Натали Рамон - Ах, Мишель, Мишель!..

— Полин, неужели ты не понимаешь, какая удача, что я знакома с ней?

— По-твоему, я должна радоваться, что любовница моего мужа — твоя подружка? Ах, какая высокая честь!

— Спишем ревность на твое «интересное» положение. — Эдит миролюбиво погладила мою руку. — Слушай, может быть, встретимся втроем? Все вместе? Расскажем ей, что ты жена Мишеля. Мадо, насколько я ее помню, всегда была очень совестливая, она не станет…

— Станет! — перебила я. — Еще как станет!

— Не думаю.

— А я думаю! Я знаю! Привести пример?

— Ладно. — Эдит потрогала рукав блузки.

— Подсох? — спросила я.

— Сойдет. — Она сняла свой жакет со спинки стула и, смахнув с лацкана невидимую пылинку, облачилась в него. — Просто, знаешь, можно было бы обойтись без такого дорогостоящего способа избавления от нее… Месяц на Канарах!

В ее голосе прозвучала такая искренняя мечта поваляться под пальмами и поплавать в океане, что я чуть было не предложила ей то же самое в качестве гонорара за услугу. Но вовремя одернула себя: я бы смертельно обидела ее. Эдит, что называется, бедная, но гордая. И это правда. Как и то, что такой имидж идет ей, и ради дружбы с этим приходится мириться, как и с некоторыми другими ее, скажем так, особенностями. Наверняка и во мне Эдит нравится далеко не все. Но у нас есть одна очень важная черта: мы обе никогда не звоним с колокольни обо всем, что знаем.

Естественно, к информации, которую «представит» Эдит после общения с подругой детства, мне тоже следует отнестись с определенной поправочкой на эту нашу особенность, но не встречаться же мне с любовницей мужа самой? Тем более, когда в моем капризном организме идет активная работа. Вдруг в самый неподходящий момент возьмут и взыграют гормоны, и я ляпну этой Мадлен что-нибудь не то? А Эдит — не только моя подруга, но и, можно сказать, друг семьи…

Будем надеяться, что, пребывая в этом своем качестве, она не сболтнет лишнего подруге детства. Нет, Эдит не должна. И, в общем-то, она права насчет того, что повезло в том, что они знакомы. Кто знает, как отреагировала бы на подобный звонок из «телефонной компании» рассудительная женщина? Например, такая, как я или Эдит? Поверила бы или послала подальше? Дура не дура эта Мадлен, но, во всяком случае, свидание в кафетерии.

Интересно, Эдит уже на месте? Я взглянула на часы. Нет, вряд ли, в полдень в городе сплошные пробки. Или все-таки она пригласила ее к себе? Как-никак они знакомы. И это преимущество — преимущество на первый взгляд — может как раз обернуться не в мою пользу…

Прекратите, мадам Сарди, строго приказала я себе, в вашем положении волноваться вредно. Оглянитесь вокруг! У вас сегодня исключительно удачный день: мясник выполнил ваш эксклюзивный заказ, врач подтвердил беременность, и по первому вашему зову, бросив все дела, примчалась подруга. Так же, что далеко немаловажно при беременности, у вас по-прежнему нет токсикоза.

Чистая правда, я согласно кивнула внутреннему голосу. Вместо токсикоза у меня зверский аппетит. Но, сколько бы я ни ела, фигура не страдает. Мой организм не задерживает в себе ничего лишнего. По части гастрономии — это несомненный плюс, а вот по части гинекологии — полный ужас. После рождения Селестена — за почти пятнадцать лет — было не два выкидыша, как думает Эдит, а гораздо больше. Нет уж, на этот раз я не позволю организму вышвырнуть мою Жюльет! В ближайшие же дни лягу в клинику на сохранение, а подругу и ее сына поселю у нас. Живет же Бернар в нашем доме, когда она возит по свету картины Лувра, и ничего — дружит с Селестеном. Вот пусть теперь Эдит понянчится с двумя мальчишками и Мишелем.

Как это будет выглядеть со стороны? Да плевать мне на мнение соседей по этому поводу! Эдит не какая-то там дура Мадлен, которая верит в добрых дядюшек из телефонных компаний. Во всяком случае, она — моя подруга. И вообще, что это вы опять разошлись, мадам Сарди? Вам необходимо сохранять спокойствие. Какое вы имеете право волновать еще не родившуюся Жюльет?..

Ну-ка, быстренько возьмите себя в руки, займитесь делом, включите музыку. Вам сегодня предстоит сообщить Мишелю не только о беременности, но и о решении провести в клинике ближайшие шесть месяцев. А с Мадлен после визита к ней Эдит, можно считать, что покончено. Пусть загорает на Канарах, а за Мишелем тем временем присмотрит Эдит. Она не какая-то…

Все, все, мадам Сарди, вы опять пошли по кругу. Включайте магнитофон!

— Трам, там, там!.. — куртуазно и торжественно запели валторны, заполняя всю кухню изысканным восторгом. Миль пардон за невольную рифму.

Я люблю готовить под музыку Генделя. Я вообще люблю готовить. Мишель немного посмеивается над тем, что я выписываю журнал «Кузин актюель» и читаю его как роман. На самом деле он гордится моими кулинарными пристрастиями, дарит мне маленькие блокнотики для рецептов и всякие кухонные принадлежности. Они такие симпатяги! Все эти наивные ложечки, щипчики, весы, мерные стаканчики, венички, терки, ступки я люблю гораздо больше, чем ювелирные украшения и безделушки для будуара.

Под «Музыку на воде» я извлекла зайца из холодильника. Королевская музыка предполагает и королевское угощение. Ну, не оленина, но ведь, кажется, короли иногда охотились и на зайцев? Маэстро Гендель обидеться не должен. Все-таки я готовлю дичь, а не какую-то дрянь на скорую руку.

Вообще-то не следовало класть в холодильник свежатину, но мне уж очень не хотелось, чтобы зайца увидела Эдит. Ей совершенно не обязательно знать, чем я собираюсь ужинать с Мишелем при свечах. Так что в данных обстоятельствах заяц выступает достаточно интимным предметом.

Да и вообще, заяц — это находка для гурмана. Из одного экземпляра можно сделать два вкусных блюда — жареного зайца, так называемое «седло», и паштет. Тушку нужно разделить на две части, кстати, если кому-то интересно, линия деления должна проходить по последнему поясничному позвонку. Задние ножки и спинка — для жарки, а остальное — на паштет…

Глава 2, в которой Эдит беседует с Мадлен

— Нет, ну это просто чудо! Ах, ты такая роскошная дама, Эдит! Просто не верится! Ах, месяц на Карибах! — Мадлен то всплескивала руками, то хлопала в ладоши, то, приоткрыв рот и покачивая головой, рассматривала Эдит круглыми выпуклыми глазками с белесыми ресницами.

Что, косметику перестали продавать? Эдит испытывала раздражение. Нет, это какая-то ошибка, недоразумение, больное воображение Полин. Надо так и сказать ей: эта кургузая, бесцветная, плоскогрудая особа с жидкими волосами цвета лукового супа на концах и темными у корней никак не может быть любовницей Мишеля!