Элизабет Хардвик - Герой ее грез

8

— А-а, бродяга, вернулась!

При звуке мужского голоса Дороти вздрогнула, но тут же расслабилась, поняв, что к ней обратился Нейл.

Пожалуй, это было самым точным определением того, чем она занималась весь вечер, — бродяжничала. Стремительно покинув квартиру Натаниела, она не испытывала никакого желания возвращаться домой, пока не уверится, что там нет неожиданного гостя, так что последние три часа она просто кружила по Бостону. Познакомилась с такими районами, о существовании которых не подозревала, хотя жила в этом городе всю жизнь…

— Все в порядке, сестрица, — не мог удержаться от иронии Нейл, застав ее врасплох, когда она старалась незамеченной проскользнуть в дом — и потерпела неудачу! — Твой герой ушел.

Она тут же испытала облегчение, хотя бледность так и не сошла с лица.

Брат снисходительно улыбнулся.

— Заходи. Выпей со мной бренди. Сдается мне, что оно тебе не помешает!

Да, бренди поможет справиться с сотрясавшей ее дрожью. Вере Дороти в мужскую часть человечества нанесен сокрушительный удар.

Она не могла доверять никому из мужчин. Натаниелу из-за его предательства, отцу из-за его высокомерия, Нейлу из-за беззаботного самодовольства, а Эвану… Вот его-то она понимала меньше всего. Он оставался загадкой, к которой не хватало смелости даже подступиться. И, откровенно говоря, сегодня вечером решила бросить эти попытки!

Едва только она вошла в гостиную, Нейл протянул ей почти полный стакан с бренди, внимательно глядя на сестру.

— Вечер явно удался, — скорчил он то ли сочувственную, то ли глумливую физиономию.

— Не могу согласиться, — сделав над собой усилие, признала она.

— Я не тебя имел в виду, — мотнув головой, нетерпеливо бросил брат. — Твой приятель Джордан был…

— Он не мой! — возмущенно запротестовала она. — И моим никогда не будет!

— Боюсь, он так не считает, — сокрушенно сказал Нейл. — Позвольте вам доложить, в этот вечер он, в отличие от нашей последней встречи, был совершенно очарователен. С ним так интересно разговаривать. Выяснилось, что он несколько лет проработал в Голливуде. А ты знаешь, что я всегда интересовался этой обителью героев и проходимцев, — серьезно заметил он.

Да, она это знала. И, откровенно говоря, не удивилась бы, узнав, что ее братец тоже бросился в голливудский омут. Что же до пребывания Джордана в Голливуде, она об этом догадалась, увидев фотографию матери Мэгги.

Но ее интересовала совсем не эта часть рассказа Нейла.

— Похоже, мы отклоняемся от темы, — заметила она.

— Какой?.. Ах, да. — Он кивнул, вспомнив, с чего начал разговор. — Словом, вечер удался на славу. Отец просто очарован этим парнем. Но главное в том, — торопливо продолжил он, видя, что сестра, слушая его болтовню, с трудом сдерживает нетерпение, — что ты остаешься редактором Джордана.

— Ни в коем случае, и ты это знаешь! — возмутилась она, давая понять, что готова пойти на открытый бунт.

Нейл разочарованно пожал плечами.

— Я бы тебе посоветовал обсудить это с отцом. Но тем не менее… — Он держал в руках большой коричневый конверт, который вечером принес Джордан. — Отец попросил меня передать его тебе, — положил он рукопись на кофейный столик.

Последнее повествование о Роджерсе!

Дороти уставилась на конверт с таким ужасом, словно перед ней была змея, готовая ужалить.

— Где сейчас отец?

Нейл снова скорчил физиономию.

— Отправился на вечернюю прогулку. Не имею представления, ни куда, ни с кем.

А вот Дороти не сомневалась: он с Наташи Клейн. Если ее предположение относительно этой женщины было верным, то в ближайшем будущем отец не будет исчезать вечерами, а обоснуется в доме со своей новой женой, а они с Нейлом обзаведутся мачехой…

Она протяжно вздохнула.

Поговорю с ним завтра. — И сделает это с самого утра, если отец соблаговолит вернуться домой перед тем, как отправляться в офис. В противном случае придется обсуждать этот вопрос у него в кабинете, но, так или иначе, от разговора не уйти…

Нейл нахмурился.

— Думаю, что переубедить его тебе не удастся.

— О, еще как удастся! Ей есть что сказать дорогому родителю.

— Что, по-твоему, я должен с этим делать? — Нейл держал на весу пухлый конверт с рукописью.

С ее точки зрения, его стоило бы выкинуть.

Уничтожить. Она хотела бы, чтобы этот текст никогда не был написан. Взять бы его, да и в огонь…

— Не сходи с ума, Дороти, — предупредил брат, без труда разгадав ее мысли.

Прежде чем ответить ему, она устало вздохнула и сделала глоток бренди, чувствуя, как алкоголь согревает ее внутренности.

— Я предлагаю тебе взять рукопись… — она сделала еще один глоток, — и прочесть ее! — Дороти улыбнулась, видя, какое брат испытал облегчение, ибо ожидал резкости с ее стороны.

Он изучающе уставился на нее.

— Не знаю, что с тобой происходит, сестренка, но ты стала совсем другой. Я имею в виду отнюдь не твою внешность — хотя должен сказать, что выглядишь ты просто классно.

— Благодарю вас, вы очень любезны, сэр, — с юмором приняла она комплимент. Лицо ее порозовело, но это было результатом действия бренди, от которого по всему телу разлилось тепло.

— Я вообще очень любезен, только ты этого не замечаешь, — с обидой проворчал он. — Не всегда же я бываю повесой и оболтусом.

— Это-то я знаю, Нейл, — искренне улыбнулась она. — На самом деле я отнюдь не изменилась, просто оказалась на перепутье. И если говорить откровенно, совершенно не представляю, какой дорогой идти, — грустно добавила Дороти.

Она действительно этого не знала. Похоже, с Джорданом зашла в тупик. Отец уперся из-за его последней книги. Сложилась ситуация, в которой никто не хотел уступить ни на дюйм: она — потому, что просто не могла себе этого позволить, а ее отец и Нейл — в силу своих характеров! Но никто не мог заставить ее делать то, чего она не хотела, хотя, предвидя возможность иного исхода, слегка нервничала… И испытывала как бы возбуждение, что-то вроде предчувствия крутых перемен. Оставить этот дом, расстаться с издательством «Уинтерс хаус» — это в самом деле будет решительным шагом с ее стороны…

И не исключено, что ей придется его сделать…

— Мисс Уинтерс? — раздался в телефонной трубке тихий голос Шерли. — Тут снова этот человек. Он хочет вас видеть.

На этот раз Дороти уже не нужно было спрашивать, что это за человек. В голосе секретарши звучали такие же восхищенные нотки, как в первый раз, когда Эван Джордан явился в издательство. Дороти не могла отрицать — в глубине души у нее самой всколыхнулась какая-то щенячья радость от мысли, что он совсем близко, внизу.