Мамин сибиряк - Юлия Резник

сосватать. И как? Я до того охренел, что пока даже не решил, как на это все реагировать. Ну, позвоню я ей, ну, начну ругаться, а толку? Как будто она оставит эту идиотскую мысль.

Злобно зыркнув на потешающихся приятелей, выбрал самый большой кусок пиццы из коробки и откусил сразу половину.

– О! Тут кто-то дропнул новый отзыв, – вставил свои пять копеек сынок, едва отдышавшись после приступа смеха. – Слушайте: «Ох, сколько времени мы с ним нянчились, Свет…». Пишут бабуле. «Пора бы этим заняться женщине помоложе».

– Так, все! Достаточно, – не выдержав, рявкнул с набитым ртом.

– Да че ты, пап? Ну, смешно же, – покатывался мелкий. – Послушай…

– Степа, бл… ин! Харе. А то знаешь как говорят? Хорошо смеется тот, кто смеется последним. Вот приведу я тебе мамку – посмотрим, как быстро тебе станет не до смеха, – одернул я распоясавшегося сына.

– Ты? Приведешь? Ага… – Степа закатил глаз, улыбнувшись так, что я чуть не ослеп. Не зря водил мелкого засранца к ортодонту и выкинул столько денег. Думал, девкам на погибель его ращу, а сейчас подумал – а не себе ли? Ну, ведь нет, чтобы поддержать батю. Сидит, зубы сушит.

Надо с этим кончать.

Запив вставшую в желудке колом пиццу прохладной Колой, я решительно взялся за телефон.

– Отойду на пять минут. Надо позвонить матери, – буркнул неприветливо. На террасе же стоял такой шум, что спокойно поговорить было невозможно, да и чего уж греха таить – мне совершенно не хотелось нарваться на нравоучение о том, что в моем возрасте уже пора завязывать с вечеринками из-за сильно помолодевшего в последнее время инсульта.

– Олег? Что-то случилось? – голос матери звучал испуганно, стало даже стыдно за то, что я не дождался утра.

– Это я у тебя должен спросить! Ну, какого фига, мам? Ты зачем меня на весь интернет позоришь?

– Чего это я тебя позорю?! – перешла в нападение маман.

– Объявление это… – буркнул я. – Ничего лучше ты не придумала?

– Как видишь – нет.

– Удали его!

– Ни за что. Мне уже написали несколько хороших девушек. Я как раз собиралась переслать тебе их анкеты.

– Упаси бог! Не надо мне никаких анкет. Я не собираюсь жениться вот так, мама!

– Да ты вообще, похоже, не собираешься!

– Это неправда! – возмутился я. И что самое интересное – не соврал. Я хотел нормальную семью. Женщину… Но где ее было взять? Нормальную… Нормальному среднестатистическому, работающему как вол мужику, у которого, ко всему прочему, еще и маленький сын в анамнезе? Ну, ладно, уже не маленький. Это я погорячился, конечно. Но в том-то и дело, что пока Степка хоть немного подрос, я в заботах о нем не заметил, как прошли годы. И что я за них видел? Весь мой жизненный опыт сводился либо к фанаткам, таскающимися за спортсменами толпами, либо к разведенкам, с которыми я неизбежно пересекался на родительских собраниях, и у которых при виде успешного холостяка алчно загорались глаза. В такие моменты я чувствовал себя каким-то трофеем. Тогда как мне всю жизнь вдалбливали, что нужно побеждать самому.

– Олежка, послушай… Я хочу внуков. Степочка уже большой…

– Вот именно! Могу я хоть теперь пожить для себя?!

– Ты только что утверждал, что ищешь жену, – вцепилась в мои же слова мама.

Черт. Ну, вот как я так подставился, а? Знал же, что все сказанное может и будет использовано против меня. Не зря маман – следователь.

– Не то чтобы прямо ищу. Но я ничего не имею против, если она найдется.

– Как это соотносится с твоим утверждением о том, что ты хочешь пожить для себя?

– О господи, мама! Просто убери это объявление. Сейчас же.

– Почему ты такой неблагодарный, Олег? Я ведь не для себя стараюсь!

– Мам…

– Ладно. Просто посмотри. Почему нет? Не понравится – тебя никто и ни к чему не принуждает.

Не принуждает она! Как же.

– Нет.

– Ну, ты подумай. Утро вечера мудреней.

Мать отключилась, я, стиснув зубы, сунул в карман телефон и, прежде чем выйти из своего укрытия, побился башкой о стену. В последнее время у меня нечасто возникало такое желание. И в основном оно, конечно, было связано с рабочими моментами. Когда тренируешь команду хоккеистов – читай как «упрямых лосей» – желание побиться башкой о стену уступает разве что желанию приложиться к кому-нибудь из них самих.

– Олег, выходи, там такое веселье!

– Если кто-то опять написал на меня отзыв…

– Да нет же! Сам посмотри…

Я вышел на террасу как раз в тот момент, когда непонятно откуда взявшаяся на ней девчонка начала визжать, барахтаясь в загребущих руках Ивана.

– Эй! Какого черта? Что здесь происходит?! Степа, выруби музыку! – рявкнул сыну. – Ты откуда взялась? Как узнала адрес?!

Опять же, когда большую часть жизни ты провел в окружении фанаток, мысль о том, что имеешь дело с одной из них, приходит в голову первой. Неудивительно, что ощущение чего-то неладного ко мне приходит, лишь когда в обрушившейся на нас тишине послышался громкий обиженный всхлип.

– Эй! – повторил я. – Вань, да отпусти ты ее!

– Давно бы отпустил. Так она же мне глаза выцарапает.

– Зачем вы вообще меня достали? – всхлипывая и икая, возмутилась девица.

– Откуда достал? – офигел я и вдруг осекся, наконец, ее разглядев. Девка была совсем молоденькой. И такой офигенной, несмотря на покрасневшие глаза и нос, что я, как дурак, застыл с открытым ртом. Тонюсенькая талия… Если бы я ее обхватил двумя ладонями, пальцы наверняка бы сошлись. Охрененные сиськи, покатые бедра, плоский животик, полоска которого виднелась между резинкой пижамных шортов и трикотажного топа.

– Из моего окна! – шмыгнула носом.

Как полный кретин, я проследил взглядом за ее тонким пальчиком. Там че, кто-то жил? Я думал, это подсобное помещение или что-то вроде того.

– Кхм… Так ты что, типа моя соседка?

Типа? Серьезно? Олег, блядь! Отвесив себе мысленную затрещину, я поморщился. Девица, закусив дрожащие губы, кивнула. Потихоньку картина произошедшего прояснилась в моей голове. Ну, то есть то, как это все с ее стороны виделось. М-да.

Я шагнул к соседке. Та пугливо вжалась в стенку.

– Да не бойся ты. Здесь собрались нормальные ребята.

–