Лайза Хоган - Сладостное искушение

— Тебе бы надо поесть, а потом — пора готовиться, — участливо произнесла мать.

Эва покачала головой.

— Пожалуй, я не буду есть. Сама мысль о еде…

Миссис Блайт понимающе улыбнулась.

— Это просто нервы. После церемонии тебе станет намного лучше.

— Может быть, — печально ответила Эва.

— Дэвид уже звонил, — сказала мать, глядя на нее и ожидая радостной реакции.

— Ну, хорошо, — индифферентно отозвалась Эва.

— Должна сказать, — продолжала миссис Блайт, — у него был очень жизнерадостный голос. Он подвезет Барбару на свадьбу. Он проявляет о всех заботу, хотя, надо полагать, голова его сейчас забита множеством проблем! Вероятно, я его недооценивала.

Эва с недоумением уставилась на мать.

— Барбару?! — вскрикнула она.

Женщина пристально посмотрела на дочь.

— Что-то не так, милая? Мне кажется, они просто рядом живут, да?

Эва безвольно поддакнула. Ей не приходило в голову, что на свадьбе будет любовница Дэвида. Ну и тип!

А мать все никак не унималась:

— Когда я сказала ему, что ты еще спишь, он заметил, что я без труда разбужу тебя, и ты все сделаешь вовремя, стоит только напомнить тебе, что у вас с ним есть маленький секрет.

Эва вздрогнула, а потом с надеждой взглянула на мать:

— А Кенит не звонил?

Миссис Блайт непонимающе посмотрела на нее.

— Кенит? Не думаю. Он ведь предупредил нас, что не будет на свадьбе. Полагаю, он сегодня улетает к себе в Вайоминг. Жаль, что ты не встретила его раньше, вы так друг другу подходите. Но все же…

Женщина беспомощно опустила руки, когда увидела, что глаза дочери наполняются слезами.

— Милая, прости, если я была бестактна. Мне казалось, Кенит тебе не нравится — ты была с ним так невежлива.

— Мне он не нравится, — вяло ответила Эва. — И ты не была бестактна. Просто мы обе перенервничали… — Она повернулась к дверям. — Пойду готовиться.

Мать помогла ей надеть платье, и Эве показалось, что оно ледяное.

— Ну вот, — сказала женщина, поправляя вуаль. — Ты такая красивая. — Губы у нее задрожали, она поспешно потрепала дочь по щеке и выбежала из комнаты.

Эва кинула взгляд на двух своих кузин, одетых в платье подружек невесты и весело болтавших между собой.

— Готовы? — спросила она.

— Да, вполне, — ответила пятнадцатилетняя Шарлет. — А ты-то сама как?

— Что ты имеешь в виду? — вздрогнула Эва, с ужасом подумав, что, может быть, кузина каким-то образом угадала ее мысли.

— Ты не выглядишь особо счастливой, — сказала старшая, Эстер.

— Просто нервничаю, вот и все, — выдавила улыбку Эва, направляясь к дверям. — Очевидно, это нормально перед свадьбой. Ну, идемте, пора кончать эту чертову процедуру.

Расстояние от дома до церкви было таким коротким, что обычно Эва ходила туда пешком. Она с испугом посмотрела на большую машину, ожидавшую у дверей.

— Глупо делать такие расходы, папа, — сказала она. — Мы доберемся пешком раньше, чем эта колымага заведется.

Мистер Блайт похлопал дочь по руке.

— Вовсе нет. Перестань волноваться. Сегодня день твоей свадьбы, солнце сияет, все будет прекрасно. У шофера строгие инструкции провезти тебя кружным путем. Не стоит приезжать вовремя, а?

Эва пожала плечами и влезла в машину. Неважно, какой круг они сделают, все равно он завершится в церкви бракосочетанием с человеком, которого она ненавидит. В то время как человек, которого она любит… Невеста смахнула с глаз слезы. Кенит уехал. Ей надо примириться с этим. Он взял что хотел и исчез…

— Ну вот мы и приехали, — сказал через несколько минут отец, нарушая тягостные раздумья дочери. Он долго смотрел ей в лицо. — Ты ничего мне не хочешь сказать, дорогая?

Эва проглотила комок в горле.

— Что, например?

— Тебе ведь не обязательно вступать в брак, даже сейчас еще не поздно передумать.

— Не говори глупостей, — выпалила она, полная противоречивых чувств к сидящему рядом человеку. Человеку, ради которого она приносит в жертву все. — Сейчас-то уже нельзя все отменить. Вы с мамой так ждали этого момента.

Отец посмотрел ей в глаза.

— Я бы не стал тебя винить, если бы ты отказалась, — сказал он. — Ни я, ни мама. Мы просто хотим, чтобы ты была счастлива.

Глядя на отца, Эва радовалась, что он окреп после тяжелого сердечного приступа. А что бы с ним произошло, если бы он увидел документы, которые от него прятали?!

— Со мной все в порядке, папа, — постаралась ответить она бодрым голосом, но ее слова, видимо, не убедили отца.

— Может быть, сейчас не стоит упоминать мистера Уолкера, но я подумал… то есть, мы с твоей матерью надеялись…

— Ты прав, — прервала его Эва, — не надо сейчас о Кените… Идем, папа, — позвала она, — пора пойти и покончить с этим.

Глубоко вздохнув, отец помог ей выбраться из машины. Вокруг собралась небольшая кучка любопытных, и все заахали от восторга, когда появилась невеста. Шарлет и Эстер помогли ей расправить платье и вуаль. Держа голову высоко, она огляделась, но нигде не увидела Кенита. Что ж, так и должно быть.

Отец предложил ей руку. В церкви зазвучали первые такты «Свадебного марша», и, слабо улыбнувшись, девушка положила ладонь на отцовскую руку. Переступив порог, они двинулись по проходу к алтарю. Почему даже сейчас она надеялась увидеть Кенита? Но как ни окидывала взглядом ряды скамей, заполненные друзьями и родственниками, в душе Эвы крепло горькое чувство — она его не увидит. Никакая толпа не могла бы скрыть его рослую фигуру.

Она обратила внимание на Барбару: на ее бледном лице была странная смесь торжества и ревности.

Дэвид стоял у алтаря, дожидаясь невесту. Эва подавила желание повернуться и убежать. Она взглянула на отца, а потом уставилась прямо перед собой.

Началась служба, но слова священнослужителя казались ей бессмысленными, как если бы он говорил на иностранном языке. Рука Дэвида была такой холодной, что Эва в раздражении выдернула свою из его ладони. Да, они заключили сделку, но если он думает, что между ними возможен какой-то контакт, то ошибается. Она берегла себя для мужчины, который, как ей казалось, любит ее, а теперь покинул.

Собравшиеся склонились в молитве, потом встали, чтобы спеть гимн. Эва открывала рот, не издавая ни звука.

Когда все умолкли, под сводами церкви раздались освященные временем слова:

— Если кто-то из присутствующих знает причину, по которой жених и невеста не могут быть соединены законным браком, пусть он назовет ее сейчас или же позднее навсегда хранит молчание.

Святой отец, почти не переводя дыхания, раскрыл рот, собираясь продолжить обряд, и тут раздался хорошо знакомый Эве голос: