Мой босс - Дед Мороз (СИ) - Либрем Альма

Нынче меня гораздо больше интересовало то, как стремительно зеленел Назар.

— Биатлонист, однако? Небось, новый украинский Мартен Фуркад? — презрительно изогнул губы Исаев.

— А? Кто? — удивился Витя.

В глазах Назара запрыгали веселые искорки. Я понятия не имела, кто тот упомянутый им Мартен, но подозревала, что Витя только что прокололся по всем фронтам.

— Ну как же, — протянул Назар. — Лучший из лучших! Один из самых титулованных биатлонистов мира… Что, не знал? Не бегали вместе? Ты ж в основную сборную проходил. Наверняка и на кубке мира бегал…

— Бегал! — вскинулся Витя. — Просто… Э-э-э… Этот Мартен, он того, закончил же уже, когда мой сезон был!

— Надо же, — Назар спустился на ступеньку ниже. — Как интересно выходит! Мартен, однако, этой весной закончил… стало быть, ты в этом сезоне в основной команде бегал? Так мы о тебе чего-то не знаем? Может, ты у нас не Витя? Потому что никакого Виктора в основной команде даже близко нет.

Витя надулся, как тот сыч.

— Ну, значит, я перепутал! И вообще… Кира, если ты хочешь послушать о настоящем биатлоне, то давай погуляем?.. Скажем, завтра? Я тебя на лыжах кататься научу! Есть у тебя лыжи?

Лыж у меня не было. А в том, что Витя нагло врал, я нисколечко не сомневалась. Но желание отомстить Назару никуда не делось, а Ксю ведь говорила, что надо попробовать его подразнить. Потому я, таинственно улыбнувшись, сказала:

— Приду. Но лыжи с тебя.

13

Назар

— Он же тебе тупо наврал! — возмутился я. — Он этот биатлон даже не смотрит, не то что не занимается им!..

Витя, страшно довольный достигнутым успехом, остался снаружи. Наверное, сейчас мысленно готовился к их будущим совместным занятиям биатлоном. И этот клоун считает себя великим биатлонистом? Да я бы его закопал лыжами кверху!

Кира была невероятно спокойна. Сейчас она стояла в коридоре и старательно отряхивался от снега. Снаружи светило солнце, но оно, кажется, не было способно растопить ровным счетом ничего. Сугробы сверкали, словно драгоценные камни, слепили глаза, но не более того.

— Как ты можешь ему верить?! — я совершил еще одну бесплотную попытку добиться вразумительного ответа от Киры, но она только подняла на меня спокойный, можно даже сказать, равнодушный взгляд и пожала плечами.

— Кто тебе сказал, что я вообще ему верю? Конечно, Витя наврал, — как ни в чем ни бывало, промолвила Кира. — У меня по этому поводу вообще никаких сомнений нет.

— Тогда зачем ты согласилась?! — поразился Исаев.

Судя по взгляду, которым меня только что одарила Кира, она совершенно не сожалела о содеянном, наоборот, была крайне этим довольна. Издевается, зараза!

Никогда в жизни ни одна женщина из всех, с кем я встречался, не вела себя вот так. Ни одна не пыталась провоцировать и одновременно улизнуть подальше, чтобы даже случайно не допустить возможность каких-либо отношений. Кира словно специально затягивала в свои сети, натягивала петлю, закрепляла ее на шее, а потом делала вид, будто она тут ни при чем.

В простой одежде, со взъерошенными волосами она оставалась такой же чертовски сексуальной и яркой, как и в откровенном комплекте нижнего белья или в красивом платье да дорогой шубе с чужого плеча. Даже если Витька и собирался позвать ее погулять только ради того, чтобы насолить Ксюше, он точно будет пускать на Киру слюни. И руки свои при себе, возможно, держать не станет.

От одной мысли, что к моей фиктивной невесте будет прикасаться какой-то левый мужик, сводило зубы. И здравый смысл, успешно запихнутый в такие дальние дали в моей голове, что его глас оттуда был едва-едва слышен, упорно подсказывал: не ведись, Назар, на провокацию, она ж специально это делает! Даром ей не надо этот Витя, да и с доплатой тоже!

Но все остальное — врожденная горячность, ревность, собственничество и прочие чувства, успешно занявшее освободившееся после позорного бегства здравого смысла место, — упорно твердило, что, провокация или нет, а Киру надо остановить.

— Я согласилась, — девушка сбросила сапоги и пошла в наступление, шагая ко мне с грацией царапущей, вредной кошки, — потому что мне хочется узнать что-то новое. Я любознательная, понимаешь, Назар? А о тебе все, что надо было, я уже проведала. Мне новое не слишком интересны.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Не смешно, — прошипел я.

— Так а кто смеется? — она опустила руку мне на плечо. — Ты не раскрытая книга, конечно, но мне ознакомительного фрагмента хватило.

— Ознакомительный фрагмент всю суть не отражает.

— Ну не знаю. Мне главный герой не нравится.

— Это ж какой?

— Твоя самоуверенность, — довольно сообщила Кира. — И вообще, если ты считаешь, что всем мужчинам от женщин надо только одно, то ты ошибаешься…

— Еще скажи, что Витя у нас отличное исключение из правил!

К чести Киры, даже дразнясь и играя в свои игры, она не собиралась опускаться до откровенных глупостей. Потому, встретив мой взгляд, хитро прищурилась и отрицательно покачала головой. Кажется, она вообще никаких иллюзий относительно Виктора не питала.

— Я ж не наивная дурочка, — пожала плечами Кира. — В Витиной книге капс-локом на первой же странице написано, что он мелочный трус и пытается отомстить Ксю. Ксю, как тебе его месть? Ты сильно будешь расстраиваться, если Витя пойдет со мной на несколько свиданий?

Ксюша фыркнула.

— Тебе честно?

— Конечно!

— Мне вообще все равно, куда он и с кем пойдет. Я рассчитываю на твой здравый смысл и на то, что ты прекрасно понимаешь, что он за человек. А если так, то нет никакого смысла тебя останавливать. Ты же туда не любовь всей жизни искать идешь.

Ксюша говорила очень спокойно, с легкой иронией и с улыбкой мудреца. Но мне все равно хотелось взвыть — эти женщины что, вздумали свести меня с ума?

Ладно Кира! А эта девчонка, которая и в глаза-то мне посмотреть боялась, куда лезет? Куда пропал ее страх перед жутким Назаром, откуда взялась эта смелость? Сговорились! Сговорились и решили сжить меня со свету своими вредными интригами.

— Слушай, Назар. Ты пока перевариваешь информацию по поводу Вити, может быть, сделаешь это без моего участия? — лениво полюбопытствовать Кира. — Ок?

Она собиралась проскользнуть мимо меня в гостиную, но я только уверенно уперся рукой в стену, не позволяя девушке пройти.

Равнодушно пожав плечами, Кира попыталась проскользнуть с другой стороны. Судя по выражению лица, ее нисколечко не заботило, что это выглядело, будто детские игры.

— Я тебя никуда не отпущу, — почти прорычал я, преграждая Кире дорогу.

— Даже в собственную спальню?

— Ты же понимаешь, о чем я говорю!

Она прищурилась и хитро так, вредно улыбнулась. Смерила меня самоуверенным взглядом и протянула:

— Не-а, не понимаю. И попробуй-ка убедить меня, Назарчик, что я должна тебя слушать! Разве у нас не… — она обернулась, посмотрела на все еще стоявшую у двери Ксюшу. — Нет свободы в отношениях? Ты решил превратиться в домашнего тирана? Тебе не идет, любимый. Так что давай, брысь с дороги.

— Кира, — я серьезно взглянул на нее. — Ты не можешь пойти с этим придурком неведомо куда. Мало ли, что с ним не так? Еще затащит тебя невесть куда!

— А то ты очень переживаешь?

Конечно, блин, переживаю! Эта рыжая ведьма вообще меня с ума сведет, если будет и дальше так себя вести.

Мне хотелось на нее накричать, убедить в том, что она неправа, но что-то подсказывало, что все попытки воззвать к здравому смыслу Киры будут совершенно тщетными. Выглядела она крайне уверенно, явно не собиралась отказываться от задуманного. Только щурила свои зеленые глаза…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Когда я впервые увидел у Глеба ее — точнее, Катерину, ее сестру, как потом уже дошло, — даже с перепугу перепутал. Разозлился еще, что эта независимая журналистка вообще делает у моего брата в доме. Но теперь, глядя на пламенную, вредную Киру, удивлялся, как вообще мог принимать столь разных девушек за одного человека.