившегося ребенка:

— Скажи мне, Массимо, когда ты перестанешь валять дурака и признаешь, что по уши влюблен в эту девушку?

Сейчас, когда он увидел открытку, он понял, что поступил правильно. Останься Руби с ним, она бы не сделала этот шаг.

— Ты умный мужчина, сынок, но, ей-богу, иногда ты бываешь тупицей.

— Спасибо, мама, — процедил он сквозь зубы.

Поднявшись, она подошла к нему и посмотрела на него глазами полными сочувствия.

— Ты не такой, как твой отец, Массимо. У тебя есть шанс все исправить и стать счастливым. Не упусти его.

— Почему ты так в этом уверена?

— Потому что я подарила тебе жизнь. Потому что я знаю тебя. Потому что я вижу, как ты изменился этим летом.

— Я не знаю, как ей сказать.

— Просто скажи, что любишь ее. Что она нужна тебе. Дальше все получится само собой. — Она поцеловала его в щеку и потрепала по руке. — Ладно, не буду больше тебя отвлекать. Снаружи меня ждет такси с полным багажником покупок. Увидимся завтра, — сказала она и направилась к двери.

Вместо того чтобы работать, Руби тупо смотрела в окно. Полоска неба между высокими узкими зданиями была того же цвета, что и в тот день, когда Макс отвез их на волшебный пляж.

Если бы только свист мог действительно творить чудеса.

Она вытянула губы трубочкой и тихонько свистнула. Разумеется, после этого ничего не произошло.

«Выбрось эти глупости из головы и займись делом», — приказала она себе.

В следующую секунду из фойе донесся какой-то шум. Наверное, это опять тот неуклюжий курьер, который в прошлый раз уронил коробку с дорогой камерой.

Шум приближался и усиливался.

В огромном помещении офиса «Одной планеты» рабочие места были отделены друг от друга невысокими перегородками. Чтобы узнать, что происходит, Руби поднялась и увидела высокого мужчину, идущего по центральному проходу.

Это был Макс.

Она испугалась, что ее сердце выскочит из груди.

Заметив ее, Макс повернул в ее сторону.

— Эй, приятель! Что ты здесь забыл? — крикнул ему Джекс.

— Мне нужна Руби Лэнг, — ответил он, не сводя с нее глаз.

Остановившись футах в семи от нее, он тяжело сглотнул.

— Чего т-ты хочешь? — пробормотала Руби.

Макс продолжил пристально на нее смотреть.

Сделает ли он это? Сможет ли перебороть свой страх? Скажет ли то, что хочет ей сказать, в присутствии стольких незнакомых людей, которые, перешептываясь, с любопытством наблюдают за ними?

Он расправил плечи и улыбнулся:

— Ты нужна мне, Руби.

— Я больше не работаю няней, — мягко ответила она.

Он посерьезнел:

— Мне не нужна няня. Мне нужна ты.

— Почему ты так решил?

Макс подошел так близко, что она смогла бы протянуть руку и коснуться его.

— Потому что ты добрая, красивая и талантливая. Потому что ты принесла радость в мою скучную, размеренную жизнь.

К горлу Руби подкатился огромный комок.

— Потому что ты бросаешь мне вызов, споришь со мной и сводишь меня с ума.

У нее за спиной раздался хрипловатый смех.

— Да, но разве она не замечательная?

Обернувшись, Руби увидела своего отца. Он улыбался во весь рот.

Руби перевела взгляд на Макса, не зная, плакать ей или смеяться.

Тогда он притянул ее к себе и поцеловал.