Пенни Джордан - Светлы их надежды

— Если бы Филипп оправился от удара и был бы способен рассказать о том, что случилось на самом деле, может быть, тогда бы…

— Зачем мне нужен был Филипп, чтобы все понять?! — в отчаянии воскликнул Нэш. — Я должен был сам знать!

— Почему ты оплачивал мое образование? — тихо спросила Фейт. — Потому, что желал иметь власть надо мной?

— Этого хотел Филипп, — ответил Нэш, но Фейт поняла, что он сказал не все.

— А серьги? — настаивала она. — Серьги, которые ты купил на мой день рождения?

— Характеристики твоих преподавателей показывали, как много ты работала. Я знал, что у тебя нет семьи… Черт, Фейт, неужели ты это хочешь от меня услышать? — воскликнул Нэш. — Хочешь услышать, что не было ни дня, чтобы я не думал о тебе, не мечтал о тебе… не было ни ночи, когда бы я не хотел забыть то, что случилось с Филиппом.

— Ты предложил «Хаттон-хаус» Фонду из-за меня? — прерывающимся голосом спросила она, разрушая тишину, которая повисла после его эмоциональной вспышки.

Нэш отрицательно покачал головой.

— Не совсем, но…

— Но? — давила на него Фейт.

— Мы оба знаем ответ. Я никогда не смогу себя простить.

— В таком случае прощение в моей власти? — спросила Фейт, сделав попытку улыбнуться, и замерла в ожидании ответа.

Но Нэш даже не попытался ухватиться за мостик, который она перекинула через пропасть между ними.

— Теперь мы можем только надеяться, что у нас не будет ребенка, — тяжело произнес Нэш. — Я думаю, проблем с расторжением брака не должно быть.

В отчаянии Фейт воскликнула:

— А что, если я не хочу этого?

Нэш вздохнул и подошел к ней.

— Ты думаешь, я не понял, чего ты действительно хочешь? — спросил он.

Фейт задержала дыхание. Вот сейчас он скажет, что, независимо от того, как сильно она любит его, он не может ответить на ее чувства. Но он сказал совсем другое:

— Я должен отпустить тебя, чтобы ты жила своей жизнью, Фейт.

Что он такое говорит? Неужели не понимает, не чувствует, что он — это все, что ей нужно? Наверное, Нэш старается проявить тактичность, чтобы не попирать ее гордость. И глядя, как он поворачивается и выходит из кухни, Фейт почему-то не задала ему вопрос, который заставил бы его остаться. Что, если она действительно беременна? Тогда он все равно будет за расторжение брака?

В саду Нэш невидящим взглядом смотрел в пространство. Теперь слишком поздно жалеть о том, как он вел себя, остается лишь одно — страдать от стыда и осознания собственной вины. Тогда он не поверил ей, потому что боялся ее, боялся своей любви к ней и того, что любовь может сделать с ними обоими.

Гораздо легче было сказать себе, что Фейт недостойна его любви, хотя истина заключалась в обратном. Это он недостоин ее любви!

Теперь ее ничто не держит в «Хаттон-хаусе», думала Фейт, направляясь в свою спальню. Она должна бы чувствовать себя счастливой победительницей — ведь Нэш наконец-то признал, что она невиновна и не… Не, что? Не страдает от любви и желания к нему? Не хочет, чтобы он по-прежнему любил ее?

Автоматически она коснулась кольца и нахмурилась, вспомнив, что в ночь грозы обручальное кольцо еще было у нее на пальце, когда она от ужаса прибежала в комнату Нэша, забилась в его постель…

Эмоциональная боль может делать с людьми невероятные вещи, думал Нэш по пути в свою комнату, анализируя, во что он сам превратил свою жизнь и жизнь дорогого ему человека.

Открыв дверь, он обнаружил на своей кровати Фейт, которая сидела вполоборота к нему. По ее щеке катилась хрустальная слезинка — вытянув руку, она смотрела на кольца.

— Почему ты плачешь? — резко спросил он. Фейт вздрогнула, увидев Нэша. Она нашла обручальное кольцо под его кроватью, куда оно, должно быть, закатилось в ту ночь.

— Я плачу о том, что могло бы быть, — призналась Фейт. — Если бы…

— Если бы что?

— Если бы ты не разлюбил меня, Нэш…

— Разлюбил тебя? — выдохнул Нэш. — Я не прекращал любить тебя ни на секунду! Я не мог — неважно, сколько раз я молился о том, чтобы забыть о тебе.

— Но ты ненавидел меня!

— Я ненавидел собственную неспособность перестать любить тебя, — поправил ее Нэш. — Какая ирония… после лет, проведенных в душевных терзаниях, когда я на могиле Филиппа поклялся примириться с собой и думал, что ничто на свете не сможет заставить меня разлюбить тебя, оказалось, что один я и повинен в настоящем грехе… — с горечью произнес он.

Фейт нахмурилась.

— Я не понимаю… — начала она, но Нэш не дал ей договорить.

— В ту ночь, когда была гроза, ты… мы… Я решил, что пришло время оставить прошлое за чертой. Я поехал на могилу Филиппа…

В ночь грозы! Неожиданно Фейт поняла, что должна сделать. Она должна соответствовать своему имени[2]. Она должна найти мужество убедить его.

Фейт медленно поднялась и направилась к нему. Подойдя, она сказала мягко:

— В ночь шторма? Когда я поцеловала тебя вот так?..

Она обвила его руками, потянулась губами к его рту, вложив в этот поцелуй всю нежность и силу своей любви.

— Фейт!.. — пытался протестовать Нэш. — Ты не должна…

— Почему нет? — прошептала она страстно, вдохнув эти слова в его жадные губы. — Я твоя жена, а ты мой муж… моя любовь… отец моего ребенка.

Он открыл, было рот для протеста, но она накрыла его губами, осыпая страстными поцелуями.

Нэш двинулся, подняв руки к ее плечам, и в какой-то момент она подумала, что он оттолкнет ее. Но его руки скользнули ниже, он прижал Фейт к груди, перехватив инициативу поцелуя.

— Скажи, что любишь меня, — потребовал Нэш хриплым от желания голосом.

— Не скажу, пока ты мне этого не скажешь! — с улыбкой ответила Фейт.

Нэш резко отстранил ее. Она решила, что переиграла, что снова допустила большую ошибку… Но он переплел свои пальцы с ее и потянул, приглашая за собой:

— Пойдем со мной. Я хочу кое-что тебе показать.

К тому времени, когда они добрались до беседки в углу сада, Фейт едва могла дышать. Был прекрасный летний вечер, напоенный мягким ароматом роз и лаванды.

— Когда первый раз я стоял здесь и смотрел на тебя, — нежно произнес Нэш, — я понял, как сильно люблю тебя и что всегда буду… Фейт, я люблю тебя!

— Расскажи мне еще раз, что ты почувствовал, когда впервые меня увидел?

— Рассказать? — удивился Нэш. — У меня есть идея получше. Можно я покажу тебе?

— Прямо здесь, в саду? — прошептала Фейт, шокированная, но еще больше возбужденная.

— Да, прямо здесь, в саду! — согласился Нэш, притянув ее к себе и покрывая жадными поцелуями.