Кэтрин Джордж - Кровные узы

Эдуардо вопросительно взглянул на нее.

— Тебе нечего сказать? Она пожала плечами.

— Мое незнание португальского станет огромным препятствием.

— Очень небольшим — и то лишь вначале. Ты быстро научишься. — Он опустился на стул с прямой спинкой, стоявший у стола. — Мы, разумеется, не обсудили еще вопрос жалованья. Возможно, я смогу платить тебе чуть больше, чем Ане. — Он немного подумал, затем назвал сумму в escudos. — Этого недостаточно? — спросил он, пока она про себя переводила эскудо в фунты стерлингов.

— Более чем достаточно. Поскольку, как я понимаю, ты предоставляешь еще и питание и жилье — это весьма щедро — Значит, ты согласна? — быстро спросил он.

Кэтрин поднялась.

— Нет. Определенно — нет. Эдуардо тоже вскочил, хмуря брови.

— Porqu?

Она вскинула подбородок.

— Потому что мысль о моей работе с тобой не приходила тебе в голову до тех пор, пока ее не подсказала мисс Холройд…

— Ты мне отказываешь только из-за того, что это ее идея, а не моя? — в ярости выпалил он, мгновенно потеряв все свое хладнокровие.

— Раз уж ты сам так сформулировал, то да.

— Не понимаю!

— Всем остальным показалось, что было бы превосходно, если бы я заняла место Аны, но тебе твои прекрасные манеры просто не позволили откровенно сказать, что тебе этого не хотелось бы.

Эдуардо, расплескав вино, со стуком опустил бокал на стол.

— А если я скажу, что мне хочется этого больше всего? — резким тоном спросил он, сверкая глазами.

Кэтрин напряглась и невольно отшатнулась, увидев, что он направляется к ней.

— Deus me livre! — неистово выкрикнул он. — Ты знаешь, как мне этого хочется, Кэтрин. Ты просто играешь в непонимание. Эта пытка измучила меня! Как правило, я не бываю таким вспыльчивым, таким раздражительным. А сегодня я рассвирепел только оттого, что ты улыбнулась в ответ на тетушкину реплику об Исабель.

— Я не хотела. Можешь винить чувство юмора, которым наделена твоя тетя, — ты, по-моему, говорил, что любишь в женщинах юмор.

Он вздохнул свободнее.

— Так и есть. Но мне на минуту показалось, что ты издеваешься над моей детской влюбленностью в Исабель.

— Никогда в жизни я бы этого не сделала. — Она посмотрела ему прямо в глаза. — Можно сказать, я даже понимаю, что заставило Исабель так поступить. Я выбрала другой путь, чтобы справиться с любовью, вот и все.

— Твой путь предпочтительнее, Кэтрин.

— Ну да, только я сейчас понимаю, что мое чувство к Дэну не имело ничего… — Она оборвала себя, залившись краской.

Глаза Эдуардо сузились, прикованные к ее лицу, с которого очень медленно сходил румянец.

— Кэтрин, давай вернемся к нашему разговору после свадьбы, — предложил он. — А пока — не отказывайся от этой работы, как следует не подумав. Ты ведь сама настаиваешь на том, чтобы мы получше узнали друг друга, а разве найдется лучший способ? — В его улыбке сквозила настойчивость. — Еще не поздно. Если хочешь, позвони маме, получи ее одобрение. Можно даже спросить у нее о вашем генеалогическом древе — просто чтобы удовлетворить любопытство tia Клары.

У Кэтрин внутри похолодело.

— Я не могу прямо сейчас позвонить маме, потому что она уже на пути к лайнеру, отправляющемуся в круиз по Карибскому морю. Мистер Карфэкс убедил ее хоть раз провести отпуск вместе с ним, так что я, прежде чем уволиться с работы, перебрала для них все наилучшие маршруты. — Она отвернулась, чувствуя, как сердце у нее в груди превращается в кусок льда. — И в любом случае бессмысленно спрашивать у меня о моих предках. Я тебе, Эдуардо, кое-что не рассказала.

Он озадаченно сощурил глаза, услышав в ее тоне странную нотку.

— Это кое-что из области неприятного?

— Полагаю, все зависит от твоего взгляда. — Глубоко вздохнув, она подняла на него глаза. — На самом деле я немного знаю свою родословную. Достаточно, чтобы помалкивать о ней. Я никогда не говорила об этом даже Ане.

Он нахмурился.

— Не говорила ей о чем, Кэтрин? Я не понимаю.

— Что фамилия моей мамы такая же, как и моя, — Уорд. Одним словом, Эдуардо, — с угрюмой решительностью продолжала она, — я, как говорится, плод неполной семьи, которые в наше время в Великобритании не редкость. Я не имею понятия, кто мой отец. Когда я достаточно подросла, мама сказала мне лишь, что однажды у нее был недолгий роман, в результате которого появилась я, и что вопрос о браке не возникал. Я знаю только, что он был совсем юным, настолько моложе мамы, что она даже не сообщила ему о своей беременности.

— Меn Dells? — Эдуардо присел рядом с ней и взял ее ледяную руку в свою. — Она, должно быть, храбрая леди, твоя мама.

Кэтрин кивнула, опустив глаза на их сплетенные пальцы.

— Так и есть.

— Значит, ты выросла в доме бабушки и дедушки?

— Нет. Когда мама отказалась отдать — по их, кстати, требованию — меня в бездетную семью, они умыли руки — и забыли о ней.

Эдуардо в ужасе не сводил с нее глаз.

— Они хотели разлучить дитя с матерью?

— Они сказали, что так лучше. Так оно и было бы — для них, конечно. Мама даже слышать об этом не захотела. Она ведь была уже не молоденькой, несмышленой девочкой. Ей было за тридцать, и она работала воспитателем в школе для мальчиков. Что усугубляло позор — по крайней мере так считали ее родители. Мол, она достаточно взрослая, чтобы не попадать в такую ситуацию…

— И что же сделала твоя мама?

— Она еще поработала в школе, пока ничего не было заметно, и одновременно подыскивала работу, подходящую для женщины в ее сомнительном положении. — Кэтрин отвела глаза в сторону. — После долгих поисков ей все-таки повезло. Мама стала экономкой у одного вдовца, который не возражал против присутствия в доме младенца, лишь бы не нарушался его покой. Она там работает до сих пор. И я там живу — более или менее. Мистер Карфэкс — адвокат на пенсии, очень милый человек. Думаю, будь он порешительнее, давным-давно женился бы на маме.

Эдуардо, сдвинув брови, покачал головой.

— Грустная история. А ее родители? Они все же смирились?

— Нет. — Кэтрин сжала губы. — Я их никогда не видела. Они умерли, когда я была еще ребенком.

Эдуардо задумчиво молчал. Немного помедлив, Кэтрин попыталась высвободить свою руку, но он лишь крепче сжал ее.

— Кэтрин… — проговорил он наконец. — Я польщен твоим доверием, но почему именно со мной ты поделилась своей печальной историей, о которой больше никому не рассказывала?

— Потому что, боюсь, ты видишь в этой работе возможность для нас стать любовниками, — резко ответила Кэтрин. — Так вот, я отказываюсь от твоего предложения. Видит Бог, при других обстоятельствах я пришла бы от него в восторг. Но… но если я останусь, то неизбежное произойдет, зачем лукавить. И я возвращусь на исходные, так сказать, позиции. У моей мамы был любовник, который сломал ей жизнь, после которого другие мужчины для нее уже не существовали. Я не хочу, чтобы со мной произошло то же самое, Эдуардо. Ни за что. Краска сбежала с его лица.