Люси Рэдкомб - Твои зеленые глаза

— Это прекрасная комната. — Софи провела внезапно вспотевшими ладонями по бедрам, обтянутым тонкой тканью легких брюк. — Спасибо.

Пожалуйста, пусть он уйдет прежде, чем я совершу какую-нибудь глупость! — взмолилась она.

— Я скажу, чтобы тебя переселили. В конце концов, у Марии была превосходная спальня.

— Нет, не надо! — воскликнула Софи. Это вряд ли расположило бы к ней Мануэлу. — Здесь очень уютно, и я хочу остаться, — твердо добавила она.

Филипп пожал плечами.

— Как хочешь.

Софи ждала, что будет дальше, но он не двигался.

— Я не смогу погулять с вами завтра и показать окрестности, — произнес он, наконец. — Тебе придется во многом разобраться самой. Хотя Мануэла, конечно, поможет, — сказал он, заметив неуверенность в ее взгляде. — Ты прекрасно справишься, я уверен. Кроме того, можешь взять мою машину.

— Ты хочешь, чтобы я села за руль… — Господи, он же не ждет, чтобы она вела его «ситроен»? — той машины, на которой мы ехали? — Она задрожала от одной только мысли о ярко-красном монстре.

— Ты смотришься в ней превосходно, — усмехнулся Филипп. — У тебя же есть права?

Софи напряженно улыбнулась.

— Есть, но… что, если я поцарапаю ее?

— За это я тебя не уволю, — буркнул он в ответ.

Все-таки он ведет себя более чем странно, решила Софи. Вроде он здесь, разговаривает с ней, но в то же время как будто думает о чем-то своем. И ни разу не посмотрел ей в глаза. Может, он передумал и жалеет, что привез ее сюда?

— Что-то не так, Филипп?

— Да.

Их взгляды, наконец-то, встретились, и Софи глубоко потрясло то, что она увидела.

— Ты хочешь…

— Не говори ничего. — Филипп тяжело вздохнул и запустил пальцы в свои густые волосы. — Просто послушай, что я скажу…

Софи кивнула, все еще не понимая, что происходит. Таким она его еще не видела.

— Ты была права, я ревновал…

Софи удивленно подняла брови. Этих слов она от него не ожидала.

— Я вел себя как полный дурак, потому что ревновал тебя к другому мужчине. Ты разговаривала с ним, а мне хотелось, чтобы рядом был я… Я хотел слышать твой смех, хотел, чтобы ты держала меня за руку…

Софи судорожно сглотнула, почувствовав ком в горле. Сердце стучало так громко, что ей казалось, будто удары слышны по всей комнате.

— Я знаю, у нас все началось не так, как надо, — улыбнулся Филипп, но, увидев, что ее щеки залились краской, снова посерьезнел. — Я хочу… пригласить тебя на свидание.

— На свидание? — опешила она. — Но ты же говорил, что не ходишь на свидания.

— Насколько я помню, ты тоже, — напомнил он. — Послушай, если ты собираешься перечислять все глупости, которые я когда-либо сказал тебе, я опоздаю на самолет. — Его взгляд не отрывался от ее лица. — Я очень хочу, чтобы ты была в моей постели, но мне этого недостаточно… Раньше с другими женщинами было достаточно. Но с тобой все по-другому… У меня плохо это выходит, но я пытаюсь сказать, что мне необходимо, чтобы ты была в моей жизни. — Он замолчал, ожидая от нее ответа. И Софи почти ощутила панический страх, исходящий от этого сильного мужчины, страх получить отказ. — О Господи, женщина, — хрипло воскликнул Филипп, не в силах ждать дольше, — ты скажешь хоть что-нибудь?

Лучезарная улыбка осветила ее лицо.

— Да! — воскликнула она и тотчас оказалась в его объятиях.

Филипп притянул ее к себе и поцеловал, моментально овладев и мыслями, и чувствами молодой женщины. Софи ощутила, что он дрожит от еле сдерживаемой страсти. Со стоном она обвила руками его шею, и ее губы раскрылись навстречу его языку…

Когда Филипп оторвался от ее рта и поднял голову, оба почти задыхались. Софи взглянула в невероятно красивые глаза, потемневшие от страсти, и не сдержала счастливого смеха.

— Что тебе показалось таким забавным? — спросил Филипп, нежно поглаживая ее шею большим пальцем. Другой рукой он продолжал обнимать ее за талию.

— Мануэла этого не одобрит.

— Почему ты так решила?

— Я ей не понравилась, — объяснила Софи, потеревшись щекой о его ладонь, когда та переместилась вверх, к ее лицу, а потом нежно провела по ней губами.

Его кожа была чуть солоноватой. Ей это доставило удовольствие и породило тепло, разлившееся внизу живота. Софи посмотрела на Филиппа из-под ресниц.

— Ты вкусный. Может, проверим, везде ли ты такой же?

Он застонал и поймал руку, которая легко скользнула по пуговицам его рубашки.

— Софи, нет!

Она отстранилась.

— Тебе это не нравится? — Ей бы очень понравилось, проделай он с ней такое.

— Очень нравится, — ответил он хрипло, — ты же знаешь. Но у меня скоро рейс.

— Ты должен лететь?

— Думаешь, я уехал бы, если бы была возможность остаться? — спросил он, явно находя свой отъезд мучительным для себя.

С обезоруживающей улыбкой она снова прильнула к нему.

— Прости, просто я так долго мечтала прикоснуться к тебе… — Софи увидела выражение отчаяния на его лице и отстранилась. — Это не поможет, да? — Увы, она должна свыкнуться с мыслью, что сейчас останется одна.

— Не поможет, — со вздохом подтвердил Филипп. — Я действительно должен идти. — Он смотрел на часы и раздраженно прищелкнул языком.

Софи кивнула с несчастным видом, поднялась на цыпочки и целомудренно чмокнула его в щеку.

— Пока, Филипп.

Глаза его опасно блеснули.

— И это все?

— Я постаралась проявить сдержанность, соответствующую моменту.

— К черту сдержанность! — рявкнул он, и она ощутила горячее прикосновение его губ. При всем воображении этот поцелуй никак нельзя было назвать целомудренным.

Когда он отстранился, лицо его было серьезным.

— Тебе будет о чем подумать в мое отсутствие.

12

В течение следующей недели Филипп звонил каждый день, но он находился далеко, и Софи было трудно выразить все, что она чувствует. Ей было необходимо видеть его глаза. Филипп же не испытывал никаких трудностей и без тени смущения рассказывал ей, чем они займутся, когда он вернется.

— Мы будем любить друг друга прямо на пляже. В лунном свете ты должна быть необыкновенно красива.

— А что, если нас кто-нибудь увидит?

В ответ раздался громкий, сочный смех.

— Нам только позавидуют, — ответил Филипп, и по его тону стало ясно, что он порадовался бы такой ситуации.

— Я начинаю думать, что ты испорченный и извращенный тип.

— Еще какой! Вот вернусь, и узнаешь, насколько я испорченный и извращенный, — вкрадчиво пообещал Маршан.

— А как ты это сделаешь? — прошептала Софи.

И он рассказал ей… подробно…